Стефани Перкинс - Анна и французский поцелуй
— Бонжур, мм... сопа? Силь ву пле?
"Привет" и "пожалуйста". Сначала я выучила вежливые фразы в надежде, что французы простят мне такое издевательство над их красивым языком. Указываю на чан с оранжево-красным супом. Мускатная тыква, кажется. Запах необычен как шалфей и осень. Сейчас начало сентября, и погода все еще теплая. Интересно, когда в Париже начинается настоящая осень?
— Ах! Суп, — мягко поправляет месье Бутэн.
— Си, суп. Я имею в виду ви. Ви! — Мои щеки горят. — И, гм, мм… курино-салатная зелено-фасолевая штукенция?
Месье Бутэн смеется. Радостно, словно трясется желе, раскатисто, как Санта Клаус.
— Цыпленок и харикос вэрс, ви. Ви мошете говорить со мной по-онглийски. Я понимать тябя очень хорошо.
Румянец становится ярче. Конечно, он говорит на английском в американской школе. А я жевала эти чертовы груши и багеты пять дней.
Бутэн вручает мне миску супа и маленькую тарелку салата-оливье с курицей, и мой живот урчит при виде горячей еды.
— Мерси, — говорю я.
— Дё рьэн. Пошалуста. И прошю не бегайте от меня! — Он кладет руку на грудь, как будто убитый горем. Я улыбаюсь и качаю головой. Я справилась. Я справилась. Я спра…
— ТАК ОКАЗЫВАЕТСЯ НЕ ВСЕ ТАК УЖАСНО, АННА? – кричит Сент-Клер через весь кафетерий.
Я оборачиваюсь и показываю ему опущенный палец, надеясь, что месье Бутэн этого не заметит. Сент-Клер усмехается и показывает британскую версию — викторию. Месье Бутэн дружелюбно восклицает «ах ты!». Я оплачиваю еду и занимаю место, рядом с Сент-Клером.
— Спасибо. А то я забыла, как посылать по-английски. Следующий раз не ошибусь.
— На здоровье. Всегда рад обучить.
Он одет в тоже, что и вчера: джинсы и дешевую футболку с силуэтом Наполеона. Когда я спросила его об этом, он сказал, что Наполеон был его героем.
— Не потому что он добрый малый, заметь. Он был гадом. Но крутым гадом как и я.
Интересно, спал ли он с Элли. Наверное, поэтому он не переоделся. Он ездит на метро в ее колледж каждый вечер, и они там зависают. Рашми и Мер решили, что возможно Элли считает, что теперь слишком для них хороша.
— Знаешь, Анна, — говорит Рашми, — большинство парижан понимает английский. Не надо так стесняться.
Да. Спасибо за своевременное указание.
Джош кладет руки за голову и откидывается на стуле. Рукав рубашки задирается и показывает татуировку — череп и скрещенные кости — на предплечье правой руки. По толстым штрихам можно судить, что это собственный дизайн Джоша. Черные чернила контрастируют с бледной кожей. Крутая татушка, хотя выглядит комично на его длинной, тощей руке.
— Святая правда, — говорит он. — Я едва выговариваю слово, и все прокатывает.
— Тут нечем хвастать.
Рашми морщит нос, и Джош наклоняется поцеловать ее.
— Боже Всемогущий, опять. — Сент-Клер чешет голову и отводит взгляд.
— У них всегда всё так запущенно? — спрашиваю я шепотом.
— Нет. В прошлом году было еще хуже.
— Ой! Он уже так долго?
— Эм, с прошлой зимы?
— Это большой срок.
Сент-Клер пожимает плечами, и я делаю паузу, спрашивая себя, хочу ли я узнать ответ на свой следующий вопрос. Вероятно нет, но я все равно его задаю.
— Сколько времени ты встречаешься с Элли?
Сент-Клер задумывается на мгновение.
— Кажется, почти год.
Он делает глоток кофе — кажется, его здесь все пьют — и опускает чашку на стол с таким грохотом, что Рашми и Джош подпрыгивают от испуга.
— Ой, простите, — отзывается он. — Я вам помешал?
Он поворачивается ко мне и распахивает свои карие глаза в раздражении. Я втягиваю воздух. Он красив даже в гневе и не идет ни в какое сравнение с Тофом. Сент-Клер обладает совершенно иным типом привлекательности. Он существо с другой планеты.
— Меняем тему. — Он указывает на меня пальцем. — Я думал, у южных красавиц южные акценты.
Я качаю головой.
— Только, когда я говорю с мамой. Тогда он проскальзывает, потому что она говорит с акцентом. Но у большинства атлантцев акцента нет. Урбанизация. Тем не менее, мы часто использует негритянский жаргон, — добавляю я в шутку.
— Канещно, — отвечает Сент-Клер на своем вежливом английском акценте.
Я выплевываю оранжево-красный суп. Сент-Клер удивленно смеется, и я смеюсь в ответ до колик в животе.
Сент-Клер вручает мне салфетку, чтобы вытереть подбородок.
— Канещно, — торжественно повторяет он.
Кашель, кашель.
— Пожалуйста, всегда так говори. Это так… — я задыхаюсь. — Круто.
— Вот не стоило тебе так говорить. Теперь придется приберечь для особых случаев.
— У меня день рождения в феврале. — Кашель переходит в хрип. — Пожалуйста, не забудь.
— А мой вчера был, — отвечает Сент-Клер.
— Нет.
— Да.
Он вытирает остатки супа со стола. Я пытаюсь отобрать у него салфетки, но он не принимает помощь.
— Это правда, — говорит Джош. — Приятель, я забыл. С прошедшим днем рождения.
— Ты же не серьезно? Почему ты ничего не сказал?
— Я серьезно. Вчера был мой восемнадцатый день рождения. — Он пожимает плечами и бросает салфетки на пустой поднос. — Мои родственники не пекут пирогов и не надевают праздничных колпаков.
— Но у каждого на дне рождении должен быть торт, — отвечаю я. — Таково правило. Это ведь лучшая часть в дне рождении.
Я вспоминаю, как прошлым летом мы вместе с мамой и Бридж испекли пирог в стиле Звездных войн для Шонни. В форме лимонно-зеленой головы мастера Йоды. Бридж даже купила сахарную вату для волос.
— Вот поэтому я ничего и не сказал.
— Но ты ведь сделал что-то особенное вчера вечером? Вы с Элли куда-нибудь сходили?
Он поднимает свой кофе и ставит обратно на стол, не сделав и глотка.
— В моем дне рождения нет ничего особенного. И меня это полностью устраивает. Клянусь, не нужны мне торты.
— Хорошо, хорошо. Прекрасно. — Я примирительно поднимаю руки. — Я не буду поздравлять тебя с днем рождения. Или с прошедшей пятницей.
