Выйти замуж за безжалостного дона (ЛП) - Сайлас Эшли

Мой голос падает опасно низко.

— Мне не нужна твоя чертова жалость, Роза. Это деловая договоренность. Ни больше ни меньше. Если ты собираешься вести себя как стерва, мы могли бы просто игнорировать друг друга. Мне плевать в любом случае. Это то что ты хочешь? Чтобы я держался подальше?

Она продолжает молчать, поэтому я прижимаю большой палец к ее пульсу. Жесткая.

— Ответь мне, — кричу я.

Ее глаза сверкают.

— Да. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

— Хорошо, — говорю я сквозь стиснутую челюсть.

Я поднимаюсь с кровати и делаю шаг назад. Глаза Розы на мгновение закрываются, прежде чем она тоже встает. Взгляд ее глаз мятежный.

— Я останусь в стороне. Но я ожидаю, что ты будешь хорошей женой. Понимаешь?

Ее губы сжимаются в упрямую линию, но я знаю, что она это понимает. Она продолжает пристально смотреть на меня, хватает свой чемодан и выбегает из комнаты.

— Увидимся за ужином, любимая, — кричу я ей вслед.

— Пошел ты! — кричит она, не оглядываясь.

На самом деле меня очень забавляет то, что она все еще достаточно смелая, чтобы ругаться на меня после этого, но она Де Лука. Мне нужен душ. Тем более, что то, что она была прижата ко мне, фактически сделало меня твердым.

Я тихо выдыхаю, внезапно ненавидя свое поведение.

Контроль.

Несколько слов, и оно выскользнуло из моих рук. В конце концов, Роза Де Лука может быть немного опасной.

Глава 8

Роза.

Насколько я понимаю, мое проникновение в дом Руссо проходит гладко. Я думаю, это больше связано с тем фактом, что почти все намерены игнорировать меня. Мы все едим вместе, завтракаем и ужинаем. Энцо сидит во главе стола. Я сижу справа от него, Джейсон слева. Изабелла сидит рядом с близнецами. И мы все делаем все возможное, чтобы игнорировать друг друга. Единственный человек, который действительно говорит, — это Джейсон. И хотя он изо всех сил старается вовлечь нас в разговор, совершенно очевидно, что это никому не интересно.

Энцо все еще злится. На каком-то уровне я могу понять свой вклад в то, как он действовал. Я толкнула его, пока он не набросился. Это моя вина. И я ненавижу то, что не смогла сдержать данное себе обещание хотя бы попытаться заставить все работать, но я не могу сделать это в одиночку. Я бы хотела, чтобы он тоже приложил чертовски серьезные усилия.

Проходит неделя, и я вижу его только за едой. Он даже не смотрит на меня. На данный момент мы не более чем соседи по дому. По крайней мере, Изабелла обязательно подтверждает меня взглядом или парой ехидных слов. Энцо молчит. Он делает, как я просила, но меня это действительно начинает бесить.

Мы завтракаем, когда я откашливаюсь, чтобы привлечь его внимание. Его глаза метнулись на меня, как и все остальные за столом.

— Да, Роза? — спрашивает он совершенно мягким и легким тоном.

— Я бы хотела выйти из дома сегодня. Моя подруга пригласила меня на аукцион и витрину.

Энцо на мгновение задумался, прежде чем кивнуть.

— Хорошо. Джейсон пойдет с тобой.

— Вообще-то, ты просил меня сегодня присмотреть за чем-то на Лонг-Айленде, помнишь? — спрашивает Джейс.

— Верно, — бормочет Энцо.

— Ты можешь пойти с ней, если волнуешься, — настаивает его друг.

Резкий взгляд заставляет его тут же заткнуть рот. Мои губы дергаются, когда он даже изображает, как запирает дверь на замок и выбрасывает ключ. Он действительно тупица. Он чем-то напоминает мне Тони, и мое сердце болит при мысли о моей семье дома. Прошло всего три недели, но я скучаю по ним. Конечно, они все звонят, но это не одно и то же. По крайней мере, я знаю, что увижу сегодня на аукционе Елену, поскольку ее тоже пригласили.

— Я попрошу тебя сопровождать охранника, — объявляет Энцо.

Я удивляюсь, когда раздается тихий женский голос.

— Что это за витрина?

Мария — очаровательный ребенок с пухлыми щечками, светло-карими глазами и длинными черными волосами. Она также гораздо более открыта, чем ее брат, который невероятно застенчив. Иногда я не уверен, то ли я не нравлюсь детям, то ли им просто некомфортно с незнакомцем. Однако я больше склоняюсь к первому, учитывая, что они относятся к своему кузену более или менее одинаково. Единственный человек, с которым им действительно комфортно, — это Изабелла. И иногда, возможно, Джейс.

— Это художественная выставка, кара. Я увижу разные картины, скульптуры и произведения искусства, — тепло говорю я, радуясь, что она наконец заговорила со мной.

Ее карие глаза горят интересом.

— Ты художница? Моя мама говорит, что я хорошая художница.

Ее неуловимая мама, которую я так и не увидела с тех пор, как переехала в этот дом. В основном она остается запертой в своей комнате. Единственные люди, с которыми она видится, — это ее дети, и Энцо, кажется, доволен, что так и осталось.

— Я уверена, что да. И да, я рисую, — говорю я ей. — Но я больше увлекаюсь гончарным делом.

— Керамика? — спрашивает она.

Ее близнец рядом с ней совершенно молчалив, больше сосредоточен на еде, чем на разговоре, происходящем вокруг него.

— Да. Это лепка из глины. Не волнуйся, я тебе когда-нибудь покажу, — уверяю я ее. — Или ты могла бы пойти со мной сегодня, если хочешь? Я уверена, тебе это понравится.

Мария задумывается об этом на секунду. Я наблюдаю, как ее глаза скользят по Изабелле, выражение лица которой пусто. Затем она смотрит на Энцо. Наконец она опускается на спинку стула и качает головой.

— Нет, я останусь здесь. Спасибо.

Я улыбаюсь. Не то чтобы я могла ее заставить. И у нее безупречные манеры.

— Все нормально.

Завтрак продолжается молча, а после того, как мы закончили, все расходятся. Сегодня выходные, поэтому близнецы не идут в школу. Они следуют за Изабеллой, которой, кажется, нравится, когда они рядом. Понятно, что она обожает своих маленьких кузенов.

После того, как Энцо и Джейсон уходят по своим делам, я возвращаюсь в свою спальню, которая быстро становится моим убежищем в этом доме. Единственное, что я ненавижу, это близость к комнате Энцо. Я слышу, как он приходит иногда в неурочные часы ночи. Я подумывала подойти к нему и завязать разговор, но каждый раз мне удавалось убедить себя в обратном.

Когда я выхожу из дома, меня ждет мужчина, который сопроводит меня. Он коротко кивает мне и открывает для меня заднюю дверь машины. Как только я оказываюсь внутри, он садится на водительское сиденье и заводит машину.

Час спустя я нахожусь в компании друзей, пью шампанское и изо всех сил стараюсь забыть, в каком беспорядке сейчас находится моя жизнь.

— Мы нечасто тебя видели, — говорит одна из моих подруг, подталкивая меня плечом. Я встретила ее на выставке несколько лет назад. Мы знакомые, всегда вращаемся в одних и тех же кругах. — Что происходит? Нашла нового парня?

Я по-прежнему. Энцо ясно дал понять, что я не должна никому рассказывать о нашей договоренности, кроме семьи, пока он не будет готов обнародовать ее. К счастью, меня спасает Елена, которая тоже стоит в кругу.

— На самом деле мы были заняты подготовкой к свадьбе. Вот почему Роза почти не появлялась рядом, — плавно лжет она.

Кажется, это успокаивает женщин в кругу. Кроме Даниэллы.

— Значит, парня нет? — с любопытством нажимает она.

Я улыбаюсь и качаю головой.

— Неа.

— Это облегчение, — говорит кто-то позади меня.

Я поворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с незнакомым мужчиной. Он азиат, с темно-карими глазами и короткими каштановыми волосами, идеальной линией подбородка и легкой улыбкой на лице.

— Простите, я вас знаю? — спрашиваю я.

Выражение его лица становится обиженным.

— Ты не знаешь, кто я? Ты причиняешь мне боль, Роза, правда.

Я оглядываюсь на круг, чтобы кто-нибудь мог объяснить.

— Это Александр Вонг, — сообщает мне Даниэлла.

— Парень, о котором все сейчас говорят? — сухо спрашиваю я.

Судя по всему, он Пикассо вернулся к жизни. Я видела некоторые его работы, но не встречалась с ним. До сегодняшнего дня.