Анастасия Соловьева - Принц для неудачницы
Несколько раз напряженный поиск приостанавливался – подруги заходили в ресторанчики то выпить капучино с французскими пирожными, то полакомиться роллами, а то подкрепиться «Цезарем» и бараниной барбекю. Ленка не скупилась и в ресторанах, вжившись в роль щедрой хозяйки веселого, на славу удавшегося праздника. И Ксения тоже вдруг почувствовала себя на празднике: забыла про страх за детей, попранное достоинство и ставшее привычным самоедство.
Что с того, что муж скрылся в неизвестном направлении и не все гладко на работе, а сын, воспользовавшись бесконтрольностью с ее стороны, нахватал двоек? От этого еще никто не умирал. И вот она сидит в ресторане, пьет пиво, жует мясо… И вон тот мужик у окна, между прочим, не сводит с нее глаз. Конечно, мужик этот ей без надобности. Но ведь приятно! Приятно, черт возьми…
И в высшей степени разумная Ленка по-прежнему дорожит ее мнением.
И дети ее любят, что там ни говори. А серьезно к школьным оценкам могут относиться только люди ограниченные и скучные. В общем, жизнь продолжается!..
И она смеялась как ни в чем не бывало и, непринужденно болтая с Ленкой, переходила из секции в секцию.
Ленка, как и намеревалась, купила шторы и покрывало в спальню, пледы в детскую, чайный сервиз, торшер, игрушечную пантеру, по размерам приближающуюся к настоящей, изящный кованый стеллаж с плетеными полочками и вдруг остолбенела, увидев в витрине одного из магазинов гипермаркета стеклянную золотистую чашу-раковину. Раковина как сестра-близнец походила на экземпляр из витрины «Итальянской сантехники», но при этом была изготовлена в Китае и стоила… Ленка задумалась… в семь, нет, в шесть с половиной раз дешевле!
– Китайская копия с итальянского оригинала, – пошутила Ксения. – Знаешь, в Музее изобразительных искусств много скульптур с подписью «Римская копия с греческого оригинала». А в современных гипермаркетах продаются китайские копии с римских.
– Интересно, настанут ли такие времена, когда начнут цениться копии с русских оригиналов? Как думаешь, а? Или, на худой конец, сами оригиналы?
– Не знаю. Раньше говорили, все дело в несовершенстве советской экономической модели. Дескать, при капитализме все заинтересованы в том, чтоб их товар покупали. А при социализме – гони план.
– Ты такое купишь? – Ленка ткнула розовым ноготком в голубую раковину-тюльпан с ярлыком «Сделано в России». – Причем за эту сумму?
– Да она стоит почти столько же, сколько твой шедевр!
– Больше! Мне еще скидку обещали сделать. Раковина последняя, и к тому же выставочный экземпляр.
– Слушай, – спохватилась вдруг Ксения. – А как же ты свои покупки будешь вывозить?
– Хм, – хмыкнула Ленка в ответ. – Да ничего нет проще! Мишка завтра приедет с солдатами и все заберет.
– Мишка? И он увидит, сколько все это стоит.
– А что плохого?
– Тебе придется раскрыть ему тайну сберкнижки.
– Не буду я ему ничего раскрывать!
– Но он же спросит у тебя: откуда дровишки?
– От верблюда!.. Скажу, вот ты отдаешь мне зарплату и правильно делаешь. Я твои ломаные гроши всю жизнь экономила, чулок лишних не купила!.. Чтобы только у нас красивый дом был. Хотя… – Ленка вдруг замолчала, как будто прикидывая что-то. – Скажу ему, спасибо тебе, милый, что ты все это заработал для нас! Иногда мужику надо почувствовать себя мужиком. Добытчиком! Он заработал, а я ему за это ужин с шампанским и ночь любви.
– Может, купишь ему подарок какой-нибудь? – предложила Ксения.
– Можно… Из одежды что-нибудь. Сейчас везде распродажи зимних шмоток… Я бы взяла ему свитер.
В результате был куплен шотландский свитер, мягкий, чистошерстяной, с красивым зеленовато-бежевым рисунком. Глядя на него, верилось, что это подарок нежной, любящей и заботливой жены.
Она действительно любит мужа, думала Ксения, сидя в вагоне метро. Несмотря на довольно поздний час, народа в подземке было много – ей с трудом удалось занять место между подгулявшим гастарбайтером и принаряженной, подкрашенной старушкой, возвращающейся из театра или с концерта.
Ленка постоянно думает о своем Михаиле. Намечает цели и отслеживает их осуществление. Важно еще, что Ленка – мудрая реалистка. Она не хочет, чтобы ее муж изобретал вечный двигатель, открывал новые земли или получал Нобелевскую премию в области компьютерных технологий. Она трезво оценивает его силы. Не перегружает, но расслабиться не дает, а всегда держит в тонусе.
Если с достижением целей возникает заминка, Ленка пускает в ход нотации или холодность. Уйдет к подруге, ни слова не говоря, или спать заляжет в десять часов, оставляя обескураженного Мишку посидеть и подумать о причинах такого ее поведения.
А если цель достигнута, Ленка, не скупясь, поощряет своего мужа. В ход идут разные средства: лесть, ужин со свечами, ночь любви.
С одной стороны, все это тянет на манипуляторство, с другой – Мишка вслед за Ленкой осмысленно движется по жизни. Благодаря мудрой жене у него и подполковничий чин, и комфортабельная квартира в столице, и дети хорошие подрастают.
А по большому счету в жизни важен только результат…
Теперь давайте сравним результаты Ленкиного Мишки и Ксениного Володи.
Володя – находящийся в бегах горе-бизнесмен, скрывающийся у случайной женщины. Ленка это ей доказала как дважды два. Женщина эта, по меткому наблюдению Ленки, может наградить его неизвестно какой болезнью. А почему? Все из-за нее, из-за Ксении!
Она не ставила перед ним никаких целей, ничего не требовала, ни к чему не склоняла. Ей казалось, муж и так все знает без нее. Она изначально видела в нем лидера. И в этом заключалась ее главная стратегическая ошибка.
Рано или поздно жить без целей Володе стало скучно. Но он не смог самостоятельно выбрать цель, что в общем тоже естественно, как утверждает всезнающая Ленка. Неверно избранная цель закономерно обернулась плачевными результатами.
И выходило, что во всех бедах, и Володиных, и своих собственных, виновата исключительно Ксения. Надо было не абстрактно мечтать о трехкомнатной квартире, а поставить перед мужем задачу. Не коттедж из двадцати комнат нам нужен, а простая трешка с просторной кухней. Здесь же, на «Тимирязевской», чтобы детям до школы недалеко. Вот чего бы потребовала в ее ситуации Ленка.
Но как она могла требовать чего-то? В ее арсенале не было таких хитроумных средств, как ужин при свечах, ночь любви или неприступная холодность. Если она и обижалась на мужа, то вела себя искренне, как ребенок: плакала, говорила резкости, а потом первая же бежала мириться.
А к ужину при свечах, допустим, ее муж отнесся бы скептически… Все-таки в ее оправдание нужно сказать, что Володя был более сложной субстанцией, нежели Ленкин Мишка, и управлять им, как автомобилем, с помощью трех педалей: сцепление, газ, тормоз – вряд ли бы получилось.
