Вера и Марина Воробей - Так не бывает
«Прежде чем признаваться маме, нужно поговорить с Игорем, – подумала Галина, накалывая на вилку кусочек ароматной горячей сосиски. Только сейчас она почувствовала, как сильно, просто зверски проголодалась. – Нет, мама у меня классная, – вздохнула девушка. – Она все поймет. Вначале, конечно, будет шок. От этого никуда не уйти, но потом, когда мама увидит, как Игорь меня любит и что мы хотим пожениться, она успокоится. А уж когда родится маленькая (почему-то Снегирева была уверена, что у них будет не сын, а дочка), то и вовсе обо всех бедах думать забудет. Жить мы на первых порах будем у нас, – продолжала строить радужные планы Галина. – Во-первых, квартира больше, и потом, с мамой все-таки лучше, спокойней как-то. Я ведь ни пеленать ребеночка не умею, ни памперсы надевать… А потом, когда Игорь пойдет работать, снимем квартиру. Однокомнатную. В спальном районе. Школу мой Игорек уже в этом году заканчивает, а в институт можно и на вечернее отделение поступать. Многие так и делают, чтобы ни от кого не зависеть материально. А мне школу экстерном заканчивать придется. Проблем, думаю, с этим не возникнет. Вон Лизка Терехова в прошлом году решила вдруг ни с того ни с сего аттестат зрелости раньше срока получить. Так она гораздо хуже меня училась… Просто ей надоело в школу ходить и на рожи своих одноклассников любоваться. Так, во всяком случае, сама Лизка говорила. И ничего, нормально, сдала экзамены за два года, получила аттестат, уже в колледже каком-то гуманитарном учится… О медали в этом случае, конечно, придется забыть… Да и бог с ней, с этой медалью. Главное, иметь на руках аттестат о среднем образовании. А потом, когда Ксюхе исполнится годика полтора, поступлю в педагогический. И лучше тоже на вечерний, как Игорь. А работу на первых порах надомную найду. Деньги-то нам по-любому будут нужны… Мама, конечно, поможет. Но хочется сразу почувствовать себя самостоятельными, раз уж мы решили ребенка заводить. Ничего, прорвемся!»
Мысли ее напрочь были лишены каких-то сомнений или даже тревоги. Все казалось Галине ясным и простым, и будущее не страшило ее, а даже, наоборот, представлялось счастливым и безоблачным. Нет, девушка, конечно, понимала, что им с Игорем придется нелегко, особенно на первых порах. Но трудности эти рисовались в ее воображении чем-то похожим на захватывающие приключения. Это были какие-то радостные трудности, преодоление которых поможет им с Игорем окончательно повзрослеть, стать сильными и только укрепит их чувства. А благодарить за все следовало Валентина. Именно он, сам того, возможно, и не желая, вселил в сердце девушки непоколебимую уверенность в то, что все в ее жизни будет хорошо. Несмотря ни на что!
Около девяти вечера зазвонил телефон. Трубку взяла мама.
– Это тебя, – сказала Марина Николаевна. – Игорь.
– Привет, а я звонила тебе днем, – радостно защебетала Снегирева, выхватывая у мамы трубку.
– Да, – отозвался на том конце провода уставший голос. – Я за билетом ездил… Мне, представляешь, пришло приглашение на семинар молодых поэтов в Сочи. Прикинь! Но чего-то они там утрясали, какие-то вопросы организационные решали. В общем, дотянули, как всегда, до последнего дня… Короче, Галь, выезжать завтра нужно. В девять утра у меня поезд…
– Завтра? – опешила Галина. – А как же… школа? – задала вдруг она глупый вопрос.
– Да там все официально: справку дадут, проезд, проживание и еда, все оплачено… Это же Министерство культуры устраивает, ну и там спонсоры какие-то… Да для школы это, наоборот, только почетно. Ученик одиннадцатого класса…
– Так, значит, ты завтра уезжаешь? – перебила Снегирева.
– Ну да, – ответил Игорь.
– Почему же ты раньше мне ничего не говорил? Ну, что отправил стихи на конкурс? – с обидой в голосе поинтересовалась девушка.
– Сглазить боялся, – признался Игорь. – А потом, я же говорю, все только сегодня утром выяснилось окончательно. Ну, подтверждение пришло… А ты как будто и не рада за меня?
– Нет, почему… – запоздало спохватилась она. – Рада, даже очень… Только мне надо сказать тебе одну вещь…
– Ну приеду, и скажешь. Я ведь не на всю жизнь, на неделю всего уезжаю, – заверил ее Игорь.
– Нет, – решительно произнесла Снегирева. – Мы обязательно должны встретиться до твоего отъезда.
– А по телефону нельзя сказать? Ну, что там у тебя стряслось?
– Стряслось, – подтвердила Галина изменившимся, ставшим вдруг каким-то бесцветным голосом. – Мы обязательно должны встретиться до твоего отъезда, – упрямо повторила она. – Это очень важно. Слышишь?
– Галь, ты посмотри на часы, десятый час уже… И потом, я так дико устал сегодня… Может, все-таки…
– Если мы сегодня не встретимся, ты меня больше не увидишь, – неожиданно для себя самой выпалила девушка.
– Что, настолько все серьезно? – спросил Игорь, и Галя услышала в его голосе едва обозначившуюся тревогу.
– Если бы нет, я бы не стала настаивать, поверь, – ответила она.
Повисла пауза. Потом Игорь откашлялся, вздохнул и произнес:
– Ладно, уговорила. Только ты уж извини, но я просто не в состоянии никуда ехать…
– Это не страшно, – не дослушала Галина. – Я сама к тебе приеду на такси и назад тоже на такси поеду…
12
– Ты куда это, на ночь глядя? – забеспокоилась Марина Николаевна, видя, что дочь нервно натягивает свитер.
– Мам, Игорь завтра уезжает на семинар, – зачастила та. – Это неожиданно выяснилось, понимаешь? Мне обязательно нужно его увидеть… А на вокзал я поехать не смогу. Поезд в девять утра, а у нас завтра по истории контрольная… Ну и вообще, не стану же я из-за этого школу пропускать…
– Ну какая необходимость в десятом часу куда-то ехать? – возмутилась Марина Николаевна. – Не пущу никуда, – отрезала она, приняв воинственную позу.
– Ну мамочка, ну мамулечка… – заныла Снегирева. – Я быстренько, одна нога там, другая здесь… Ну вспомни, когда ты была молодой, неужели бабушка тебя никуда…
– Да мне бы и в голову не пришло уходить из дома в такой час, – не сдавала своих позиций мама. – И потом, тогда время другое было, а сейчас в семь часов на улицу уже страшно выйти…
– А мне вот ни капельки не страшно! Да ничего со мной не случится, мамочка, – склонила голову набок Галина. – Вот увидишь… А назад меня Игорь проводит, – не моргнув глазом, соврала она.
– Сказала нет, значит, нет, – повысила голос Марина Николаевна.
– Мама! – Девушка вскинула голову и серьезно посмотрела в глаза матери. – Я тебя очень прошу, отпусти меня. Для меня это очень, понимаешь, очень важно.
Трудно сказать, что в этот миг почувствовала Марина Николаевна. Скорее всего увидев в глазах дочери непоколебимую решимость, женщина поняла: что бы она сейчас ни сказала или ни сделала, Галя все равно поступит по-своему. Поэтому, опустив голову, Марина Николаевна негромко произнесла:
