Парень моей подруги. Запрет на любовь - Юлия Теплова
Встречаюсь с ним глазами. Папа улыбается уголками губ и переступает порог комнаты.
— Семь тридцать.
— А ты чего сегодня так рано? — Потягиваюсь в постели. — Закрой окно, пожалуйста.
Папа мягко проходит по комнате, закрывает окно, а затем садится в желтое, плюшевое кресло в углу.
— Заседание кафедры. — Он кладет ногу на ногу. И фокусируется на мне внимательным взглядом. — Марго, так нельзя. — Начинает он.
И я понимаю, что речь сейчас пойдет о наших непростых отношениях с мамой. Который по счету разговор за последние полгода. Нам стало трудно общаться лет шесть назад, а с моим совершеннолетием все усугубилось в разы.
Вчера я вернулась от Таси в отвратительном настроении. Вполне логично. Весь день был заведомо испорчен. На душе кошки скребли. В дверях меня встретила мама:
— Привет, Маргаритка. — Она только вышла из ванной. — Ну, рассказывай.
— Что рассказывать? — Я сбрасываю лоферы и иду прямиком в свою комнату, но маму это не остановило.
— Как праздник прошел? Пообщались с Олежкой? — Злость во мне поднялась по щелчку пальцев, прошла мерзкой вибрацией вдоль позвоночника, смешавшись с обидой на девочек и разочарованием от вечеринки.
Собираю волосы и падаю на кровать.
— Мам, я даже объяснять тебе ничего не хочу. Почему Олег вообще должен был присутствовать на дне рождения? Он Марине кто: друг, одногруппник или, может быть, брат, сват?
— Слово тебе не скажи! — Обиженно поджимает губы мама. — Мариночка не против была. Я, вообще-то, разрешения у нее спросила. И ни чьих модных личных границ не нарушала. Олежка учится и работает целыми днями. Мальчику тоже отдыхать надо. Почему ему нельзя с молодежью повеселиться?
Я цепляю взглядом её треснувший педикюр и прикрываю глаза. Так я же не против, пусть веселится, но почему обязательно с моими подругами?
— Маргаритка, ты ему нравишься. Ну, дай парню шанс. Хороший же мальчик. Что ты теряешь?
Как объяснить маме, что я теряю нервы, время, доверие к ней. Она совсем меня не слышит. Сколько себя помню, мама настойчиво советовала мне с кем дружить, на какой кружок записаться, что ответить подружке на сообщение и какой подарок купить на подаренные бабушкой деньги. А когда я игнорировала ее советы — страшно обижалась, до глубины души. Я не знаю, почему она берет на себя ответственность принимать за меня решения. Вот я бы не смогла утверждать, что знаю, что ей нужно. Я и себя то не всегда понимаю, не то, что других людей.
— Мам, может, ты разведешься с папой, и сама выйдешь замуж за Олежку, раз он тебе так нравится?
— Какая же ты хамка, Маргарита! — всплескивает руками мама. — Мы с отцом стараемся дать ей все самое лучшее: хочешь на вечеринку до утра — пожалуйста. Мы не надоедаем, не контролируем. На Тасю нашу непутевую закрыть глаза — тоже пожалуйста, дружи сколько влезет. Хочешь, доча, джинсы новые или билет в Петербург на фестиваль к своим китайцам — на здоровье. А она хамит в ответ! Вот будут свои дети — поймешь! Я тебе больше слова не скажу. — Ее голос звенит от обиды. Мама убеждена в своей правоте и искренне считает себя задетой. Она громко хлопает дверью и уходит.
— Корейцы, а не китайцы! Корейцы! — кричу ей вслед.
Мой лимит терпения лопается, как мыльный пузырь, и я начинаю плакать. Я устала быть осознанной в наших с ней отношениях. Почему я не предъявляю ей за прошлые обиды и не считаю, что она чем-то мне обязана? Почему я не критикую ее подруг и не обесцениваю работу? Я с уважением отношусь к профессии воспитателя, потому что понимаю: работать с детьми непросто. Это большая ответственность.
Когда папа вернулся домой после воскресного приема, в квартире царили напряженная обстановка и демонстративное молчание.
Возвращаюсь к папе и смотрю на его прямую осанку, уверенное положение рук.
— Что ты имеешь в виду? — Спрашиваю его.
— Ваши постоянные ссоры с мамой. Дня не проходит, чтобы вы не поругались или, хотя бы, просто не поспорили, вы, как кошка с собакой. Почему нельзя спокойно поговорить, родные же люди? — Папа делает паузу, ожидая моего ответа.
— Пап, а ты считаешь, что с мамой можно спокойно поговорить? — Саркастично спрашиваю я. — Разговаривать можно с тем, кто готов слушать и слышать. И это точно не мама. Я вообще не понимаю, как ты на ней женился. Она привыкла детей в саду воспитывать и никак не может понять, что мне больше не пять. — Снова чувствую вчерашнее раздражение. Папа ни в чем не виноват, и он, как раз, хочет для нас добра.
— Дочка, ты хочешь ее изменить, но так не бывает. Нельзя изменить взрослого человека. Ты можешь только попытаться ее принять, мама не обязана соответствовать твоему представлению идеальной матери.
— Да, как и я, не обязана быть для нее идеальной дочерью! — Перебиваю его.
Папа осуждающе смотрит и продолжает:
— Ты не обязана соглашаться с ней в любом вопросе, но тебе стоит научиться разговаривать спокойно, если ты претендуешь на роль взрослого человека. У мамы есть и положительные стороны, помимо тех качеств, которые ведут к вашим разногласиям. Я хочу отдыхать дома, а не быть свидетелем ваших постоянных препирательств, и уж, тем более, не хочу принимать во всем этом участие. У меня на работе достаточно забот и сложных случаев. Подумай, пожалуйста, над моими словами. — Он легонько хлопает себя по колену и поднимается. — Все, поеду, а то опоздаю. Будь умницей, дочка. — Сконцентрированный сгусток внимания в его глазах сменяется привычным теплом.
— Я тебя услышала, пап. — Нехотя отвечаю я заезженной фразой. — Удачи на заседании.
— До вечера. — Он выходит из комнаты, оставив после себя легкий шлейф одеколона.
Снова устраиваюсь поудобнее и рассматриваю потолок.
Я не согласна с папой, но на счет обстановки дома — он прав. Я тоже хочу отдыхать, к тому же, мне хватает напряжения в университете: Соколов, Олег, теперь еще и разногласия с подружками, тоже из-за Соколова. Куда не плюнь, везде этот засранец. А мне учиться нужно: оглянуться не успею, как летняя сессия подойдет, а мне еще учить и учить. Материала с каждой неделей становится все больше и больше.
Хочу поскорее закончить первый курс,
