Выйти замуж за безжалостного дона (ЛП) - Сайлас Эшли

— Я рад видеть, что ты знаешь обо мне, — говорит Александр позади меня.

Я поворачиваюсь к нему.

— Да. Чем я могу тебе помочь?

— Ты могла бы помочь мне, отправившись со мной на свидание, — заявляет он, переходя прямо к делу.

Моя челюсть вот-вот отвалится, но мне удается справиться с шоком. Женщины позади меня издают звуки удивления и восторга, явно впечатленные.

— Я польщена, — говорю я тихо. — Но нет, спасибо.

Выражение его лица мерцает. У меня такое ощущение, что он не привык, чтобы ему отказывали.

— Это было жестоко, — бормочет он. — Ты даже не подумала об этом.

Потому что я не могу. Я пожимаю плечами и одариваю его извиняющейся улыбкой.

Он вздыхает.

— Тогда ладно. Я оставлю тебя твоим друзьям.

Он уходит, и я снова поворачиваюсь к взволнованным женщинам, которые тут же набрасываются, рассказывая о том, как это было романтично и как мне следовало сказать «да». Я замечаю легкое беспокойство, мелькающее в глазах Елены, но она скрывает это и слегка улыбается мне. В конце концов мне удается уйти от дам и самостоятельно просмотреть некоторые картины.

— Это одна из моих, — говорит голос позади меня.

Меня охватывает чувство дежавю. Его внешний вид напоминает Энцо, когда мы впервые встретились в галерее Даниэллы. Я тихо вздыхаю, но не оборачиваюсь. Мои глаза не отрываются от картины.

— Это красиво, не так ли? — спрашивает Александр.

— Было бы лучше, если бы ты не был таким дерзким, — бормочу я.

Он усмехается.

— Хорошо, я смягчу это. А если серьезно, скажи мне, что ты думаешь. Ты чрезвычайно талантливая художница. Я был бы признателен за твой вклад.

После секундного колебания я решаю подчиниться.

— Интересно видеть, как ты улавливаешь эмоции и создаешь визуальное повествование в своей работе. Композиция хорошо сбалансирована, и видно, что ты уделил особое внимание деталям. Использование света и тени добавляет глубины твоей работе. Моя единственная жалоба — это то, что здесь кажется немного темно.

Александр идет рядом со мной. Он намного выше меня; я едва дотягиваюсь до его плеч.

— Мы с тобой оба знаем, что темнота — это то, что действительно привлекает людей, — заявляет он.

Расскажи мне об этом. Он и Энцо были бы хорошими друзьями.

— Не все любят тьму.

— Ну, в таком случае мы с тобой идеально подходим. Ты вся легкая, красивая. Я могу показать тебе, насколько легко завтра за ужином.

Мои губы дергаются, но я прячу улыбку.

— Не можешь понять намек?

— К сожалению, я невероятно упорный. Это значит, что ты останешься со мной, пока не согласишься на свидание, — говорит он с яркой улыбкой. — Если только нет причины, по которой ты не можешь.

— Есть. Мне это не интересно, — невозмутимо говорю я.

— Ну давай же. Ты горячая, я горячий. Ты художница, и я тоже. У нас уже много общего. И есть химия. Нас буквально ничего не останавливает.

В последний раз, когда парень подумал, что у нас есть химия, я заключила с ним брак по расчету. Тем не менее, я не думаю, что мне стоит беспокоиться об Александре. И, как он сказал, он действительно горячий. Если бы он обратился ко мне месяц назад, я бы, возможно, приняла его предложение. Но теперь уже слишком поздно.

Я смотрю на него, встречаюсь с ним глазами.

— Мне очень жаль. Ты определенно интересный. Но мой ответ по-прежнему отрицательный.

Он вздыхает.

— Даже если я скажу «красавица, пожалуйста»? Я буду честен; я наблюдал за тобой несколько месяцев, Роза. Пытаюсь набраться смелости поговорить с тобой, но теперь, когда я могу, ты меня отключаешь. Ты действительно делаешь мне больно здесь.

Я немного тронута его словами. И немного разочарована. Если бы он обратился ко мне несколько месяцев назад, возможно, мы оба оказались бы в совершенно разных местах.

— Мне очень жаль, — говорю я снова, потому что мне нечего сказать.

Он пожимает плечами.

— Все в порядке. Но ты не будешь возражать, если я буду сопровождать тебя до конца вечера? Ты могла бы помочь мне найти мою следующую покупку на аукционе. Мы могли бы анализировать чужие произведения искусства, может быть, посмеяться над ними, — предлагает он, игриво виляя бровями.

— На самом деле у нас уже есть планы, — доносится до меня сзади голос Энцо. Я оборачиваюсь, а там он стоит. Очаровательный, излучающий уверенность и силу.

С единственной розой в руке он стоит высоко, его магнетическое присутствие привлекает внимание. Его точеные черты лица и уверенная манера поведения создают ауру неоспоримого очарования.

— Энцо, что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, все еще слегка озадаченная.

— Я надеялся, что, возможно, мы сможем проверить некоторые фрагменты вместе. Знаешь, я вообще ничего в этой ерунде не понимаю, поэтому без тебя идти бессмысленно. Что ты думаешь? — спрашивает он.

Я смеюсь.

— Хорошо, хорошо. Я согласна.

Я приношу извинения Александру и ухожу с Энцо.

— Это роза для меня, или ты думаешь подарить ее сегодня вечером кому-нибудь другому? — я указываю на цветок, который он держит. Его глаза встречаются с моими, между нами вспыхивает озорная искра.

— Кому-то другому? Никогда, — шепчет он, на его губах играет намек на ухмылку, когда он чувственно вкладывает розу в мои волосы.

На какой-то волнующий момент он задерживается, наши взгляды становятся напряженнее. Воздух сгущается от желания, и у меня перехватывает дыхание, когда магнитное притяжение между нами становится неоспоримым.

— Вот и все, принцесса, — шепчет он низким и многозначительным голосом, вырывая меня из чар, которые он с легкостью наложил.

На данный момент я не уверена, трахается ли он со мной или вдруг делает усилие, но я решаю пойти на это. После нескольких недель, проведенных в доме, где со мной редко разговаривают, это долгожданная перемена. Зная дона, я не могу к этому привыкнуть, но всего на один вечер я позволяю себе почувствовать.

Пока аукцион разворачивается, я беру на себя роль искусного компаньона Энцо, проводя его через кураторскую коллекцию, выставленную на торги. Атмосфера пропитана предвкушением, достигающим апогея, когда они представляют произведение сопротивления вечера. Коллективный вздох прокатился по аудитории, отражая мой собственный восторг перед шедевром.

— Дамы и господа, в моих руках находится изысканное творение — полотно, перекликающееся с самой сутью своего создателя. Я призываю вас отправиться в путешествие эстетического откровения. Штрихи, тонкие и целеустремленные, передают виртуозность, превращающую обычное в необычное. Художник, светило среди творческих умов, вложил свою суть в это полотно, приглашая вас разгадать его тайны. Это не просто произведение искусства; это свидетельство слияния гения и страсти. Пока молоток завис, готовый объявить нового хранителя этого богатого сокровища, я призываю вас подать заявку не только на владение, но и на привилегию стать распорядителем художественного блеска. Пусть тот, кто предложит самую высокую цену, навсегда останется с великолепием этого редкого и востребованного шедевра. Начинаем торги с двух миллионов долларов.

— Два миллиона долларов за это дерьмо? — восклицает Энцо громче, чем предполагалось, вызывая любопытные взгляды окружающих. Я игриво подталкиваю его локтем.

— Да ладно, эта картина далеко не «хрень», она невероятная, — настаиваю я.

— Сесиль Монро — восходящая художница, и все говорят о ее работах. Между ней и Александром Вонгом невозможно не оценить непреходящую красоту искусства. Она самая горячая новая артистка на сцене, и ее уже сравнивают с Виллемом де Кунингом.

— Что? — спрашивает Энцо, заслужив мой смешок.

— Найди минутку, чтобы оценить её… Она мягкая, тонкая, но с острыми краями. Нужно действовать осторожно, потому что ее красота способна заманить в ловушку, заставляя потерять связь с реальностью, — замечаю я, не осознавая, как напряженно Энцо смотрит мне в глаза.

— Так же, как и ты, — отвечает он, его взгляд все еще пронзает меня, вызывая дрожь по моей спине.