Дженнифер Уайнер - Чужая роль
Мэгги схватила ложку и уселась на диван. На журнальном столике лежала газета, рядом — красный карандаш. Мэгги подняла ее. Объявления о вакансиях, заботливо приготовленные старшей сестрой. Ну разумеется. Что ж, неплохой ход.
Одно из любимых выражений миссис Фрайд. Если в классе случалась неприятность — будь то пролитая банка краски или потерянная книга, — учительница прижимала руки к груди, качала головой, пока цепочка для очков не начинала позванивать, и объявляла: «Что ж, неплохой ход».
«Но даже миссис Фрайд не могла предвидеть всего этого», — думала Мэгги, поедая мороженое и подчеркивая объявления. Даже миссис Фрайд не могла себе представить, как быстро совершится падение Мэгги Феллер: она, Мэгги, до сих пор чувствовала, что где-то между четырнадцатью и шестнадцатью годами шагала по краю пропасти, не удержалась и с тех пор все летит и летит вниз.
В начальной школе и младшей средней школе все было неплохо, вспоминала Мэгги, проворно уплетая мороженое и не заметив, что грецкий орешек в шоколадной глазури случайно упал на туфлю. Ей приходилось три раза в неделю ходить на «расширение кругозора», но даже это не играло особой роли, потому что она была самая хорошенькая и остроумная девчонка в классе. К ее услугам были самые модные платьица, лучшие костюмы на Хэллоуин, которые она изобретала сама. Ей принадлежали самые интересные идеи насчет того, чем заняться во время перемены. А после смерти матери и переезда в Нью-Джерси, когда отец все дни проводил на работе, Сидел заседала в каких-то общественных комитетах, а Роуз, разумеется, пропадала то в шахматном, то в дискуссионном клубе, Мэгги получила в распоряжение пустой дом и свободный доступ к бару. Ее популярность возросла. Это Роуз была тупицей, занудой, неудачницей. Это Роуз не стеснялась очков с толстыми стеклами и припудрившей плечи перхоти. Это над Роуз смеялись все девочки.
Мэгги закрыла глаза, вспоминая одну переменку. Тогда она была в четвертом классе, а Роуз — в шестом. Мэгги играла в «классики» с Мариссой Нусбаум и Ким Пратт, когда Роуз прошагала прямо на поле, где мальчишки играли в лапту, безразличная ко всему окружающему, уткнувшись в раскрытую книгу.
— Эй ты, разуй глаза и двигай ногами! — крикнул один из старших мальчишек, высокий шестиклассник. Роуз недоуменно подняла голову.
«Скорее, Роуз», — мысленно торопила Мэгги, а Ким и Марисса захихикали. Роуз и не думала торопиться. Тогда второй парень схватил мяч и с силой запустил прямо в нее, даже крякнув от усердия. Он метил в спину, но промахнулся и попал в голову. Очки Роуз слетели, книга выпала из рук. Она пошатнулась и упала лицом вниз. Сердце Мэгги остановилось. Она словно примерзла к месту, как и мальчишки, которые смущенно переглядывались, будто пытаясь решить: так ли уж все это весело или они действительно покалечили девчонку и теперь придется отвечать. И вдруг один из них, кажется, Шон Перигрини, самый высокий в шестом классе, начал смеяться. И словно заразил всех-всех одноклассников, а потом и остальных. Роуз, конечно, разревелась, вытирая сопли окровавленной ладонью, и принялась ощупью искать очки.
А Мэгги все стояла, сознавая, что не должна позволять им издеваться над сестрой. Но внутренний голосок ехидно твердил: «Пусть выпутывается как знает. Вечная неудачница! Сама во всем виновата».
Кроме того, не Мэгги, а Роуз обычно улаживала неприятности.
Так что Мэгги продолжала стоять. Это длилось невыносимо долго. Целую вечность, пока Роуз не нашла очки. Одна из линз треснула, и когда она вскочила, собирая книги… о нет…
Брюки сестры разошлись сзади по шву, Мэгги и все остальные увидели ее трусики. Трусики с Холли Хобби, вызвавшие новый взрыв истерического смеха. Все укатывались и тыкали в Роуз пальцами.
«Господи, — думала Мэгги, пытаясь сглотнуть ком в горле, — почему Роуз надела их именно сегодня?!»
— Ты за это заплатишь! — кричала Роуз Шону Перигрини, размахивая разбитыми очками и скорее всего не подозревая, что всем видны ее трусики. Смех становился все громче. Взгляд Роуз скользил по площадке, мимо мальчишек, игравших в футбол, мимо детей на качелях и тренажерах, мимо оравших и восторженно обнимавшихся старшеклассников, пока не остановился на Мэгги, стоявшей между Ким и Мариссой на клочке травы у цветочной клумбы, который, по неписаным законам, отводился для самых популярных девчонок в школе. Роуз прищурилась на Мэгги, и та неожиданно прочитала в глазах сестры унижение и ненависть. Прочитала так ясно, словно Роуз подошла к ней и прокричала каждое слово прямо в лицо.
«Нужно было помочь ей», — снова подумала Мэгги. Но не тронулась с места, прислушиваясь к общему смеху и твердя себе, что это, возможно, некая темная часть сделки, судьба — именно ей из них двоих выпало быть хорошенькой и общительной.
Она, в отличие от Роуз, — в полной безопасности. С ней ничего подобного не случится.
Роуз тем временем вытерла лицо, собрала книги и, игнорируя издевки, смех, скандирование «Хол-ли Хоб-би», медленно побрела к школе.
А вот Мэгги никогда не забрела бы на игровое поле и уж ни за что не надела бы трусики с изображением мультяшного персонажа. «Я в безопасности, в безопасности», — твердила себе Мэгги, когда Роуз скрылась за стеклянными дверями. Наверняка отправилась жаловаться директору.
— Как по-твоему, с ней все в порядке? — спросила Ким, и Мэгги презрительно мотнула головой.
— Переживет, — бросила она, и девчонки хихикнули. Мэгги вторила им, хотя смех острыми камешками пересыпался в груди.
А потом все изменилось, так же быстро, как полет мяча, рассекшего воздух, чтобы врезаться в ее ничего не подозревающую голову. Когда именно? На четырнадцатом году, в конце восьмого класса.
А началось со стандартного проверочного теста.
— Не о чем беспокоиться, — деланно жизнерадостным голосом объявила преемница миссис Фрайд.
Новая преподавательница была уродливой, с физиономией, словно навеки покрытой запекшейся косметикой и чирьем у самого носа. Она сказала Мэгги, что та может не торопиться и спокойно отвечать на вопросы.
— У тебя все получится, — ободрила она.
Однако при виде длинной цепочки черных кружков, которые нужно было заполнить, сердце Мэгги встревоженно заколотилось.
— Ты умная девочка, Мэгги, — сто раз повторяла ей миссис Фрайд. Но миссис Фрайд осталась в начальной школе. А в средней все будет по-другому. А этот тест — «Только для оценки. Никто ничего не узнает… Все хранится у директора» — каким-то образом погубил ее. Ей не должны были показывать оценки, но учительница оставила копию на столе, и Мэгги подглядела.
