Кэтрин Куксон - Год девственников
Все улыбнулись. В это время вошла Мэгги и принесла кофе. Вид у нее был индифферентный. Вслед за ней появился и Стивен. При виде гостя он воскликнул:
– Вы и вправду большой черный человек! Харви знал об особенностях Стивена и потому приветливо откликнулся:
– А ты – большой белый человек и к тому же прекрасно выглядишь.
Не переставая веселиться, они все вместе отправились смотреть шатер. Шатер оказался очень нарядным, с многочисленными гирляндами цветов и другими украшениями. Смех и веселая болтовня гуляющих умолкли лишь при появлении Уинифред, которая и сама выглядела, как цветок, только непомерно большой.
Вышло так, что Харви стоял к ней ближе всех. Видя, что никто не заговаривает с Уинифред, Харви сам подошел к ней, протянул руку и очень вежливо – за все годы, проведенные в Феллбурне, Уинифред не приходилось слышать столь изысканно учтивого тона – произнес:
– Я должен извиниться, миссис Кулсон, за свое вторжение. У вас ведь сегодня особенный день, – он понизил голос так, что только она могла его слышать, и продолжил: – И если мое присутствие вас смущает, я тут же уеду. Я не хочу вас расстраивать, особенно сегодня.
Уинифред быстро моргнула. В глазах Фло ей почудилась угроза, на которую нельзя было не обратить внимания. Даже если бы не эта угроза, ей все равно не просто было бы приказать такому неординарному гостю уйти. Она спрашивала себя: как случилось, что Фло выбрал такой видный мужчина, пусть даже и черный? В нем все казалось особенным: голос, рост, импозантность… Уинифред не удивилась, когда, словно со стороны, услышала свои собственные слова: „Вовсе нет, ваше присутствие мне совсем не в тягость. С чего бы?"
И когда Харви твердо, но учтиво пожал ее руку, в душе у нее родилось чувство, которому Уинифред даже не смогла подобрать названия. Ведь прежде она никогда не завидовала сестре…
Оживленность и веселье, охватившие компанию, посещавшую шатер, распространялись по всему дому.
Когда часы пробили двенадцать, Дон, полностью готовый к церемонии (ему оставалось надеть только серый цилиндр), выбежал из боковой двери дома в направлении коттеджа Джо. Проходя мимо окон коттеджа, он заглянул внутрь и замер: он увидел Джо молящимся на коленях.
То ли Джо заметил тень в окне, то ли почувствовал чье-то присутствие, но он быстро поднял голову. Братья пристально посмотрели друг на друга.
Затем Дон все-таки вошел и негромко спросил:
– Тебя что-то беспокоит, Джо?
– Нет, ничего.
– Но… с тобой все в порядке?
– Да, я просто молюсь. А ты разве никогда не молишься?
– Посреди дня – никогда. У тебя точно все нормально? Ты ведь давно уже не был в церкви. И знаешь, тобой интересуются – по крайней мере, отец Коди.
– Если хочешь знать, я молюсь, чтобы вы… оба были счастливы.
– Джо! – Голос Дона прервался, он судорожно обнял брата, да, именно родного брата, каким он его всегда считал.
Тот тоже обнял его и проговорил:
– А тебя что привело сюда?
– Я… я просто хотел позвонить Аннетте, поговорить с ней, узнать, как она себя чувствует. Из дома-то никак не позвонишь.
– Ну давай, пойдем. – Джо провел Дона в соседнюю комнату, где обычно работал, а сам отправился в спальню. Там он остановился, понуро прислонив голову к дверному косяку.
Дон набрал номер.
– Сара? Это я. Можешь позвать Аннетту на минуточку?
– Знаете, мистер Дон, она одевается, – шепотом проговорили в ответ. – А вот и миссис Эллисон.
– Алло. Кто это? Дон? Тебе-то что надо? Ты же знаешь, есть такая примета: жениху и невесте нельзя общаться перед самой свадьбой.
– Ну, по телефону-то можно поговорить! Ну что, будущая моя теща, позовете Аннетту?
Отстранившись от телефонной трубки, Дон широко улыбнулся: что за выдумщица эта мама Эллисон…
– Дайте же мне перекинуться с ней парой слов!
– Нельзя. Несчастливая примета.
– Да сегодня не может произойти никакого несчастья!
Воцарилось молчание. Дон услышал далекий гул голосов на другом конце провода. Наконец трубку взяла Аннетта.
– Дон, что-нибудь случилось?
– Ничего не случилось, дорогая. Я… я просто хотел узнать, как ты себя чувствуешь.
– Мне страшно, я вся дрожу и очень скучаю по тебе. Я даже не верю, Дон, что осталось совсем чуть-чуть, – голос у нее был взволнованный.
– Не пройдет и часу, и мы с тобой наконец-то пойдем к алтарю.
– Я люблю тебя. Я тебя ужасно люблю.
– А я не просто люблю. Обожаю.
– Тебе ведь придется идти на исповедь, – Аннетта звонко рассмеялась. – „Ложные идолы".
– Все идолы ложные. Но есть среди них один очень-очень прелестный. Ладно, иди, я тебя отпускаю. До свидания, любимая. Нет, не до свидания. Оревуар.
Дон положил трубку и задумался. Следующий час будет самым длинным в его жизни. Самый длинный час в жизни их обоих.
4
Венчание закончилось. Вот они и женаты. Они стали единым существом. Час, который, казалось, длился вечность, подошел к концу. Молодые приняли причастие и выслушали добрые напутственные слова отца Рэмшоу. Хор пел, не жалея сил. Сопрано маленького мальчика звенело такой сладкой трелью, что многие не могли сдержать слез. Только что в церковную книгу были вписаны имена: Аннетта Эллисон стала Аннеттой Кулсон. Они смотрели друг на друга с явным облегчением во взгляде, но выражение их лиц внимательному наблюдателю показалось бы подозрительным. Однако все были поглощены суетой.
Звуки органа парили высоко в воздухе, когда молодые выходили из ризницы. Мать Аннетты в открытую плакала. Глаза Уинифред были сухими, ее полное лицо – мертвенно-бледным. Казалось, что Дэниел насильно заставил ее явиться в церковь, а затем быть в толпе гостей на улице.
Тут за дело взялся фотограф. Он расположил жениха и невесту в центре, а вокруг расставил близких родственников. Конечно, Джо, он к тому же был свидетелем. Да еще двух школьных подруг невесты – Джессику Боубент и Ирен Шилтон. Те повисли на Джо, хихикали. Обе в душе надеялись, что в один прекрасный день окажутся у алтаря под руку с Джо, так же вот, как сегодня Аннетта стояла с Доном.
Все положенные снимки уже были сделаны, и вдруг Дэниел, стоявший рядом с Харви, удивил всех, прокричав звонко:
– Ну и еще один: давайте теперь сфотографируем наших мужчин. Что скажешь на это, Харви?
И, к еще большему удивлению гостей, он и Джо стали по бокам адвоката, исключая этим любые вопросы со стороны собравшихся, многие из которых вовсе не понимали, откуда взялся этот черный незнакомец. Все, конечно, интересовались, кто он такой, но никто ничего не объяснял. Только час спустя, когда гости уже захмелели и принялись произносить пьяные тосты, кое-что прояснил Дэниел. Он поднял свой стакан и долго поздравлял счастливую пару, завершив свою речь такими словами:
