Забудь меня. Ты мне (не) муж (СИ) - Анна Апрельская
“Можно подумать, у тебя никого не было все эти годы”, — фыркаю я.
“Извини. Я же все-таки мужчина. И не буду лгать тебе, говоря, что жил все эти годы без секса. Но все это пустое, мимолетное. Я давно уже вспоминаю тебя. Хотел даже признаться отцу, что женат, чтобы он помог мне найти тебя. А тут такой подарок судьбы. Я захожу в отделение ЧарКомБанка и встречаю тебя, моя маленькая жена”.
“Ты хочешь, чтобы я поверила, что нужна тебе сама по себе. А не из-за того, что я мать твоего сына”, — с недоверием набираю я текст.
“А почему нет? Ты моя жена. Я был идиотом, когда сбежал от тебя. И хочу попробовать построить с тобой отношения. В прошлом мы неплохо дружили. Давай сначала попытаемся вернуть ту дружбу. А потом будет видно. Возможно, из этого получится что-то стоящее”.
“Четыре года назад ты предал мою дружбу. И сейчас предлагаешь ее вернуть? Считаешь меня такой наивной?”
“Нет. Наивной ты никогда не была. Тогда ты была влюбленной… в гада, каким я был”.
“Я просто запуталась, что ты мне предлагаешь?”
“Совместный быт, жизнь бок о бок… Я бы много отдал за возможность видеть сына каждый день”.
“Давай поговорим об это чуть позже. Сейчас я пока не готова к подобным решениям”.
“Вынужден согласиться. Меня опять заперли в больнице… Чтобы ее…”
“Так это к тебе приезжала скорая?” — волнуюсь я.
“Со мной все хорошо, Кира. Не переживай. Но ближайшую неделю я точно проведу в клинике. И все-таки я не жалею, что сбежал. Иначе я бы нескоро узнал, что у меня есть сын”.
“Рома, что с твоей ногой?” — все же спрашиваю я.
Телефон долго молчал. Я уже думаю, что Чаровский так и не ответит мне на вопрос. Но все же экран светится от сообщения:
“Недавно мы с Ванькой попали в аварию. В него стекло воткнулось рядом с сердцем, другое угодило мне в бедро. Две недели нас продержали в больнице. Я знал, что рано решил устроить вояж в санаторий. Но мне все так надоело, что я сбежал и как дурак превысил свои силы. Сейчас я на строгом контроле врачей. Выпишут меня не раньше следующей недели. Как раз когда закончится ваша смена в санатории”.
Вот же черт. Значит, скорая все же за Ромкой приезжала.
“Ты и правда дурак, Чаровский, — быстро набираю я текст. — Не смей больше рисковать собой. Сейчас ты знаешь, что от тебя зависит маленький человечек. Думай о Егорке. Он, кстати, хочет встретиться с тобой”.
“А жена со мной хочет увидеться?” — тут же приходит еще одно сообщение.
“Я подумаю об этом, Чаровский”, — пишу я в ответ.
Я уже собираюсь ложиться спать, как телефон вновь пиликает от входящего сообщения:
“Что это ты, мышка, не держишь слово. Стоило мне уехать, как ты опять общаешься с Чаровским. Я же просил тебе забыть о нем! Ты никогда не будешь с ним! Запомни, НИКОГДА! Твой будущий муж”.
***
Спала я плохо, мне снилось, что за мной гонится огромная тень и кричит:
— Не смей смотреть на Чаровского! Я — твой будущий муж!
Среди ночи я подскакиваю на постели с криком:
— Нет! Не надо!
Конечно же, я разбудила Егорку.
— Мамочка, что случилось? — сонно спрашивает малыш.
— Все хорошо, родной. Просто сон плохой приснился, — говорю я почти правду.
— Давай я тебя защитю от плохого сна, — произносит Егор и перебирается ко мне на кровать.
Тепло детского тела прогоняет тревоги, и я спокойно засыпаю до рассвета.
Утром я решаю позвонить Василию Кузьмичу. Только мужчина почему-то не берет трубку. Я понимаю, что у него есть какая-то работа, что я лишь одна из его тревог.
Нужно подождать. Успокоиться. Впереди у меня полдня хлопот.
Веселый детский гомон за завтраком позволяет мне немного забыться. Сегодня у нас лечебная физкультура, массаж и бассейн. Лишь после обеда я замечаю пропущенные звонки от Василия Кузьмича. Сначала я укладываю Егорку спать. Тот хоть и сопротивляется, как обычно, но уже через несколько минут сопит в подушку.
Чтобы не будить сына, я решаю написать Василию Кузьмичу и рассказать всю ситуацию со странными сообщениями. После я пересылаю ему парочку последних страшилок от “моего будущего мужа”.
“Почему вы раньше не рассказали об этом, Кира Дмитриевна?” — почти сразу отвечает мужчина.
“Сначала я не придала этому значения. Хотела рассказать вам, когда перед санаторием мне пришло особенно неприятное сообщение. Но закрутилась и забыла, — признаюсь я. — А потом сообщения пропали. И у меня из головы вылетел этот сумасшедший. Я решила, что он про меня забыл”.
“Такие люди ничего не забывают. Он болен. Я не пугаю вас, но нужно поскорее найти вашего воздыхателя. Я приеду после ужина. Привезу вам новый телефон. Ваш заберу на пару дней. Может, и меньше. Нужно, чтобы специалисты проверили его”, — категорично пишет мужчина.
“Хорошо”, — вынуждена я согласиться, проглатывая слова о дороговизне нового гаджета.
После ужина Василий Кузьмич звонит мне:
— Добрый вечер, Кира Дмитриевна. Я около главного корпуса. Жду вас.
— Сейчас буду, — отвечаю я.
— Мамочка, что-то случилось? — подскакивает ко мне Егорка.
— Все в порядке, родной. Я ненадолго отойду. Ты пока поиграй с Иришей, — как можно спокойнее говорю я сыну и поворачиваюсь к подруге: — Таша, я постараюсь быстро.
Наташа кивает, она в курсе того, куда я иду. И уже успела отругать меня за беспечность. Я и сама понимаю, что давно нужно было рассказать кому-то про странные сообщения.
Василий Кузьмич ждет меня у машины.
— Я вынужден был все рассказать Ивану Борисовичу, — говорит мужчина, когда я подхожу.
— Я понимаю это, — киваю, иного я и не ожидала.
— Вот телефон, — подает он мне коробку с гаджетом. — Можете оставить его себе. Это подарок Романа Борисовича. Его люди установили все необходимые программы, забили номера телефонов ваших знакомых и личные номера Ивана Борисовича и Натальи Захаровны.
— Спасибо, — тяну я, тяжело вздыхая. — А СИМ-карта? Будем менять?
— Нет. Пару дней попользуетесь другой симкой. Доктора в клинике и ваша бабушка в курсе. Новый номер мы объяснили тем, что вы потеряли телефон и восстановите старый номер чуть позже.
— Спасибо, — повторяю я.
— Роман Борисович обещал позвонить вам вечером, — добавляет мужчина.
— Отчитывать будет? — невесело выдаю я.
— Думаю, да. Ваш муж был очень недоволен, когда узнал, что вы рассказали о поклоннике мне, а не ему, — сообщает Василий Кузьмич.
— Тоже мне поклонник, — фыркаю я. — Не
