Фатальная ошибка опера Федотова - Мария Зайцева
— Вот, давай посмотрю, — неожиданно появляется мама и наставляет на меня сканер бесконтактного градусника.
Немой тут же прерывает концерт по моим заявкам, Алька выпрямляется, делая лицо спокойным.
Выяснять отношения при маме чревато, она тут же все сдаст отцу. И Немому настанет кирдык. Папа за свою принцессу порвет даже президента.
— Все хорошо… — мама опускает градусник, озабоченно смотрит на меня, — но ты все же бледный… Плохо кушаешь? Вот сколько раз говорила тебе, зачем переехал? Чем тебя не устраивала комната здесь? И питание регулярное…
— Да, — пробубнил все еще не остывший и потому, похоже, потерявший всякий нюх Немой, — и мама под боком…
— Вот! — мама поворачивается к Немому, искренне радуясь поддержке, — вот Захар все понимает!
— Раз Захар такой понимающий, — влезаю я, — может, они с Алькой и переедут сюда? Ну а че? — с наслаждением изучаю еще больше окаменевшую морду спарринг-партнера, явно не ожидавшего такой подставы от меня. А нечего было про градусник в жопе ржать! Получай ответочку, приятель! И попробуй теперь отпинаться от маминой заботы! — Как раз удобно… И Альке отсюда ездить учиться — самое оно…
Алька, ошарашенная переменой разговора в такую сторону, только ресницами шлепает, становясь еще больше похожей на куклу.
Вспоминаю, как она маленькая была, вся в розовом, и глаза эти кукольные… Блять, как все быстро-то…
— Кстати, хороший вариант, — еще больше оживляется мама, поворачиваясь к Альке и Немому, — у нас такой большой дом, а вы все разъехались… Переезжайте! Я так буду рада, если здесь вскоре начнут бегать внуки…
— Какие внуки, мам? — начинает кашлять Алька, — ну ма-а-ам…
— Как какие? — удивляется мама, — маленькие… Вам пора уже… Поженились, надо детишек… У меня в твоем возрасте уже был Мишка… И Вовочка… Ох, такая хорошая идея, милый, — она поворачивается ко мне, улыбается так светло и радостно, что невольно по сердцу теплая волна идет, — надо будет с папой обсудить…
— Не надо… С папой… — неожиданно булькает Немой, наверно, оценивший перспективы своего разговора с тестем.
— Почему? — удивленно поднимает брови мама, — и с твоим папой хорошо бы поговорить… — продолжает она, и Немой отчетливо бледнеет, — может, он тоже захочет приезжать в город… Я, конечно, понимаю, молодая семья, много дел, но у нас в самом деле столько места… А его Ясенька — такое солнышко… И Карине хорошо будет у нас, удобно… А то в деревне вдруг воды раньше времени отойдут… Вот все вместе соберемся, большой дружной семьей… Прекрасная идея, Вовочка…
Она уходит в комнату, по пути набирая отца.
А мы ошарашенно пялимся друг на друга, охреневая от неожиданного поворота в разговоре.
— Прекрасная идея, Вовочка… — передразнивает меня красная от злости Алька.
Немой ничего не говорит, видно, понимая, что именно его необычно длинный язык и послужил причиной сегодняшних траблов. Просто смотрит, и выражение его рожи в другое время я бы заценил и, возможно, даже сфоткал для истории.
Но сейчас как-то не до того. Конечно, от себя опасность я отвел, но все равно слегка стремновато.
Вдруг заденет по касательной?
Надо слинять с глаз долой, пока не вспомнили…
Звонит телефон, хватаюсь за него, как за соломинку. Работа! Отлично!
— Слушаю, — коротко отвечаю в трубку, и эксперт Вадик бубнит в ответ:
— Федот, подгребай, а… Тут такое дело… Я знаю, что тебе это не понравится, но Захарова…
— Еду, — рявкаю радостно и выбираюсь из-за стола, поясняя сидящим Альке и Немому причины своей неожиданной активности, — работа. Маме привет.
Сваливая из родительского дома, чувствую невероятное облегчение пополам с виной, потому что Альке теперь отбрыкиваться от маминой заботы… Но, с другой стороны, сами виноваты. Нехер было про жопу, градусник и прочее. Пусть попрыгают, для разнообразия.
И, кстати, чего там с Захаровой опять???ДРУЗЬЯ, СЕГОДНЯ СКИДКА 30% НА МОЕГО ВЕСЕЛОГО ОБАЯТЕЛЬНОГО ЗАСРАНЦА КОЛЯНАПРИСТРОИТЬ КОЛЯНАЗАХОДИТЕ, ВАМ ПОНРАВЯТСЯ ЕГО ПРИКЛЮЧЕНИЯ. НАЧИНАЯ ПРЯМО С ПЕРВОГО САМОГО)))))
Глава 11
Захарову перевели с третьего к нам, в центр.
И это пиздец.
Я его пока что не могу прочувствовать сполна, но, блять, уже предвижу. Вадик, зная нашу с ней взаимную любовь, заботливо предупредил заранее. Как и о том, что сегодня будет простава.
То есть, эта мелкая дрянь хочет по всем правилам поиграть и на все мои мозоли последовательно понаступать.
На мгновение прикидываю, какие хороводы начнутся вокруг нее теперь, учитывая, что тут, в центре, ребята поактивней и посмышленей, чем на периферии, и как-то даже душновато становится.
Воздуха, блять, недостает! В буквальном смысле.
— Короче, сегодня вечером простава будет, все уже в курсе… — бубнит Вадик, уныло сопя длинным, в красных прожилках, носом. А говорил я ему, нельзя так много пить и так мало спать… Будет морда, как у алкаша.
— И че? — хмурюсь я, затягиваясь посильнее утащенной у эксперта сигариллой, типа, кубинской. Говно, конечно, я кубинские пробовал, разницу понимаю, но Вадику, выходцу из самых низов пролетариата, этого говорить, естественно, не буду. Зачем человека обижать? Он так счастлив со свомими сигариллами… — и Карась будет?
— Самый первый, — вздыхает Вадик, — ты ж его знаешь…
Знаю, блять, очень хорошо я своего начальника знаю, этого простатитного любителя юбки задирать… Ни одной бабы не пропустил еще, урод толстый.
Говорят, у Карася жирная лапа где-то высоко, выше границ города, потому он тут и сидит, несмотря на все косяки и парочку сочных скандалов с подчиненными.
И даже центральным, самым крутым, самым привелегированным отделением руководит, хотя, на мой взгляд, он вообще тут липовая фигура. Соломенный бычок, как в сказке. Все отделение держится на заме Карася, Володе Кнутове, которого мы между собой зовем Кнутом. Очень ему это прозвище подходит.
Кнут должен был занять место начальника еще года назад, шел к этому вполне целенаправленно, но в последний момент поступил приказ сверху, оттуда, куда даже смотреть страшно, и теперь у нас по коридорам ходит, раздуваясь от важности, Карась.
А Кнут так и остался
