Элизабет Гилберт - Крепкие мужчины
Наступило тягостное молчание. Честер тупо таращился на страницу.
– Тут ведь нигде нету буквы «s», видишь, сынок? Книгопечатники вместо нее взяли букву «f», сынок – вот, видишь? И так во всей книге. В то время, когда эту книгу печатали, такое часто случалось. А нам смешно, верно? Должно быть слово «sail» – то бишь «парус», или «идти под парусами», а мы что видим? Мы видим слово «fail», а оно означает «подводить» – ну, в смысле: «Эх, и подвел же ты меня, парень!» Это что же получается? Получается, что всякий раз, когда капитан Кук вел свой корабль под парусами, он свой корабль подводил? Да нет же, конечно, никого он не подвел. Он был великим мореплавателем. Ты только представь себе, Честер, что тебе кто-то скажет: «В один прекрасный день ты подведешь корабль!» Ха-ха!
– Ха-ха, – равнодушно откликнулся Честер.
– С вами уже говорили, Ронда? – неожиданно спросил Сенатор у миссис Поммерой и захлопнул книгу. Звук был такой, словно тяжелой дверью грохнули.
– Кто говорил, Сенатор?
– Все остальные мужчины.
– Нет.
– Ребятки, – сказал Сенатор Саймон. – Пойдите куда-нибудь. Нам с вашей мамой надо потолковать с глазу на глаз. Вот. Возьмите книгу. Пойдите во двор, поиграйте.
Мальчишки уныло вышли из кухни. Некоторые поднялись наверх, другие высыпали во двор. Честер вынес из дома странный и ненужный подарок – тяжеленную книгу с изложением рассказа о кругосветных плаваниях капитана Джеймса Кука. Рут незаметно залезла под кухонный стол.
– Они скоро придут, Ронда, – сказал Сенатор миссис Поммерой, как только мальчики ушли. – Скоро мужчины придут поговорить с вами.
– Ну и ладно.
– Я хотел вас кое о чем предупредить. Знаете, о чем они станут вас спрашивать?
– Нет.
– Они станут спрашивать: собираетесь ли вы остаться здесь, на острове? Они захотят узнать, остаетесь вы или уедете на материк.
– Ну и ладно.
– Наверное, они захотят, чтобы вы уехали.
Миссис Поммерой промолчала.
Из своего наблюдательного пункта под столом Рут услышала всплеск и догадалась, что Сенатор Саймон подлил себе рома в стакан, где еще не растаял кусок льда.
– Ну так что же, вы собираетесь, значит, остаться на Форт-Найлзе? – спросил он.
– Думаю, мы, наверное, останемся, Сенатор. Я никого не знаю на материке. Ехать мне некуда.
– Однако, останетесь вы или соберетесь уезжать, все равно они пожелают купить омаровую лодку вашего мужа. А еще захотят рыбачить на его территории.
– Ну и ладно.
– Вы должны сберечь и лодку, и территорию для мальчиков, Ронда.
– Не соображу, как я могу это сделать, Сенатор.
– Я тоже не очень-то соображаю, как это сделать, если честно, Ронда.
– Мальчики ведь еще совсем маленькие. Они еще не могут сами рыбачить, Сенатор.
– Знаю, знаю. И не представляю, как вы за лодкой ухаживать станете, если оставите ее себе. Вам понадобятся деньги, и если мужчины захотят купить лодку, вам ее придется продать. Нельзя же просто бросить ее на берегу и ждать, пока мальчики подрастут. Не сможете вы также каждый день следить за морской территорией покойного супруга и гонять оттуда других рыбаков.
– Что верно, то верно, Сенатор.
– И я даже представить не могу, как мужчины позволят вам сберечь лодку и мужнину территорию. Знаете, что они вам скажут, Ронда? Они вам скажут, что хотят порыбачить на этой территории несколько лет – ну, чтобы добро не пропадало, понимаете? Только до тех пор, пока мальчики не подрастут, а уж потом, дескать, пусть они сами там рыбачат. Ну, так я вашим мальчикам желаю удачи. Заберут они лодку и места для лова обратно, как же! Никогда они больше ни того, ни другого не увидят!
Миссис Поммерой слушала Сенатора довольно равнодушно.
– Тимоти! – окликнул Сенатор Саймон, повернув голову к гостиной. – Ты рыбачить хочешь? А ты хочешь рыбачить, Честер? Ребятки, вы хотите стать добытчиками омаров, когда вырастете?
– Вы мальчиков во двор отправили, Сенатор, – напомнила ему миссис Поммерой. – Они вас не слышат.
– Ну да, верно. Но они же хотят стать рыбаками?
– Конечно, они хотят стать рыбаками, Сенатор, – ответила миссис Поммерой. – Кем еще они могут стать?
– В армию могут пойти.
– Что, на всю жизнь, Сенатор? Кто же служит в армии всю жизнь? Они захотят вернуться на остров и рыбачить, как все остальные.
– Семеро мальчуганов. – Сенатор Саймон задумчиво уставился на собственные руки. – Мужчины станут гадать, хватит ли вокруг этого острова омаров для еще семерых рыбаков, чтобы смогли себе на жизнь заработать. Конвею сколько лет?
Миссис Поммерой сказала Сенатору, что Конвею двенадцать.
– Ага. Так они все у вас отберут, будьте уверены. Жаль, очень жаль. Отберут территорию для лова и поделят между собой. Купят у вас мужнину лодку и снасти за бесценок, а этих денег вам и на год не хватит, чтобы мальчишек прокормить. А как территорию заберут, так потом вашим мальчикам придется ее с кровью обратно отвоевывать. Просто жуть. И готов об заклад побиться: большая часть территории достанется папаше Рути. Ему и моему братцу с загребущими руками. Жадюга номер один и Жадюга номер два.
Рут Томас, сидевшая под столом, нахмурилась. Ей стало стыдно. Щеки у нее покраснели и стали горячими. Она не совсем понимала суть разговора, но ей вдруг стало ужасно стыдно за отца. И за себя.
– Мне вас очень жаль, – сказал Сенатор. – Я бы вам посоветовал сражаться за свои права, Ронда, но, честно говоря, я не знаю, сможете ли вы победить. В одиночку точно не сможете. И мальчишки слишком маленькие, чтобы сражаться за территорию.
– Я вовсе не хочу, чтобы мои мальчики за что-то сражались, Сенатор.
– Ну, тогда вам лучше обучить их какой-то другой профессии, Ронда. Было бы лучше им освоить какую-то новую профессию.
Какое-то время взрослые сидели молча. Рут едва дышала. А потом миссис Поммерой сказала:
– Он был не слишком хорошим рыбаком, Сенатор.
– Эх, помер бы он лет шесть спустя, когда мальчики станут постарше. Вот бы когда ему надо было помереть.
– Сенатор!
– А может быть, и тогда лучше не было бы. Честно говоря, не понимаю, как вообще могло бы все получиться. Я про это думал, Ронда, еще тогда, когда вы рожали одного мальчишку за другим. Все пытался сообразить, как же все устроится в конце концов, и понял: ничего хорошего не выйдет. Даже если бы ваш муж остался в живых, все равно мальчишки бы передрались друг с дружкой. Омаров тут на всех не хватит, это факт. Жалко. Хорошие мальчики, крепкие, здоровые. С девочками, конечно, проще. Они могут уехать с острова и выйти замуж. Надо было вам девочек рожать, Ронда! Надо было запереть вас в конюшне, пока вы не начали бы рожать дочурок.
