Марион Леннокс - Пять слагаемых счастья
– Я тебя напугала?
– Ты спрашиваешь, напугала ли меня невысокая женщина в пижаме с розовыми поросятами, да еще и с перебинтованной рукой? Да, напугала. Он медленно потянулся и поднялся на ноги. Плечо болит?
– Я… Да, болит. И зачем только она надела эту пижаму? Она бы все отдала, только бы на ней оказалась кружевная рубашка. Или даже простая фланелевая. Только не поросята.
– Чудесная пижама, похвалил Пирс и чувственно улыбнулся.
Вот, опять.
Одна его улыбка заставила ее сердце биться быстрее.
– В Лондоне сейчас в моде поросята.
– Я так и подумал, улыбка Пирса стала еще шире.
Не смотри на него!
– Садись поближе к огню, предложил он.
– Со мной все в порядке.
– Садись в кресло, повторил Пирс. Я налью тебе какао. Таблетки нельзя принимать на пустой желудок.
Теперь, когда он отвернулся к плите и не улыбался ей, Шенни стало немного легче.
– Завтра мы сможем поехать на побережье, сказал Пирс. Благодаря тебе я быстро нашел человека, который сможет присмотреть за фермой.
Пирс снова ей улыбнулся, и Шенни покраснела.
– Над чем ты работаешь? Спросила она, пытаясь не обращать внимания на боль в плече. Этот мужчина интересовал ее все больше, и это ее беспокоило.
– Над проектом железнодорожной станции. Хочешь посмотреть?
– Хочу, сказала Шенни, поднимаясь с кресла, но Пирс усадил ее назад и положил чертеж ей на колени.
– Это общий план. Остальные чертежи более подробны.
Пирс снова вернулся к какао, и Шенни попыталась сосредоточиться на его проекте. То, что она увидела, потрясло ее.
– Ты проделал огромную работу, прошептала она. Это же новая сеть железных дорог. Я видела рекламу в Лондоне. По-моему, был объявлен конкурс на лучший проект.
– Так и есть. Мы его выиграли.
– Мы?
– Моя компания.
Шенни присвистнула. Она почти забыла о больной руке, рассматривая чертеж за чертежом.
– Ты очень талантливый человек, наконец проговорила она.
– Я знаю, ответил Пирс, ставя перед ней чашку с какао. Еще я красивый, сильный, смелый и очень скромный.
Шенни поперхнулась от неожиданности.
– Руби говорит, ты тоже очень талантлива.
– Она милая, правда?
– Кстати, раз уж мы заговорили о Руби… Я звонил Блейку. Если помнишь, он тоже ее приемный сын.
Я спросил у него, можно ли вернуть деньги, которые Майк снял с вашего общего счета.
– Эй! Он собирается вмешаться в мою жизнь? Ты не имеешь права…
– Не имею, с сожалением признал Пирс. Именно это и сказал мне Блейк. Он не сможет ничего сделать, пока не получит от тебя официального разрешения. Блейк прислал мне по факсу бумаги, которые ты должна заполнить и подписать, если хочешь, чтобы он занялся этим делом.
Шенни рассеянно посмотрела на документ и решила подписать его.
Пирс был совсем не таким, как Майк. Тот бы сразу набросился на нее, а Пирс, казалось, не замечал Шенни.
Это к лучшему, подумала она, если мне на самом деле придется провести с ним несколько недель…
Глупости. Я не должна ехать с ним на побережье. Я ему не нужна.
– Ты мне нужна, внезапно сказал Пирс, и Шенни вздрогнула.
Он что, читает мои мысли?
– Зачем? Спросила она.
– Ты нравишься Дональду. Он целый год присматривается ко мне, но я все же думаю, парень мне не доверяет. Похоже, он боится, что я брошу их. Но к тебе он сразу привязался.
– Вот и Клайд на что-то сгодился.
– Похоже на то… Пирс вздохнул. Бедняга. Сегодня он смирный, как теленок. Пришлось его немного утешить.
– Ты обо всех заботишься, мягко заметила Шенни. Даже о Клайде.
– Точно, а еще холостяк, мрачно усмехнулся Пирс и вернулся к чертежам.
Или таблетки начали действовать, или помогло какао с шоколадным печеньем во всяком случае Шенни почувствовала, что ей стало тепло и спокойно.
– Ты не холостяк, сонно пробормотала она. Ты вдовец. А это гораздо сексуальнее.
Пирс помолчал.
– Вдовец с пятью детьми, наконец осторожно уточнил он.
– Это, конечно, проблема, но я к ней готова… Какое-то время Шенни смотрела на язычки пламени. Я вижу там быка, наконец сказала она.
– Быка?
– Ну да. Быка, объятого пламенем, как в аду. Почти как у Данте. Я просто обязана нарисовать его.
– Что за таблетки ты выпила?
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего, усмехнулся Пирс, подходя к ней. Тебе пора спать.
– Но я хочу остаться!
– Я знаю. Но мне надо работать, а ты меня отвлекаешь. Плечо сильно болит?
– С моим плечом все в порядке.
– Тогда тебе пора в постель, принцесса, сказал он, легко поднимая ее на руки.
Шенни должна была бы обидеться на него, но вместо этого она обняла Пирса и прижалась к нему.
– Ты такой хороший… И очень сексуальный.
– Ты пила виски? Шенни всерьез задумалась.
– Нет. А что, надо?
– Ни в коем случае. Похоже, ты нечасто принимаешь анальгетики.
Пирс нес ее по лестнице, а она прижималась к его груди, положив голову ему на плечо. Какой же он замечательный!
– Не принимай больше это лекарство, хрипло сказал Пирс. Завтра я поговорю с твоим врачом.
– Врач так беспокоился. Но я сказала ему, что ты настоящий герой.
– Вот спасибо!
– Но это на самом деле так.
Пирс подошел к двери спальни и ударом ноги распахнул дверь. Затем он осторожно опустил Шенни на кровать и попросил:
– Шенни, отпусти меня.
– Вдовцы все-таки чертовски сексуальны, прошептала она.
– Так же, как и художницы в пижаме с нарисованными поросятами, улыбнулся он в ответ и прижал палец к ее губам. Спокойной ночи, Шенни.
– И тебе спокойной ночи. Шенни крепко схватила его за руку, так, что он не смог убрать палец с ее губ.
– Шенни…
– Очень, очень сексуальный, повторила она. Ты разве не собираешься поцеловать меня на ночь?
Пирс хотел уйти, но не смог устоять. Он легко поцеловал ее, но Шенни нужно было больше. Она крепко обняла его, с жадностью лаская губами его губы. Это был чудесный, долгий, чувственный поцелуй, и ей казалось, что все идет так, как и должно. Она прижималась к нему, продолжая целовать, и он отвечал ей.
– Пирс…
Но он внезапно отстранился, заставляя ее откинуться на подушки.
– Нет, твердо сказал он.
– Да, прошептала Шенни. Я же сказала, ты чертовски сексуален.
Пирс уже подходил к двери.
– Поцелуй меня еще раз, попросила она. Он покачал головой и напряженно улыбнулся.
– Тебе надо поспать.
Они не зажигали свет в комнате, но луна светила ярко, и Шенни легко могла рассмотреть его лицо.
Пирс не хотел уходить так же сильно, как она мечтала, чтобы он остался.
