Кукла Яся (СИ) - Джолос Анна

— Ты отдала мой бумажник за пятихатку?

— На косарь он не согласился, а мне надо было что-то есть, — оправдываюсь спешно.

Такие глаза у него сейчас дикие. Кошмар.

— Пиздец! — ругнувшись, стискивает челюсти до проступивших на скулах желваков.

— Я…

— Под крокодила. Это, сука, и был крокодил! — произносит по слогам, яростно дыша мне в лицо.

— Ну… Был да сплыл крокодил твой, — пытаюсь пошутить. Явно не в тему.

Дымницкий издаёт какой-то страшный, утробный звук.

По ощущениям, ещё немного, и он придушит меня прямо здесь. Однако вместо этого, моё запястье неожиданно получает свободу.

— Кто купил его? — поворачивается к барахольщику. — Твой знакомый? Говори, — за грудки его хватает.

— Какой-то дед в очках. Раньше я его здесь не видел, — рассказывает тот испуганно.

— Врёшь, падла?

Ткань куртки опасно трещит. Прямо как мои натянутые нервы.

— Нет-нет. Отвечаю.

— Кир, всё, погнали отсюда, — Илья вмешивается, чтобы остудить его пыл.

— Перестань. Отпусти человека. Я куплю тебе новый! — тоже присоединяюсь.

— Новый…

Барыгу отпускает, но, судя по лицу, ярость лишь сильнее по венам топит. Это видно по тому, как напряжены пальцы, которые он зажимает в кулак. И по тому, как он раскачивается на носках взад-вперёд. Словно душевнобольной.

— Как только заработаю денег, куплю. Один в один найду.

Кирилл, шумно выдохнув, поджимает губы. Опускает голову. Качает ею и, печально усмехнувшись, уходит.

— Разве стоит так расстраиваться из-за дорогой безделушки? — провожаю взглядом его силуэт, вскоре затерявшийся в толпе. — Господи, это ведь просто кошелёк! Ну, допустим, даже из крокодила и чего?

— Да неважно сколько стоит вещь. Для него ценность в том, что её подарил близкий ему человек.

Встречаемся глазами с его другом.

— Вот блин…

Я как-то об этом не подумала.

Глава 9. Паровоз и Ко

— Приехали, — сообщает Илья, припарковав машину возле невзрачной пятиэтажки.

— Это где мы? — отрываю взгляд от хмурого Кирилла, сидящего на переднем пассажирском.

Всю дорогу он молча таращился в лобовое, и я от этого лишь сильнее ощущала за собой вину. Уж лучше бы орал…

— Выгружаемся.

Вылезают из тачки.

Подхватив свой рюкзак с сиденья, делаю тоже самое.

— Я просила высадить меня у вокзала, — бормочу настороженно уже на улице.

— Это тебе не грёбаное такси, — отзывается Кирилл, чиркая зажигалкой.

— Ладно, доберусь сама, — пожимаю плечом.

— Вокзал — не самый хороший вариант для ночлега, — его друг зажимает губами сигарету.

— Нормальный вариант. Проверенный. Чё эт за район? — осматриваю окрестности. — Метро далеко?

— С нами пойдёшь.

Не спрашивает, а утверждает.

— Ещё чего.

— Нахрена?

В один голос с Кириллом произносим

— Пусть валит на все четыре стороны. Итак день с ней потеряли.

«День потеряли»

— Да я вас, как бы, не искала. Сами на мойку заявились.

— А ты думала, что спиздила вещь и всё на этом?

— Честно говоря, да. Не ожидала, что ещё пересечёмся, — закидываю рюкзак на плечо. — Я…

— В Саудовской Аравии, — перебивает меня Дым, — за воровство отрубают руки.

— Это шутка?

Холодок бежит по коже.

— За первую кражу установлена ответственность хадд[1] в виде отрубания правой руки, за вторую — левой ноги, — произносит ледяным тоном.

— Хорошо, что мы не в Саудовской Аравии, — отвожу взгляд.

— Жаль, что мы не там. Таких, как ты, только такими методами воспитывать и надо.

— Ты нормальный?

Он же это не всерьёз, да?

— Опять двадцать пять! — орёт с балкона какая-то старушенция.

— Бля, погнали в хату, она мне щас весь мозг вынесет, — Илья торопливо бросает окурок.

— Ты чё творишь, свинья? Урна для кого, по-твоему?

— Твою…

Скрипя зубами, поднимает вышеназванный предмет и несёт его к мусорке.

— Немедленно убери свою консервную банку с тротуара! — командует женщина.

— Некуда убрать. Видите, весь двор тачками заставлен.

— Это твои половые трудности! Тротуар предназначен для людей. Я завтра за пенсией как пойду?

— Не бузи, мать. Тут проход есть, — оправдывается парень.

— Не бузи, — повторяет она. — Вот оно нынешнее поколение! Недалёкие, безграмотные неучи!

— Это вы как же определили, что недалёкие?

Чувствуется, что она зацепила его этим определением.

— А на мордах у вас всё написано. Отсутствие интеллекта, так сказать, налицо.

— Ну вы, опускаясь до оскорблений, так-то, тоже показываете, что интеллектом не блещете, — встреваю, не сдержавшись.

— Ой, а у кого это голос прорезался? У проститутки?

— Вы офонарели совсем?

Офигеваю, если честно.

— Пробы, небось, ставить негде. Приехала она… Да не с одним, а с двумя. Бесстыдство!

— Вы девчонку зачем обзываете? Некрасиво, — уже по традиции вступается за меня Илья.

— Да брось, у человека явно маразм, — равнодушно отмахиваюсь.

Конечно, можно было бы обложить её по полной, но вроде как пожилой человек. Только это и сдерживает.

— Поглядите на него! Тоже мне рыцарь нарисовался. Эка шлэндру свою защищает!

Шлэндру…

— Пошли, Илюх, не могу её слушать.

Кирилл направляется к подъезду первым. Его друг идёт за ним, не прекращая при этом общаться с зарвавшейся пенсионеркой. А я…

— Э, погодите, пацаны! — бросаюсь следом. — Паспорт-то мой верните! — прошу, взбегая на первые ступени лестницы.

— Поднимайся, мы пока не решили, что с тобой делать, — доносится от Ильи.

Даже и не поворачиваются. Шуруют выше и выше.

И чё? Как быть? Куда я без документов? Это ж полная задница.

— Ну и? Чё застыла? — прилетает сверху.

Чёрт…

Влипла по самое не хочу с этим дурацким портмоне!

— А где гарантия того, что я выйду потом из этого дома?

Мой вопрос остаётся без ответа.

Ладно, блин.

Цокнув языком, топаю наверх. До тех пор пока не добираюсь до той лестничной площадки, где, гремя ключами, стоят парни.

— Чья берлога? — робко заглядываю в квартиру, застыв на пороге.

— Проходи давай. Сквозняк запускаешь, — Илья подталкивает меня вперёд.

Дверь за спиной закрывается, и этот звук только увеличивает уровень тревоги.

Они ж не убьют меня здесь, а?

Нервно сглатываю.

Додумалась ты, Яся! Подняться с двумя мужиками к ним на хату. У тебя явные проблемы с чувством самосохранения.

— Тут ванная комната и туалет. Можешь воспользоваться.

— Зачем? — настороженно уточняю, удивлённая гостеприимством.

— Не хочешь освежиться? — Илья скидывает обувь.

— Смыть с себя блох и вшей.

— Нет у меня вшей! — возмущённо смотрю на Кирилла.

— У тебя грязь на башке, дура.

— Не фиг было толкать меня на землю! — захватываю своё отражение в зеркале.

И правда. Лоб чем-то испачкан, волосы тоже.

Пойду-ка я действительно приму душ. Раз уж предоставилась такая возможность.

— Слева горячая, справа холодная. По цветам не ориентируйся, не совпадает. Чистое полотенце на вешалке, — даёт инструкцию Илья, когда направляюсь к указанной двери.

— Чёрное не трогать. С верхней полки ничего не брать, — предупреждает Дымницкий.

Возвожу глаза к потолку.

Очень надо!

— Бери что хочешь с нижней, — добродушно разрешает его товарищ, щёлкая выключателем.

— Спасибо.

Бах.

Закрываюсь в ванной, отгораживаясь от парней. Бросаю на пол рюкзак. Раздеваюсь и включаю воду.

«Не хочешь освежиться?»

«Смыть с себя блох и вшей»

«У тебя грязь на башке, дура»

Закипаю.

Почему же снова так задевает то, что он говорит?

«Чёрное не трогать. С верхней полки ничего не брать»

— Ага, щас, — поднимаю голову. Ощутив волну необъяснимого протеста, встаю на носочки и намеренно тянусь именно туда. — Что тут у нас… — кряхтя, достаю запрещённый гель для душа. Открываю крышку и принюхиваюсь. — Мм. Неплохо.