Анастасия Соловьева - Принц для неудачницы
Но как она могла требовать чего-то? В ее арсенале не было таких хитроумных средств, как ужин при свечах, ночь любви или неприступная холодность. Если она и обижалась на мужа, то вела себя искренне, как ребенок: плакала, говорила резкости, а потом первая же бежала мириться.
А к ужину при свечах, допустим, ее муж отнесся бы скептически… Все-таки в ее оправдание нужно сказать, что Володя был более сложной субстанцией, нежели Ленкин Мишка, и управлять им, как автомобилем, с помощью трех педалей: сцепление, газ, тормоз – вряд ли бы получилось.
В общем, этими туманными гипотезами, заключила Ксения, выходя из троллейбуса на остановке, где она некогда столкнулась с Володей, делу не поможешь.
Одно было ясно: в психологии семейной жизни она полный профан. Если бы с такими знаниями о правилах дорожного движения она пошла бы гулять по городу, лежать ей под колесами первого попавшегося автомобиля. А с мужем она прожила семнадцать лет. И даже была счастлива, что уж совсем удивительно.
Музыка громыхала на весь подъезд.
Подумать только! Уже одиннадцатый час, а эта зарвавшаяся молодежь и не собирается расходиться! Вечеринка у них в разгаре – дым коромыслом!
Ксения в сердцах хлопнула дверью подъезда и принялась энергично взбираться на свой шестой этаж, ибо лифт был сломан или отключен из соображений экономии. Кризис – ясное дело.
Еще в середине пути она заметила, что на площадке их этажа стоит мужчина, и почему-то сразу догадалась, что это к ней. Сосед пришел из-за музыки поругаться? Дети обнаглели, конечно. Но почему он в шапке и в пальто?.. Нет, он не похож на соседа!
Значит, он от Володи? Слава богу, муж прислал весточку! Не все еще потеряно, и не такая она лохушка… Ксения улыбнулась молодому человеку, благодарно и радостно, тем более что выглядел он прилично, даже интеллигентно.
Но молодой человек, судя по всему, намеревался пообщаться с Ксенией в другом формате.
– Женщина, вы из квартиры 171? – полувопросительно-полуутвердительно начал он. – Костромина Ксения Дмитриевна?
– Да… – Ксения почувствовала, что улыбка стекает с ее лица, как весной стекает с улиц грязный, растаявший снег.
– Антон Бондаренко. Представляю банк «Форс-мажор».
– Вы кредит предлагаете?.. Спасибо, меня не интересует.
Ксения устремилась мимо молодого человека к своей двери, раздосадованная и разочарованная, но он неожиданно преградил ей дорогу.
– Угадали! – Молодой человек иронически усмехнулся. – Я пришел поговорить о кредите. Платежи не поступали от вас более десяти месяцев.
– Что?.. Как вы сказали? Платежи по кредиту?..
– Именно! – Антон Бондаренко смотрел на нее в упор, холодно поблескивая очками. – Второго ноября 2007 года вы обратились в банк «Форс-мажор» с просьбой предоставить вам кредит в сумме… – Бондаренко раскрыл бежевую кожаную папку и, к вящему удивлению Ксении, назвал семизначную цифру. – Кредит на осуществление коммерческой деятельности…
– Это недоразумение, молодой человек! Я никуда не обращалась и никаких кредитов не брала. Я редактор издательства «Иероглиф»…
– И вам в этом кредите было отказано, – продолжал Бондаренко, листая папку и не обращая внимания на ее отчаянный протест, – так как ваш бизнес-план выглядел… одним словом, неубедительно…
– Господи, какой бизнес-план?! Сроду никаких планов не составляла! Я вообще их в глаза не видела! И потом…
– Тогда вы высказали просьбу взять в нашем банке кредит под залог…
– Да что вы говорите?! Вас послушать, в ноябре 2007 года я прямо не вылезала из вашего банка! А на самом деле я каждый день ходила на работу в издательство. Больничных и отгулов не брала. И у меня на это есть свидетели!
– Дорогая моя, мы с вами живем не в каменном веке! Действительно, вы никуда не ходили – вся ваша переписка с банком осуществлялась по электронной почте. Что касается вашего первого визита в банк… второго ноября 2007 года, то его нанес некто Владимир Костромин – ваше доверенное лицо.
– Это мой муж.. – прошептала Ксения побелевшими губами.
– Он предоставил нам генеральную доверенность, выданную ему вами первого ноября 2007 года сроком на два года и заверенную… минуточку… И заверенную нотариусом Никоэлян Джульеттой Саркисовной. Да вот, собственно, эта доверенность!
И Бондаренко извлек из бежевой папочки копию злосчастного документа. Ксения изо всех сил пыталась вчитаться в него, но буквы прыгали у нее перед глазами.
– В дальнейшем Владимир Костромин представлял в банке ваши интересы. В итоге двадцать шестого ноября консенсус по вопросу упомянутого мною кредита был достигнут. Через десять банковских дней после одобрения вы получили желаемую сумму на руки.
– Я? Получила эти миллионы?!! Вы с ума сошли?..
– Не будьте формалисткой, Ксения Дмитриевна. Деньги вручены вашему доверенному лицу, но это никак не меняет ни сути дела, ни вашей кредитной истории. Равно как не снимает с вас обязанности по погашению кредита… Вы слышите меня?!
– Да-да… Слышу…
– Итак, за последние десять месяцев вы задолжали банку… Плюс проценты… Вам понятно?
– Понятно… – Ксения почувствовала вдруг такую страшную усталость, что едва смогла разомкнуть губы.
– Вы должны погасить задолженность. В самый короткий срок. Ну? Что скажете?
Она молчала.
Бондаренко уже начинал паниковать. Странная на этот раз ему попалась клиентка. Люди обычно спорят или клянутся, что выплатят долг со дня на день, на худой конец рассказывают, как тяжело им приходится. А эта глядит как в афишу коза и не пойми о чем думает. Ему даже страшно стало. Вот сейчас возьмет да вынет из кармана пистолет и выстрелит. И судить ее за это не будут, потому что она справку принесет из психняка, что больна на всю голову. А небось и правда…
И придется пропадать ему, Антону Бондаренко, ни за грош. Зря он шесть лет корячился в универе и, чтобы платить за учебу, мотался вечерами по всей Москве, развозил суши, пиццу, алкоголь. Даже проституток по клиентам возил – было дело. И все ради чего?
Полгода как белый человек поработал экспертом в кредитном отделе банка. И – здрасте приехали. Кризис. Сокращение штатов. Хитрое руководство предложило на выбор: или увольнение с выходным пособием, или – должность специалиста по работе с должниками. Он сдуру и согласился. Лучше бы взял пособие и сидел загорал.
А так вперед, по адресам, мотайся по городу туда-сюда без оглядки.
Курьерам вообще клиенты охотно дают на чай. Спасибо, молодой человек. Сдачи не надо!.. Но тут денег, ясный пень, никто не предлагает. Смотрят косо. А один мужик из Бибирева недавно мытарем обозвал. Сам он мытарь! Урод паскудный. Сказал, что не он виноват в кризисе. Кризис – это форс-мажор. А на форс-мажорные обстоятельства действие договора не распространяется.
