Скандальный роман с бывшим мужем - Арина Вильде
Горько усмехаюсь. Он же сам сказал, что может узнать обо мне всё за пять минут. Почему-то на протяжении пяти лет это желание не возникало. А теперь его вокруг слишком много.
Тимурка сладко причмокивает, я снова бросаю на него взгляд и улыбаюсь. Потом — на часы. Уже поздно, давно пора спать. Глаза слипаются, а завтра рано вставать. Поэтому прочь глупые размышления. Время не вернуть. Каждый из нас принял свое решение. Он — разрушить наш брак и облить меня помоями. Я — строить свою жизнь без оглядки на мужчину, не заслуживающего доверия.
Злость на Игоря помогает моему организму выработать достаточно адреналина, чтобы ускорить работу. Я допиваю остывший кофе, штрих за штрихом приближая окончание отрисовки чернового варианта дизайн-проекта его дома.
Когда прорабатывала спальню, не могла справиться с язвительностью. Думала, что в качестве финального подарка закажу ему бракованную кровать с надломленными перекладинами каркаса. Он приведет какую-то девицу, они начнут воркотать, как голубки, и в процессе… Треск.
Мне и стыдно, и смешно от таких мыслей. Конечно, я скорее всего ничем подобным заниматься не стану, но совсем отбрасывать идею тоже не хочу. Посмотрим, как Игорь будет себя вести.
В кромешной тишине, которую разбавляет только тиканье настенных часов и тихие удары стилуса по экрану планшета, телефонная вибрация кажется очень громкой. Я вздрагиваю и с перепугу хватаю телефон, тут же прижимаю к груди. Смотрю на Тимура — он морщится, но глаза не открывает.
Сглатываю. Еще не успела посмотреть на экран, а уже злюсь на звонящего. Какая же это все-таки наглость, беспокоить мать-одиночку в такое время!
Встаю с кресла, стараясь не шуметь. Быстрым шагом иду в спальню, и только закрывшись в ней, смотрю на экран. Вижу имя и сердце тут же ухает в пятки.
Игорь Серебрянский.
Кто бы сомневался…
Закусываю губу, думаю скинуть. Нас связывают исключительно деловые отношения, вот пусть и звонит в рабочее время! А потом вспоминаю, что он спас нашего сына от волка. Я же за эти дни так ни разу и не позвонила. Как будто мне всё равно, умрет он от бешенства или нет.
Но, положа руку на сердце, мне не хотелось бы, чтобы моя легенда про героически погибшего отца стала правдой в такой извращенный способ. Еще немного колеблюсь, брать ли, а потом вспоминаю, что к тому же Игорь еще и болеет. Решаю, что проигнорировать звонок будет бесчеловечно.
Тяну телефон к уху и тихо, но раздраженно произношу:
— Алло.
— Привет, Агата, — злюсь на себя, но не могу не вслушиваться в голос бывшего. За пару секунд успела придумать ужасы о предсмертном звонке с покаянием, но вопреки ожиданиям звучит он вполне бодро.
— Ты видел, который час?
— Видел. Но ты же не спала.
Это не вопрос, а утверждение, которое возмущает до трясучки. Фыркаю. Слышу в трубке усмешку.
— Не спала, значит…
— С такими бешеными заказчиками, как некоторые, сплю я мало, поэтому очень-очень-очень злая.
Вместо того, чтобы испугаться, Игорь наоборот смеется. Моя трясучка усиливается.
— Ты очень мило злишься, Агата. А шепотом, я так понимаю, потому что…
— Потому что, в отличие от некоторых у меня есть ребенок, Серебрянский. Семья. И если бы это всё было у тебя, а еще желательно совесть, то ты знал бы, что в такое время дети спят!
Откровенно хамлю, но стыда не испытываю. Игорь недолго молчит. Потом я то ли придумываю, то ли правда слышу тихое:
— Если бы это все было у меня… — И сердце сжимается. Игорь прокашливается. Мне кажется, ерзает (я слышу легкий скрип кожи) и произносит довольно бодро. — Как ты смотришь на то, чтобы встретиться по нашему проекту?
От слова «наш» передергивает. Не хочу иметь с ним ничего общего. Приходится напоминать себе, что профессионалы клиентов к черту не шлют.
— Ты можешь позвонить завтра с десяти до шести, я открою планер и посмотрю, есть ли у меня свободное время на этой неделе. Еще ты мог бы сначала писать, а потом уже звонить. Прости, но неприлично за столько лет в бизнесе не научиться элементарным правилам этики коммуникации.
Хочу задеть его хотя бы такой мелочью, но и на нее Игорь тоже отвечает усмешкой.
— Иголки спрячь, Агата, я же тебя как облупленную знаю.
— Ничего ты обо мне не знаешь! — Шиплю обиженно, но вряд ли сильно впечатляю.
— Поверь, я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Помню всё… — Не хочу к нему чувствовать ничего, но тело отзывается на тембр. Кожу покалывает. Низ живота тяжелеет. Мотаю головой, чтобы не поддаваться. — К примеру, я прекрасно понимаю, что если позвоню тебе с десяти до шести — ты запланируешь меня на следующий год. А это меня не устраивает. Поэтому у меня встречное предложение. К окну подойди.
Я сначала цепенею, а потом на ватных ногах подчиняюсь. Отодвигаю занавеску и смотрю вниз. По глазам бьет несколько вспышек — это внедорожник мигает фарами.
— Спустишься или мне подняться?
— Ты с ума сошел, Серебрянский?! — Я настолько поражена, что даже злиться не могу.
— Это всё последствия укуса бешеного зверя. Я теперь тоже капельку бешеный, — его шутка мне совсем не нравится. Как и произнесенное серьезно, даже настойчиво: — Спускайся, Агата. Я ненадолго.
Глава 11
Я всего лишь спускаюсь на короткую деловую встречу, а адреналин выплескивается в кровь в такой дозировке, что сложно мыслить связно.
Чувствую себя ужасной матерью, замыкая сына в квартире. Не успокаивает даже то, что больше десяти минут я Игорю не уделю, а у Тимурки есть мобильный. Он умный мальчик, первым делом позвонит, но я надеюсь на то, что не проснется до моего возвращения.
Пока еду вниз в лифте, меня переполняет злость на Игоря. Каким надо быть самоуверенным и наглым, чтобы думать, что взрослая женщина сорвется к тебе на встречу в первом часу ночи?
Хотя черт… Я же сорвалась…
Выхожу из подъезда, смотрю по сторонам и быстро пересекаю парковку. Салон машины Игоря горит уютным, теплым светом, но одновременно с этим пугает. Особенно — пристальный направленный на меня взгляд.
Ненавижу его. Особенно сильно — потому что до сих пор люблю.
Поднимаюсь на подножку и не слишком элегантно плюхаюсь на место пассажира. Хлопаю дверью. Кривлюсь и меняю позу, делая вид, что в машине не очень-то удобно. Хотя на самом деле претензий к салону быть не может, я всего лишь оттягиваю момент встречи глаз.
Серебрянский прокашливается. Я краем глаза вижу, что пытается справиться с улыбкой. Ну что
