Злой наследник - Мила Кейн

Молли

9 лет назад

— Мэллори, заходи, — позвал директор Вуд из своего кабинета. С тяжестью моего шестнадцатилетнего мира на плечах я заставила себя подняться на ноги и, ссутулившись, вошла в его кабинет. Мне было любопытно, каким будет мое наказание за то, что я проигнорировала учителя в классе в этот раз.

Мы были не одни. Я не ожидала этого.

На стуле сидел мальчик с прямой спиной, вся его поза кричала о том, что он злобный одиночка. Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, когда я вошла. У него было угловатое лицо, черты которого не совсем подходили друг другу. Мешанина из пазлов, которые не складывались вместе. Его большие карие глаза притягивали взгляд. Они были такими же темными и горькими, как черный шоколад и крепкий кофе.

— Мэллори, присаживайся. Я буду краток, — сказал директор Вуд, обходя свой довольно большой стол с другой стороны и со вздохом опускаясь в кресло.

Бьюсь об заклад, что приехать сюда и вызвать меня к себе было примерно всей запланированной работой, которую он наметил для себя сегодня. Директор столь эксклюзивного места, похоже, суетился только тогда, когда нужно было подлизаться к родителям и спонсорам. Блэк Холл Преп была школой для титулованных и невыносимых. Я относила и себя к ним. Элитная академия, где иерархия определялась вашей фамилией, чистым капиталом и тем, насколько жестокими вы можете быть. Учителя, похоже, считали, что их роль в Блэк Холл Преп заключается в том, чтобы обеспечить избалованным психопатам, которые здесь учились, комфорт любой ценой.

Я проигнорировала директора Вуда и продолжила изучать парня, сидящего рядом со мной. Он был высоким. Очень высоким, судя по тому, как торчали перед ним его бесконечные худые ноги. Я заметила, что его школьная форма была поношенной и залатана на коленях. Еще более странными были красные пятна, украшающие его белую рубашку. На воротнике виднелись брызги, которые, я могла поклясться, были кровью. Откуда взялся этот парень? Я была уверена, что никогда не видела его раньше. Его ногти были обломаны и обкусаны, а на бледной коже то тут, то там виднелись живописные синяки. Красные полосы крови красовались на правой руке.

— Мэллори, ты слушаешь? — потребовал ответа Вуд.

Я перевела на него свой острый взгляд, и он моргнул, оправляясь от своего очевидного разочарования. Учитывая сумму, которую мой отец платил этой школе, чтобы ему никогда не приходилось беспокоиться обо мне, я знала, что Вуд не хотел трепать мне нервы.

— Да, сэр, — сказала я елейным голосом после долгой паузы.

Он сглотнул, его мясистое горло дрогнуло от усилия, а затем посмотрел на таинственного парня рядом со мной.

— Хорошо. Что ж, к делу. Это Кирилл. Он новенький. Перевод в середине года может быть непростым, поэтому я подумал, что ты могла бы стать его другом и показать ему все вокруг.

Чего бы я ни ожидала, это было не то.

— Мы одного возраста?

Кирилл выглядел старше меня, но не по какой-то одной причине, которую я могла бы назвать. Конечно, он был высоким, но в нем было что-то еще. Может быть, опыт.

— Нет, он на год старше и рассматривает возможность получения спортивной стипендии в колледже. Кирилл усердно работает и получает хорошие оценки. Я не хочу, чтобы он отвлекался на неблаговидные элементы в этой школе.

Ах, вот оно что. Кирилл был чужаком. Он не был таким как мы. Это было негласным признанием Вуда. Несмотря на свой рост и жилистую силу, парень столкнется с трудностями в этой адской дыре классовых различий, богатства и непристойных привилегий. Изношенная форма и оборонительное выражение лица — все это теперь имело смысл. Должно быть, он один из благотворительных проектов Блэк Холл Преп, специально отобранных для улучшения статистики и имиджа.

— Это мое наказание? Мне больше ничего не придется делать, если я займусь этим?

Легкое раздражение и, возможно, тень сострадания к Кириллу промелькнули на лице Вуда, настолько мимолетно, что были почти неузнаваемы. Может, в былые времена этот мужчина был искренним педагогом. Возможно, когда-то его волновали чувства учеников, но те дни давно канули в Лету, пока он принимал бесконечные взятки, подлизывался к богатым благодетелям и пожирал те объедки, которые они ему подбрасывали.

— Это всего лишь просьба, но да, это все, что мне от тебя нужно.

Я скрестила руки на груди и кивнула.

— Отлично, договорились. Собирай свои вещи. Мы уходим, — бросила я Кириллу, вставая и выходя из кабинета.

Мои потрепанные ботинки заскрипели по полу, когда я вышла в коридор и повернулась на каблуках, чтобы посмотреть на свою новую тень. Кирилл следовал за мной, еще более высокий, чем я ожидала. Я шла по коридору спиной вперед, все время осматривая его.

Он встретил мой взгляд, не дрогнув. На его угловатой челюсти дернулся мускул. Лицо было изможденным.

— Куда мы идем? — спросил он низким голосом.

Ни у одного мальчика в моем классе не было такого голоса. Он пробирал меня до костей.

— Тебе не все равно? — бездумно спросила я.

Новенький остановился в коридоре и огромной рукой потер свою длинную шею.

— Нет, — ответил он, вынудив меня застыть. — Тебе не нужно показывать мне все вокруг. Я скажу Вуду, что ты это сделала.

— На случай, если ты не понял, тебе нужен местный гид, переводчик, — язвительно заметила я.

Он вопросительно поднял на меня темную бровь.

Я закатила глаза, понимая, что мне придется растолковывать всё этому новичку.

— Ты не такой, как мы. Ты не вписываешься, гений. Некоторым людям это не понравится. Они могут усложнить тебе жизнь здесь.

На лице Кирилла ничего не отразилось, но он двинулся и сделал три шага в мою сторону. Не очень много, но с его длинными ногами расстояние быстро сократилось. Он был мальчиком на пути к зрелости, застрявшим в промежутке между. Из-за его высокого роста мне пришлось запрокинуть голову, чтобы поддерживать зрительный контакт. Остальные части его тела еще не прошли этап взросления, и его широкие плечи оставались костлявыми, а длинное тело — долговязым и лишенным мускулов.

— Мэллори, верно? — спросил он, сбив меня с толку внезапной сменой темы.

Я кивнула.

— Это означает «невезение», которое преследует тебя с тех пор, как ты попал сюда.

— Что ж, Мэллори. Мне все равно, что ты или кто-либо другой здесь думает обо мне. Меня не волнует, хотят ли они усложнить мне жизнь. Пусть попробуют. У меня есть цель, и мне недолго осталось до ее достижения. Все остальное для меня не имеет значения.

Его слова были произнесены с такой уверенностью,