Аверс - Широков
— Ах, какой комплемент от красавицы, — хрипотца в мужском голосе скользила по ее сознанию мягкими бархатными ворсинками. Терновский ущипнул ее пальцами за подбородок и запрокинул голову, возвращая прерванный зрительный контакт. — Тебе можно так стоять передо мной, я разрешаю. Почему дрожишь, девочка? Разве страшно?
— Здесь же нет…, — девушка прервалась и облизнула пересохшие губы. — Видеокамер?
— Нет, — удивленно моргнул Лев. — Охрана номер каждый день перед моим приходом проверяет. Спрятать видеоаппаратуру совсем нелегко, не то, что прослушку. Не о чем переживать.
Охрана? Почему у него есть охрана? Ника думала, что роль охранника выполняет водитель и впервые ей в голову пришла мысль, что она недооценила Терновского. Она считала его богатым человеком, бизнесменом, но и у таких охрана бывает редко. Впрочем, тревожным мыслям не удалось задержаться в ее голове. Терновский наклонился, обхватил ее талию и пересадил с пола к себе на колени.
Он словно всерьез вознамерился исправить свое представления о ее теле и начал с груди. Мягкое, нежное женское тело, белокожая. Лев возбужден. Ничего не может ему помешать раздвинуть эти длинные ножки и взять ее. До спальни несколько шагов или можно прямо здесь. И все же торопиться не стоит, спугнет девочку. У него есть не менее интересное занятие. Терновский позволил Нике опереться на свое плечо, оставив левую руку на ее талии. Правой аккуратно обхватил одно из полушарий, взвесив, отпустил и скользнул кончиками пальцев по коже снизу-вверх, доведя прикосновение до соска, медленно обвел ореол по кругу. Женская грудь различается не только по размеру, ее форма тоже имеет значение. Если вы понимаете в красоте, если имеете вкус к таким изыскам. Лев не слишком привередлив, но увидев настоящий шедевр, сотворенный не пластическим хирургом, а самой природой, всегда мог отличить. Грудки Ники напоминали две идеально круглые ванильные булочки, соски некрупные, две маленькие меренги, украшающие навершие и доведенные небесным пекарем до розовато-светло-коричневого цвета в неведомой духовке. Мужчина увлеченно ласкал обе, трогал, подхватывал и держал на ладони. Ника дышала коротко и жадно, свела ноги плотнее, выдавая возбуждение. Она не возражала и постоянно смотрела в лицо Терновскому, пока он почти не отрываясь смотрел вниз, лаская взглядом то, что не успевал обхватить пальцами. Потом все же поднял голову, обхватил за талию плотнее и сдвинул ее попку на одно колено, ему так было удобнее. Приблизил свое лицо к ней, почти коснувшись ее рта, Ника приоткрыла губы в предвкушении, но он дразнил, не поцеловал. Хмыкнул, опустился ниже и обхватил губами сосок. Ника ахнула и замерла, даже дышать прекратила, захватив побольше воздуха впрок. Сначала нежно посасывал, постоянно переключаясь, стараясь не обделять ни один из сладких, мягких комочков, постепенно заостряющихся, твердеющих. Довольно скоро Ника почувствовала первое прикосновение зубов. Она хотела боли, что ж, она ее получила. Такое беззащитное, чувствительное, уязвимое место на человеческом теле. Ей казалось он терзает ее в кровь, совершенно безжалостно. Ника стонала и вскрикивала, она дрожала уже не от страха, на глаза навернулись слезы. Только руки продолжала держать опущенными, не пробовала защититься, вырваться и убежать.
Лев тоже сбил дыхание, губы его окрасились ярче. Он, конечно, не поранил девочку, но потрудился на славу. Вот теперь ему самому захотелось. Терновский жадно поцеловал девушку взасос, долго не отпускал, наслаждаясь покорно предоставленным ртом.
— Ты умница, Ника, — хрипловато похвалил Лев. — И знаешь что?
— Да? — Ника совсем не могла поддерживать разговор, она словно разом поглупела и забыла человеческий язык.
— У тебя потрясающе красивые… глаза, — дразнил ее мужчина. — Тебе пора, моя хорошая. Мне нужно держать руки от тебя подальше. У нас завтра много дел.
Ничего не соображающая девушка закивала. Видя, что сама не справится, Терновский помог ей подняться на ноги, довел до оставленной на полу одежды.
— Не нужно столько надевать, — не удержался и решил еще немного поиграть с ней. — Давай только платье? Порадуешь меня?
Так Ника осталась без белья и чулок, их мужчина сам подобрал, свернул и засунул к ней в сумочку. Плотная ткань платья тревожила раздраженные соски, она несколько дней будет чувствовать их томительную болезненность при любом прикосновении. Импозантный бизнесмен подал ей туфельки, помог обуться. И без трусиков она оказалась в коридоре, сразу осознав свое незавидное положение. Ника очень щепетильно относилась к одежде, ей казалось нестерпимым, что кто-нибудь увидит или просто узнает, что она без белья в общественном месте. От Терновского не укрылось, как девушка напряглась.
— Пара десятков метров, — напутствовал он ее. — Справишься, иди, я посмотрю.
Наблюдатель в лице Терновского несколько менял отношение Ники к ситуации, хотя не кардинально. Она не пошла — побежала. Вслед ей Терновский негромко рассмеялся, она слышала смех, дрожащими руками открывая двери в номер, чудом отыскала ключи, чуть не выронив сверток с трусиками на пол. Захлопнула двери за собой с облегчением закрыла двери на максимальные два оборота.
Глава 5. Перелет
Ника сама не поняла, как оказалась на борту самолета, события развивались быстро. Тем более Терновский редко пользовался постоянными рейсами авиакомпаний, он на постоянной основе арендовал частный самолет и путешествовал по стране на нем. Им не пришлось зарегистрироваться заранее и ждать несколько часов, они вообще просто прошли по территории маленького аэропорта и сразу оказались на борту. Салон самолета совсем не походил на обычный, больше всего напоминал смесь комфортной, пусть небольшой квартиры, и офиса. Никаких парных кресел, каждое отдельно, настоящий стол и диван, цветы в вазе. Бизнес — джет во всей его красе. Лев не отпускал от себя девушку и не сводил с нее глаз, разлучившись лишь на время взлета, когда потрясающе красивая блондинка-стюардесса извиняющимся тоном сообщила, что нужно пристегнуться, обошла их всех, проверяя ремни. Уже в аэропорту к ним присоединился Алексей. После взлета начал домогаться до начальника с полными руками документов. Терновский ему не поддавался, его больше интересовала Ника. Скоро девушка заметила, что Алексей смотрит умоляюще, причем не на своего кормильца и поильца, а почему-то на нее. Ей никто не демонстрировал, но Ника поняла сама, что попала совсем не в свою лигу, ей было не по себе. Льва Терновского, чрезвычайно чуткого к нижним, это ее состояние не устраивало.
— Я в порядке, — беспомощно и немного
