Рози Томас - Дверь в никуда
Мартин представил заполненный людьми магазин, а потом то, что увидел по телевизору: взорванное здание, груды обломков. Как он найдет Энни в этом хаосе? Лучше пока об этом не думать. Он заставил себя спокойно улыбнуться:
– Побудьте с Одри, а мы с мамой обязательно привезем вам что-нибудь вкусненькое.
Но его беспокойство словно передалось мальчикам по воздуху. Младший вдруг отчаянно заплакал: «Хочу к маме! Где мама?»
Мартин постарался взять себя в руки, чтобы скрыть ужас, все сильнее охватывающий его.
– Бенджи, сынок, ну будь умницей, ну не плачь… Обещаю, что мама будет дома совсем скоро.
Он говорил малышу ласковые словечки, а сам нетерпеливо поглядывал на дверь. Наконец он увидел, как в калитку их сада вошла Одри, и взяв Бенджи за руку, пошел открывать ей. Видно было, что собиралась она впопыхах: пальто, надетое прямо поверх халата и фартука, распахнуто, на ногах домашние тапочки, которые она даже не успела переобуть, шарф небрежно повязан. И это Одри, всегда такая аккуратная. Ее вид только усилил волнение Мартина, и он почувствовал, как дрожит его рука, крепко сжавшая мягкую ладошку сына.
Одри вошла и прямо с порога спросила:
– Ты точно знаешь, что она там?
– Нет, но это вполне вероятно. Она может там быть.
– В таком случае не лучше ли тебе остаться дома и подождать уточняющих сообщений? Ну чем ты там сумеешь помочь?
… Тело одного пострадавшего извлекли несколько минут назад…
– Наверное, ты права. Но я не в силах сидеть в бездействии. Да я себе места не найду, пока дождусь чего-нибудь определенного. Там я, по крайней мере, буду все видеть своими глазами.
Одри сочувственно кивнула. Он одел дубленку, похлопал по карманам в поисках ключей от машины.
– Если она позвонит, – осторожно сказала Одри, – я скажу, что произошло и где ты.
– Да-да, конечно. Я тоже позвоню, как только будет возможность.
Так, ключи на месте. Он торопливо обнял мальчиков. Бенджи совсем успокоился и теперь стоял рядом с Одри, держась за ее передник. Том проводил отца.
Уже у самой двери сын легко дотронулся до его руки и спросил почти шепотом, словно боясь, что младший брат услышит:
– Мама… она там? В том разрушенном магазине, что показывали по телевизору?
Мартин отвел взгляд в сторону.
– Что ты, Томми, конечно, нет. Но знаешь, если на улице такое творится, лучше, чтобы мама была дома. Да ты не волнуйся, мама совсем в другом месте, я знаю…
Он сознательно лгал. А что ему еще оставалось?
Мартин вышел и плотно прикрыл за собой дверь, чтобы не впустить в дом пронзительный злой ветер. Под его резкими порывами он торопливо дошел до ворот и сел в автомобиль. В машине царил привычный беспорядок, валялись забытые детские игрушки, комиксы.
Энни иногда брала машину, чтобы покатать ребятишек или съездить с ними в гости к бабушке. Внезапно полыхнула страшная мысль: а что, если она погибла? В ужасе Мартин склонился на руль, сжал руками голову и взмолился:
«Боже, спаси и сохрани Энни! Боже, сделай так, чтобы ничего не случилось! Боже, отведи от нас эту беду!»
Он резко рванул машину с места и погнал ее к супермаркету, обезображенный фасад которого стоял у него перед глазами так же ясно, как и дорога, убегавшая под колеса его машины.
Полицейский комиссар спустился по ступеням служебного фургончика вслед за своим коллегой из команды спасателей. Они вместе направились через тротуар к зияющим разбитым витринам. Поблизости на углу улицы упала рождественская елка, украшенная блестящими игрушками. Она лежала среди бумажных лент с наклеенными на них серебряными звездами и разваленных груд каких-то перевязанных розовыми тесемками красных коробок. Везде валялось битое стекло, и ботинки комиссара хрустели, когда он шел по асфальту.
Они подошли к тому, что когда-то было большими дверями, заглянули через проломы вверх. В провалах у них над головами сквозь острые углы разорванных ферм и разрушенных этажей светилось хмурое серое небо. Пыль все еще кружилась в воздухе и удушающим облаком висела над рабочими, разбиравшими мешанину из кирпича и металла.
Молоденький полицейский подошел к начальству, подал комиссару защитную каску. Рядом, ожидая их, стояли еще два человека. Один, крупный мужчина в водонепроницаемой куртке, был инженером местного департамента. Его подняли с постели и сейчас под курткой и свитером на нем все еще была пижама. Другой мужчина с озабоченным лицом стоял рядом, и ветер трепал его седые волосы. У него в руке была защитная каска, и когда офицер подошел к нему, то он неумело и неловко одел ее. Это был один из директоров магазина, только что приехавший сюда прямо из своего дома в Кемпстеде.
– Наша главная проблема, – начал бригадир спасателей, и директор подошел поближе к говорившему, – заключается в том, что вот эта часть фасада, – тут он поднял руку, как будто останавливая транспорт, – в любую секунду может рухнуть, – тут он резко опустил руку. – Вот где серьезная угроза нашим работам.
Во время разговора развороченные руины здания скрипели и шатались.
– Понадобится несколько часов, чтобы разобрать фасад, – продолжал инженер. – Да еще сколько времени уйдет на то, чтобы поставить леса. Конечно, мои парни будут работать настолько быстро, насколько это вообще в человеческих силах, но…
Они не говорили о том, что и без слов хорошо понимали все, кто тут работал, – если внизу еще были живые люди, то они навряд ли смогут продержаться так долго.
– Возможно ли продолжать спасательные работы, – спросил директор взорванного магазина, – пока рабочие будут укреплять фасад?
Полицейский комиссар и руководитель спасателей посмотрели друг на друга, а потом последний сказал:
– Мы продолжим работу, хотя это рискованно.
Снова возникла пауза. Комиссар подождал, подкручивая маленькие ровные усы кончиками пальцев, и наконец сказал:
– На том и порешим, джентльмены. Будем продолжать спасательные работы и в то же время постараемся как можно быстрее укрепить фасад или разобрать его.
Трое его собеседников кивнули.
– Хорошо, – тихо сказал комиссар, – спасибо. Они еще немного постояли рядом, ежась от ветра, врывающегося в зияющие проломы витрин фасада. В нескольких ярдах от них стояла группа санитаров с носилками. Все молча наблюдали за тем, как двое пожарников в черных бушлатах, стоя на коленях, вытаскивали обломки штукатурки из темного зева провала.
– Еще одна молоденькая девушка… Мы ее нашли при помощи теплового индикатора, который реагирует на излучение человеческого тела. Ее уже скоро вытащат.
Комиссар посмотрел в сторону санитаров:
– Жива?
– Боюсь, что нет.
