Его - Дженика Сноу
ГЛАВА 5
Эйб оставил ее одну час назад, для того чтобы прогуляться по периметру особняка, который приобрел год назад, и пытался прийти в себя. Он не хотел ей навредить, и был взбешен ее нежеланием понять, что сделал все это, чтобы помочь ей. Частично Эйб понимал, что Бетани была напугана, ее выкрал из дома… пусть и ненавистного… незнакомец. Но другая часть его души была лишена эмоций и он не понимал, почему она не испытывала чувства свободы после похищения. Возможно, он не достаточно сопереживал, но по-своему заботился о ней. Был ли Эйб одержим, и ощущал ли чувство собственности? Черт, да, он действительно чувствовал это.
Он вынул сигарету и зажигалку из заднего кармана джинсов и подкурил, зажав ее в зубах. Эйб курил редко, но сейчас был сильно взбешен тем, как все складывалось. Глубоко вдохнул и с силой выдохнул. Трели птиц, щебечущих на верхушках деревьев, шелест снующих по траве животных и звуки ветра, раскачивающего ветви, заполнили его мысли. Они находились в глубокой чаще леса, хотя и в черте города. Конечно, Эйб предпочел бы увезти Бетани подальше от привычной ей жизни, но эта берлога была идеальным вариантом для его планов. Позже он планировал перевезти ее еще дальше, в то место, где они могли бы остаться вдвоем и ни о чем не беспокоится. Эйб снова вдохнул и подошел к дереву.
Он облокотился о ствол и позволил себе раствориться в звуках природы и уединения, это помогало расслабиться и побороть гнев, выедающий изнутри. Эйб повернул голову влево и посмотрел на хижину. Он находился достаточно далеко от убежища и мог видеть лишь окно гостиной, но знал: она находится прямо за ним, но не мог ее разглядеть. Не было сомнений, что, возможно, она пытается сейчас убежать, но скоро поймет, что принадлежит ему. И Эйб знал эти лесные места гораздо лучше, чем она знает свой дом, который стал ей тюрьмой на достаточно долгое время.
Он оттолкнулся от дерева и повернулся лицом к хижине. Ее семья уже, наверное, позвонила в полицию, но Бетани еще не знала, что он собрал ее вещи в сумку задолго до похищения. И полицейским может показаться, что она сбежала, избегая нежеланного брака. Она уже была совершеннолетней, была несчастной и, он точно знал, обсуждала свои опасения по поводу свадьбы с этим ублюдком. В Эйбе снова поднялась ярость, когда он подумал об этом мудаке, о том, кто чуть не увел Бетани у него. Затушил носком ботинка сигарету и отшвырнул ее прочь. Гнев бурлил в его крови при мысли о том, что кто-то другой трогал, целовал и владел бы ее телом.
Эйб хотел дать Бетани время привыкнуть к тому, что запланировал для нее, но как только подумал о том, за кого она должна была выйти замуж, в нем проснулся зверь. Он сделал шаг вперед, остановился и закрыл глаза, обернулся. Попытка вернуть контроль была подвигом для сильного мужчины, но он не хотел пугать ее больше, чем это необходимо. Стараясь не думать и продолжая чувствовать сильные импульсы негативной энергии, пронизывающие его, он замахнулся и ударил рукой в дерево, на которое он только что опирался.
Боль разнеслась по костяшкам кулака, но он ждал ее. Когда Эйб посмотрел на свои руки, то понял, что разорвал кожу, и кровь покрыла его плоть, чувство покоя волной прошло через его тело. Он развернулся и быстро пошел в сторону хижины, собираясь заставить Бетани принять судьбу раньше, чем она этого хотела.
* * *Бетани обернула цепь вокруг руки и приложила все силы, чтобы потянуть ее. Хотя понимала, что вряд ли освободится, но не могла сознательно сидеть здесь и ждать возвращения Эйба. Слезы текли по щекам, перед глазами все расплывалось. Руки болели и горели, когда она схватилась за металл и потянула изо всех сил так, что мышцы ее рук напряглись.
‒ Боже, пожалуйста. Пожалуйста, просто дай мне убежать отсюда.
Ей очень не нравилось то, что Эйб знал, как сильно она ненавидела свою жизнь, и бесилась от того, что его прикосновения возбуждали. Наверное, это некое психическое отклонение, потому как кому в здравом уме хотелось бы прикосновений похитителя? Звук тяжелых шагов на крыльце прямо за входной дверью заставил ее отбросить цепь и обернуться. Бетани прижалась спиной к стене, почувствовала, как ее сердце начинает быстро и сильно биться, она боялась того, что сделает Эйб. Он был ужасно зол на нее, и вряд ли столь непродолжительное отсутствие его успокоило.
Дверь распахнулась, как будто ее выбили внутрь, показалось, что мощный шторм набросился на нее. И за ней стоял Эйб, глядя прямо на Бетани с гневом, который витал вокруг него, как живая сущность. Он вошел внутрь, захлопнул за собой дверь, но не подошел к ней, как она того боялась. Развернулся и пошел на кухню, схватил тряпку, а потом повернулся к ней. И теперь Бетани видела, что его рука была окровавлена и опухла, с кисти на пол падали малиновые капли. И она была готова поклясться, что может осязать его ярость и слышать, как пульсировала кровь в его жилах из-за сильных эмоций. Но Бетани не произнесла ни слова, даже не двигалась, боясь привлечь внимание к себе. И это было глупо, потому что он смотрел прямо на нее, а она была прикована к стене. Так они и смотрели друг на друга в течение долгих секунд, и Бетани на самом деле чувствовала, что нить, связывающая их, разорвалась.
Эйб зашагал к ней стремительными твердыми шагами, и Бетани застыла на месте, не в силах пошевелиться, затаив дыхание. Он обернул полотенце вокруг своей руки, и быстрее, чем она смогла понять, протянул вниз свою неповрежденную руку, обхватил ее за горло и поднял на ноги. Его хватка была непреклонной, но не сильной, такой, чтобы она могла дышать. Но Бетани схватилась за его руку и попыталась закричать.
Он наклонился ближе и обнажил зубы, Бетани была готова поклясться, что утонула в его гневе.
‒ Давай, кричи. Я хочу, чтобы ты осознала, что это
