Отрицание - Адерин Бран
[3] Абайя — свободное чёрное платье. Женщины в Саудовской Аравии обязаны носить это платье на улице и в общественных местах. Другая одежда не допускается. Никаб — головной убор с прорезью для глаз, прикрывающий волосы и лицо. Ходить с непокрытыми волосами не разрешается.
[4] حريم (араб.) — гарем.
[5] سيدة (араб.) — госпожа
Глава 6
Инесса сорвала с себя никаб и абайю. Здесь, в гареме, она могла себе это позволить без того, чтобы получить за это плетей. И это не преувеличение! В этой стране до сих пор совершенно законно бьют людей палками, плетьми и камнями. А ещё — рубят головы. За атеизм. О-о-о, бездна! Вот это вляпалась!
Абайя и никаб повисли в Инессиных руках. Ей придётся всю жизнь носить эти вещи за пределами дома, если она не выберется. И если принц разрешит ей выйти за пределы дома. Под конвоем. В этот момент она испытала приступ жгучей ненависти к этим тряпкам и остервенело швырнула их куда-то в угол неопрятным комком.
В закрытой пустой комнате Инесса чувствовала себя в относительной безопасности, и к ней пришла злость. Та трусливая злость, которая тут же исчезнет, когда появится принц. Инессе хотелось крушить, ломать, швыряться вещами, грозить международным судом и всяческими расправами, но сделать это всё перед лицом Бахира Инесса не отважится. И она это понимала. От этого было ещё гаже.
Бахир был здесь царём и богом. Все его указания будут исполнены в точности. И не важно, насколько сильно они идут в разрез с законами. Впрочем, в этой стране закон не на её стороне. Совершенно. Более того, она здесь вообще вне закона. Она — не гражданка, не мусульманка и она находится здесь без опекуна, а значит, мужчины могут совершенно законно делать с ней всё, что им взбредёт в голову и будут в своём праве.
Инесса села на пол прямо там, где стояла, и уткнулась лицом в колени. Ощущение беспомощности давило её к полу и лишало сил. Бессильная злость бередила душу и не давало мыслить связно. Инесса подстёгивала свой мозг, заставляла его работать, искать выходы, но всё равно упиралась в глухую стену собственной беспомощности. Девушке в голову не приходило ничего, кроме того, что она знала и так: придётся умасливать Бахира и добиваться его позволения уехать домой. Или хотя бы свозить её в Эр-Рияд, где она сможет улизнуть или поднять шум. Ну должны же полицейские ей помочь!
Ей бы только телефон. Один ма-а-аленький телефончик, и тогда она сможет позвонить Ирине Константиновне, а там начальница снесёт всё, как цунами. Вон, Лерка два года назад тоже отчебучила в Риме, так начальница чуть президентский борт за ней в Италию не отправила! А до Эр-Рияда не намного дальше… А чёрт!
Инесса просидела так какое-то время, но, наконец, смогла взять себя в руки. Паникуем, паникуем, закончили паниковать! Будем работать с тем, что есть! Её пока ещё не убили. И в свете того, что в тюрьме она сможет добраться до телефона, то и этот исход — не самый паршивый. Достаточно только привлечь к себе внимание. Для начала нужно провести рекогносцировку на местности. Она подняла голову и осмотрелась.
Комната, где её заперли, была красиво и со вкусом обставлена. Стены покрыты светлой фактурной штукатуркой, на каменном полу — толстые роскошные ковры, разбросанные будто бы небрежно, но так гармонично, что было ясно — эта небрежность умышленная. На коврах — кресла-мешки и низкие столики. Традиционные резные панели закрывают окно, такие же панели отделяют будуар, в центре которого стояла огромная низкая кровать, заваленная подушками. На одном из столиков стоял поднос с даллахом, длинноносым кофейником, чашкой финджан и блюдом с традиционными сладостями.
Но самым невероятным было то, что вся комната была заставлена цветами. Цветы стояли в вазах на полу, на столиках, на подоконнике. Лепестками цветов был усыпан пол и ложе. По меркам пустынной страны, где ничего не растёт, а каждую колючку приходится поливать водой, отбитой с боем у раскалённых песков, такое количество цветов — это поистине роскошный подарок. Королевский. Инессе хотелось сжечь их все.
Девушка прошла к единственному окну и посмотрела сквозь кружевные деревянные ставни. Невероятно дорогая вещь в стране, где нет лесов. Естественно, окно её комнаты, как и во всех арабских домах, выходило во внутренний двор. Приватность превыше всего. За окном была глухая ночь, но яркий свет фонарей разгонял тьму. В центре двора был огромный бассейн с фонтаном в одном из углов, укрытый на ночь от песка. На мощёной камнем земле стояли светильники, освещая двор тёплым светом. Тут и там были посажены пальмы, дающие днём густую тень. Больше ничего толком разглядеть не удалось.
Инесса увидела, как двор пересекли две фигуры. Она безошибочно узнала Бахира и его телохранителя. Только телохранитель здесь носит чёрное. И куда это они намылились на ночь глядя? Девушка долго ждала у окна, но так и не увидела, чтобы они прошли назад. В её голове пронеслась короткая мысль: «Вдруг уехал⁈» Тогда бы она успела немного освоиться здесь и, может быть, добралась бы до телефона. Вряд ли здесь так же строго бдят, когда начальство не в резиденции. Но это было бы слишком здорово! Ладно, раз принц изволил пойти прошвырнуться, Инесса может без помех осмотреть комнату.
Девушка начала обшаривать комнату, как в лучших шпионских фильмах, но тщетно. Дверь закрыта на ключ, окно не открывается, никаких проводов, воздуховодов и каминов. Выход один — в дом, строго с разрешения его хозяина. Засада!..
В процессе поисков Инесса нашла в комнате две незаметные двери. Одна вела в абсолютно пустую гардеробную, а вторая — в так же роскошно отделанную светлую ванную. Девушка совсем пригорюнилась. Её не будут выводить из этой комнаты даже в туалет. Хотя, туалет был сейчас весьма кстати. Наверное, Бахир решил, что она, как принцесса, не какает. А она ни разу не принцесса! Разве что такая, как та, зелёная, из известного мультика.
Выйдя из душевой, Инесса прошла круг по комнате и плюхнулась на кровать. На матрасе что-то подскочило, и девушка обратила внимание на большую коробку, стоявшую на одеяле в ногах. Инесса открыла её и обомлела.
Внутри лежала золотая парюра из семи предметов, сделанная в чисто восточном стиле. С таким количеством золота можно смело топиться в море без дополнительного утяжеления. Инесса захлопнула коробку, отшвырнула её
