Мариус Габриэль - Первородный грех. Книга вторая
Он поболтал в бокале виски, вспоминая, как сжимал в объятиях ее тело, какими теплыми и нежными были ее губы «Шестьдесят три, – подумалось вдруг ему, – это, в конце концов, не так уж много. Она моложе меня всего на несколько лет».
Эти мысли вызвали у него кривую усмешку. Ну и глупец же он, что позволяет дурацким фантазиям нарушить покой его безмятежной холостяцкой жизни! Но еще он понял, что не сможет покинуть ее сейчас, когда она так нуждалась в нем.
Он повернулся на бок и уже сквозь сон снова услышал ее голос. Но не каждый из нас столь грешен.
Тусон
В полумиле от дома в горячем воздухе пустыни поднималось облако пыли. Джоул вышел на крыльцо и, прикрыв от солнца ладонью глаза, стал всматриваться вдаль. По грунтовой дороге ехала машина.
Облако пыли подползало все ближе и ближе.
Джоул был без рубашки, одетый только в выцветшие джинсы и кроссовки. Он подумал было достать винтовку, но потом отбросил эту идею. Нужно просто сохранять спокойствие.
Наконец он разглядел автомобиль, кремовый «кадиллак-эльдорадо», и почувствовал, как в нем закипает злость. Непрошенным гостем оказался Хэттерсли, владелец сети закусочных.
Громадный лимузин остановился возле дома, и из него вывалился седеющий, высокорослый, с наметившимся брюшком мужчина – Кит Хэттерсли собственной персоной. На нем были брюки в рубчик, дорогие туфли и хлопчатобумажная рубашка с перламутровыми пуговицами. Вместе с ним приехала какая-то блондинка, выглядевшая гораздо моложе Хэттерсли, которому уже перевалило за пятьдесят. Ее пышная грудь едва не вываливалась из открытого декольте блузки, ляжки туго обтянуты голубыми джинсами. На ней тоже были дорогие туфли.
Хэттерсли взял с заднего сиденья широкополую шляпу, надел ее и расплылся в обаятельной улыбке.
– Привет, Джоул-малыш! Ну и пекло!
– Да, жарко.
– Вижу, ты одет по погоде. Демонстрируешь мускулатуру, а? – Он повел блондинку к дому, фамильярно положив ей руку на попку. – Это моя подружка Лила. Лила, познакомься с Джоулом Ленноксом. Он один из талантливейших молодых художников, которых мы поставили на ноги.
Возможно, Хэттерсли хотел польстить Джоулу, но его слова прозвучали так, словно он хвастался перед подружкой своим собственным творением. Блондинка одарила Леннокса обворожительной улыбкой, обратив к нему свое цветущее лицо с большим, пухлым ртом. На золотой пластинке, висевшей у нее на шее, было выгравировано ее имя. Джоул молча пожал протянутую руку.
– Вот, решили заехать, чтобы взглянуть, как идет работа, – весело тараторил Хэттерсли.
Тщательно подбирая слова, Джоул проговорил:
– У меня есть правило: показывать свои работы только после того, как они закончены. Вы же сами это знаете.
Владелец закусочных передернул плечами.
– Разумеется… когда это касается широкой публики… Но я-то твой, так сказать, покровитель. Надеюсь, это дает мне некоторые привилегии…
Он явно приехал сюда со своей любовницей, чтобы немного покрасоваться, выставить себя в роли этакого благородного мецената.
– Работа еще не готова, – не глядя на гостей, сухо произнес Джоул.
Хэттерсли посмотрел на блондинку, затем на Леннокса.
– Да ладно тебе, Джоул-малыш! – Он все еще продолжал улыбаться. – Ты что, хочешь сказать, что я не смогу и одним глазком взглянуть на эту работу, пока не заплачу тебе за нее?
– Я показывал вам эскизы, мистер Хэттерсли.
– Это верно, но эскизы – это одно, а изображение в камне – совсем другое, Джоул. Я хочу собственными глазами видеть, как идет работа. Где она, за домом в сарае?
Джоул продолжал неподвижно стоять.
– Кит, зайчик мой, – манерно растягивая слова, детским голосом залепетала блондинка, – может быть, нам лучше приехать сюда, когда мистер Леннокс будет готов показать свое произведение?
– Через пару недель строители должны будут устанавливать плиту в стену. Я хочу взглянуть на нее.
– Не думаю, что это хорошая идея, – упорствовал Джоул.
– Ну, уж это смотря для кого. За этот кусок камня я плачу тебе пять «штук»! – взревел Хэттерсли. – Две «штуки» аванса ты уже получил, малыш. Мне кажется, это дает мне право посмотреть, что ты там для меня ваяешь. И будь я проклят, если это не так! А что, вдруг мне не понравится твоя работа?
– Если она вам не понравится, мистер Хэттерсли, можете ее не покупать, – сквозь зубы проговорил Джоул.
– Чушь! – рявкнул Хэттерсли. Он уже больше не улыбался. – Не будь задницей, парень. Я хочу видеть камень. Немедленно! Ты меня слышишь?
– Да, я вас слышу.
– Отлично, тогда пошли!
Ленноксу захотелось ударить этого человека. Изо всей силы. Кулаком по роже. Сбить его с ног. Захотелось увидеть брызнувшую из мясистого носа кровь…
Лила все еще простодушно улыбалась – то ли не чувствуя напряжения происходящей сцены, то ли получая от нее удовольствие. Ее глаза беззаботно шарили по его обнаженному торсу, то и дело останавливаясь на страшных шрамах.
Джоул заставил себя выбросить из головы свои дикие мысли. Нельзя было терять над собой контроль из-за таких пустяков.
«Покажи им плиту, и пусть проваливают», – говорил ему внутренний голос.
– Это в сарае, – угрюмо буркнул он, направляясь в обход дома.
Одержав победу, Хэттерсли вновь расплылся в улыбке. Шлепнув подружку по попке, он пошел вслед за Джоулом, по дороге объясняя:
– Он сам разработал проект этого дома и своими собственными руками построил его. Ничего работенка, да?
– Неужели вы сами все построили? – воскликнула блондинка, обращаясь к Ленноксу. Тот кивнул. Широко открытыми глазами она обвела элегантные резные украшения деревянной отделки дома. – И все плотницкие работы? Все-все?
– Угу, – пробормотал он, ускоряя шаг.
В прохладной тени сарая Джоул сдернул с плиты покрывавший ее брезент и отступил назад. Хэттерсли и Лила принялись с интересом разглядывать изображение. Наступила тишина.
– Да-а, – протянул наконец владелец закусочных. – Ну и ну!
– Похоже, Кит, ты можешь не беспокоиться о своих пяти тысячах, – высказала мнение его пассия.
– Кажется, ты права. – В его глазах загорелись алчные огоньки. – Это великолепно!
– Да, – согласилась она, – просто великолепно.
– Эта плита будет вмонтирована в стену прямо возле главного камина. – Пухлая ручища Хэттерсли стала чертить в воздухе эскиз его строящегося дома. – Рядом с ним расположено узкое окно, чтобы как можно эффектнее выделить линии барельефа. А зимой, когда в камине будет гореть огонь, можно будет сидеть и наблюдать, как играют на нем отсветы пламени. Это будет потрясающе. Просто потрясающе.
Однако блондинка не слушала его. Отвернувшись от каменной плиты, она в упор уставилась на Джоула. В ее взгляде было что-то беззастенчиво-наглое и в то же время что-то волнующее. Ее глаза скользнули по его хищному, усатому лицу и остановились на сложенных на груди мускулистых, с вздувшимися венами, руках. Она оценила ширину его плеч и тонкую талию, обезображенную рубцами шрамов. Задержалась на ширинке. Окинула взором длинные, стройные ноги в выцветших джинсах. Затем наградила его очаровательной улыбкой, обнажив розовые десны и два ряда белоснежных зубов.
