Вера и Марина Воробей - Так не бывает
Трудно сказать, что в этот миг почувствовала Марина Николаевна. Скорее всего увидев в глазах дочери непоколебимую решимость, женщина поняла: что бы она сейчас ни сказала или ни сделала, Галя все равно поступит по-своему. Поэтому, опустив голову, Марина Николаевна негромко произнесла:
– Хорошо, только когда будешь выезжать домой, позвони. Я тебя у метро встречу.
– Конечно! – обрадовалась Снегирева, повиснув на шее у матери. – Ты у меня лучше всех! – сказала она и наградила маму звонким поцелуем.
– Проходи. – Игорь отступил в сторону, пропуская Галю в свою комнату. – Только потише, – попросил он. – Родители уже легли.
– А ты бы не мог принести мне чаю? – шепотом попросила девушка. – Лифт не работает… В горле пересохло, пока к тебе на восьмой этаж вскарабкалась.
Ни слова не говоря, Игорь вышел на кухню.
«О боже! – в висках у Галины будто молоточки острые стучали, в ушах стоял густой шум, а горло и вправду так пересохло, что каждый вздох отдавался в нем острой, какой-то режущей болью. – Как же мне начать? С каких слов? Сразу или вначале расспросить о семинаре? Нет, ни о каком семинаре я расспрашивать не стану. Это просто глупо. Не за тем я сюда приехала… Сейчас откроется дверь, он войдет и спросит: что случилось, Галя? Что у тебя произошло такое экстренное, что заставило тебя сломя голову нестись на другой конец города? Может, сказать, что просто соскучилась и хотела попрощаться? Все-таки на неделю расстаемся? – Но, прогнав от себя малодушные мысли, девушка решительно тряхнула распущенными волосами: – Нет, я должна сказать Игорю всю правду, объяснить истинную причину своего нетерпения. Узнав о ней, он, конечно, поймет, что ждать целую неделю я просто не могла».
– Ну рассказывай, что стряслось-то у тебя, – одними уголками губ улыбнулся Игорь и поставил на маленький с резными ножками столик чашку. – Может, ты голодная? – озабоченно поинтересовался он.
– Нет, я дома поела, спасибо, – ответила Галя, радуясь возможности хоть на секунду оттянуть тяжелое объяснение.
«Нет, так не годится! – ругала себя девушка. – Лучше уж сбросить с себя этот груз, а потом…» Что будет потом, она не знала и сейчас даже подумать об этом боялась. Почему-то, сидя в такси, которое, кстати сказать, доставило девушку к дому Игоря за рекордно короткое время, она чувствовала, как постепенно тает ее былая уверенность. А под конец, когда машина затормозила возле подъезда с выкрашенной в зеленый цвет металлической дверью, Галина вдруг поняла, что все, что она успела насочинять, рисуя в воображении картинки их идиллической жизни с Игорем, вполне может оказаться всего лишь бредовыми фантазиями, и только.
– Игорь… – уткнувшись глазами в чашку с дымящимся чаем, выдавила наконец из себя Снегирева. – Кажется, у меня… Вернее, у нас с тобой будет ребенок. Девочка, – немного помолчав, зачем-то добавила она.
Сказав все это, Галина почувствовала, как кровь ударила ей в лицо. Стало трудно дышать, захотелось снять с себя свитер. Какое-то время в комнате стояла напряженная тишина. Было слышно, как с каким-то рваным звуком скачет в часах секундная стрелка. «Пять, шесть, семь, восемь», – отсчитывала про себя Снегирева. А когда она мысленно произнесла цифру «двенадцать», из своего угла наконец подал голос Игорь. Он сидел в глубоком велюровом кресле, и Гале в тусклых лучах настенного бра был виден лишь контур его профиля.
– Безумие, бред! Какая девочка? – бесцветным голосом, еле слышно прошелестел он. – Я же тебя предупреждал, говорил тогда, чтобы домой ехала. – Постепенно голос Игоря набирал силу. – Ты о чем вообще думаешь? Или у тебя совсем крыша поехала? Да ты посмотри на себя в зеркало! Тоже мне мамаша… Вот, блин, сюрпризик! Не могла неделю подождать! С каким я теперь настроением на семинар поеду? Только о себе и думаешь…
Галина сидела на диване, чувствуя, как все звуки начинают сливаться в какой-то непрерывный гул. Краем глаза она видела, что Игорь встал, его шагов девушка не слышала – вся комната была застелена мягким ковровым покрытием, – однако видела, как он медленно приближается к ней.
– Послушай, – надтреснутым голосом произнес Игорь, останавливаясь возле дивана. Снегирева подняла голову. На самом дне его глаз девушка увидела страх. – На маленьких сроках эта операция совершенно безболезненна… И не опасна, – после небольшой паузы добавил он. – Бояться тут нечего. Раз уж случилось, надо как-то выкручиваться… От ответственности я уходить не собираюсь, ты не думай, и все, что потребуется, деньги там… или еще что-нибудь, лекарства, не знаю… Я слышал, что в частных клиниках даже паспорт не спрашивают. То есть тебе будет обеспечена полная анонимность. Ни маме, ни в школу никто ничего сообщать не будет. И уйдет на все не больше часа. Я надеюсь, ты матери пока ничего не говорила? – Он бросил на девушку быстрый взгляд. Но Галя не ответила и даже не пошевелилась. Отведя глаза в сторону, Игорь продолжил: – В общем, ты не дергайся и не вздумай никому ничего говорить. Я узнаю, сколько это стоит, и как только вернусь, достану где-нибудь деньги и отвезу тебя… А ты уверена в том, что… ну, ты точно беременна?
Но и этому вопросу суждено было остаться без ответа. Вскочив на ноги, Галина метнулась в прихожую, сдернула с вешалки куртку, крутанула ручку замка, рванула на себя дверь и со всех ног кинулась вниз. Вскоре откуда-то сверху до нее донесся голос:
– Эй, сумку забыла! Вернись! Ну что за дела?..
Какие-то слова еще неслись ей вслед, но Галина не разобрала их смысла, с каждой ступенькой все дальше удаляясь от того, кого еще несколько минут назад считала самым близким и родным человеком на свете. В эту секунду Снегирева была уверена: больше она не увидит Игоря. Никогда.
13
Она даже удивилась тому, что совершенно не хочется плакать. В голове наблюдалось полное отсутствие мыслей. Словно вакуум какой-то липкий образовался. Чувства будто бы тоже атрофировались, оставив в душе лишь черную дыру. Так, уставившись невидящим взглядом в окно, с выжженным сердцем и звенящей от пустоты головой Снегирева доехала до своего дома.
– Что же ты не позвонила? – с порога набросилась на дочь Марина Николаевна. – Договорились же! Галь… – позвала вдруг она. – Ты почему все время вниз смотришь?
Снегирева подняла голову.
– Я думала, плачешь, – сказала мама. – Игорь звонил минуту назад… Вы что, поссорились?
– Если будет звонить еще, скажи, что меня нет. Нет и не будет, ясно? – металлическим голосом давала указания Снегирева.
– Да что случилось-то? Матери-то ты можешь сказать? Не чужой же я тебе человек, в конце концов! – настаивала Марина Николаевна.
