Безжалостный король - Фейт Саммерс
— Чем болела ее мать?
— У нее был стеноз всех клапанов сердца, — сочувственно отвечает он.
Стеноз клапана — это тип заболевания клапана сердца. Если у нее были проблемы со всеми клапанами, это объясняет высокую стоимость лечения. Не нужно быть гением, чтобы понять, что отец Люсии сделал все возможное, чтобы оплатить это.
В этой девушке так много всего, что напоминает мне меня самого.
— Ты бы видел счета. Даже я никогда ничего подобного не видел, — добавляет Эрик.
Поскольку я уже ходил по этой дороге, я могу себе представить, как они должна выглядеть.
— Лечение может обойтись в кругленькую сумму в таких случаях. Большинство страховых компаний даже не будут с вами связываться, если узнают, что у вас есть история болезни или у кого-то в вашей семье есть подобное заболевание.
— Ты же знаешь, что в какой-то момент я спрошу тебя о твоем медицинском прошлом, да? — усмехается он.
— Ты был бы не ты, если бы не сделал этого. — Я ловлю себя на том, что улыбаюсь его беззаботности. Иногда мне нужна беззаботность.
— Я не вижу ничего более выдающегося в ее родителях, кроме того, что ее отец был указан как работающий в Министерстве обороны в качестве государственного служащего. Хотя должности нет. Иногда это делается намеренно по очевидным причинам. Это было шесть лет назад. В последующие годы есть некоторые стабильные выплаты, что предполагает некоторую внештатную работу, но я не могу найти никакой недавней истории его работы, что, вероятно, объясняет уровень задолженности. Я подумал, что он также мог заботиться о своей жене.
— Ладно. Похоже, ты копнул достаточно глубоко. Глубже, чем базовая проверка, которую я получил, которой и так было достаточно. Теперь у меня просто есть что-то более заслуживающее доверия.
— Это точно. Алехандро, последнее, у нее был старший брат. Он покончил с собой почти четыре года назад.
Это заставляет меня задуматься, и я связываю то, что Люсия рассказала мне о своем профессоре в колледже. Это произошло три года назад. Ее брат умер первым. Одно событие подстегнуло другое?
Несмотря на это, за такой короткий промежуток времени с человеком произошло слишком много событий. Смерть ее брата и матери, а также профессор колледжа.
— Спасибо, что делаешь это для меня. Я думаю, она чиста.
— Но ты, кажется, не убежден, — предполагает он.
— Я просто не хочу все испортить. — Я опустил самые темные стороны моего тщательно составленного контракта с моей новой няней, но Эрик — такой же человек, как и я. Или был им до того, как женился.
— Я понял, так что я буду следить за ней. Если что-то увижу, дам тебе знать. Пока все хорошо, так что если у тебя нет для меня других дел, я снова переключу свое внимание на El Diablo.
— Я в порядке. Сосредоточься на El Diablo. Вот на что должны быть направлены все наши усилия. За последние несколько дней я поговорил с тетями и кузенами, чтобы проверить, нет ли у меня других родственников, о которых я не знаю. Ответ был — нет, так что теперь я застрял с теорией призрака и его сообщника.
Я явно просто параноидально отношусь к Люсии, и мне это совершенно ни к чему.
— Хорошо, я сообщу, если что-то всплывет, и отправлю тебе файлы на Люсию.
— Спасибо. Поговорим позже.
Мы кладем трубку, и я несколько минут сижу на краю кровати, просто размышляя.
Люсия чиста. Это значит, что мне нужно сообщить новость Эстель. Я сказал ей вчера, что Люсия начнет, и она выглядела грустной, покидая меня, но в то же время довольной. Осмелюсь сказать, что она испытала небольшое облегчение. Я знаю, что это не потому, что она не может дождаться, чтобы уйти от меня. Это потому, что у нее тоже есть жизнь. У нее четверо детей и двадцать внуков, я уверен, она хочет проводить с ними время.
Я хорошо плачу ей за то, чтобы она жила в этой крепости, которую я называю домом, но в жизни человека наступает момент, когда за деньги не все можно купить.
Поднявшись на ноги, я встаю и готовлюсь к работе, затем спускаюсь в комнату с игрушками. Я уже пропустил завтрак, но планирую вернуться домой пораньше к ужину, чтобы провести время с Мией и поприветствовать мою новую сексуальную гостью.
Улыбка расплывается на моих губах, когда я вхожу в комнату и вижу Мию. Сегодня она одета в одно из своих зеленых платьев принцессы, а ее длинные черные волосы заплетены в косички с соответствующими лентами. Она гоняется за маленьким розовым мячиком, который я купил ей на прошлой неделе. Он звенит, когда катится, и она все еще выглядит так, будто влюблена в него.
В этой комнате столько игрушек, что можно было бы открыть магазин, и все равно я всегда нахожу что-то еще, что, как мне кажется, ей понравится.
Эстель сидит на стуле у окна, наблюдая за ней с открытым интересом. Она начинает смеяться, когда Мия замечает меня, и мгновенно переключает свое внимание с мяча на меня и бросается ко мне. Улыбка на ее лице, когда она бежит ко мне так быстро, как только могут нести ее маленькие ножки, стоит всего.
— Дядя, дядя, дядя, — хихикает она самым трогательным образом.
Прежде чем она добралась до меня, она споткнулась и упала, но я успел ее поднять.
Я поднимаю ее и прижимаю к сердцу, вспоминая день резни, когда я сделал то же самое.
Единственная разница между сейчас и тогда в том, что ее маленькие ручки могут обхватить мою шею. Мои чувства и эмоции те же самые.
— Доброе утро, моя малышка, — говорю я ей.
— Buenos días,6 — отвечает она по-испански, и я киваю с гордостью. Рад, что она помнит.
— Я никогда не устаю видеть вас двоих вместе, — заявляет Эстель, стоя со сложенными вместе руками. Она выглядит так, как, по моему представлению, выглядела бы моя мать, если бы она была еще жива.
Мама была бы рада стать бабушкой.
— Ты в порядке? — спрашиваю я ее, когда мы встречаемся посреди комнаты.
Она кивает, проводит рукой по своим лилейно-белым волосам и вздыхает. Уголки ее темно-карих глаз морщатся, когда она втягивает воздух.
— Все ли прошло хорошо с новой няней?
— Да.
