Реверанс судьбы - Мария Николаевна Высоцкая
Неясно, какой черт дернул сунуться к ней в тот день, но сейчас он жалел, что сделал это. Возможно, не знай Артем всего того, что увидел, поступил бы иначе, но все стало, как стало.
Возвращать ее, а тем более выяснять отношения не было ни желания, ни возможности. Для того чтобы что-то выяснить, нужно ее найти. А найти в наше время человека - удовольствие недешевое. Знал одно: улетела в США. «Ну и скатертью дорога, не до нее сейчас» -, сказал и сразу поймал себя на мысли, что ему всегда было не до нее. Сколько времени она была рядом, мирилась с его характером, молчала, но у него всегда находились дела важнее. Бизнес, свалившиеся проблемы, угрозы…сейчас нет нехера, но и ее тоже нет. Парадокс.
Что бы вернуть бабло, понадобилось не так много времени. Наладить старые связи, кого-то уболтать, кому-то что-то предложить, все как всегда, ничего нового. Тогда он почти сразу свалил в Амстердам, хороший город, хотя бы потому, что можно легально курить травку.
Еще в колонии под его крыло попал двадцатилетний парнишка, хороший парень, заступившийся в драке за девчонку – итог четыре года за решеткой. Поэтому в Амстердаме его ждали, там как раз и жил отец этого пацана, светиться в России сейчас было не на руку, а после «самоубийства» Алмазова, и небезопасно, у этого козла было немало союзников, которые будут готовы разорвать в клочья, особенно зная нынешнее положение.
Уже в Голландии на ум пришла до неприличия простая схема, которая подкинула бабла на первое время. А потом, словно цунами, завертела в водоворот событий, утаскивая все глубже, срастаясь с собственной шкурой.
Весь последующий год он занимался каналами сбыта, никогда не любил наркоту, но иногда жизнь ставит свои условия, и остается только смириться. Именно так, зацепившее мельком дело, в одну секунду изменило весовую категорию, превращаясь в целую империю. Для этого, конечно, пришлось помотаться по миру, и почти на год осесть в Эмиратах. В Москву он вернулся лишь полгода назад и почти сразу приобрел несколько ресторанов, закрепляя за собой легальный статус ресторатора, «заочно» содержащего целый наркокартель. Весь сбыт крутился лишь на западе, и в некоторых частях Европы. В Россию же вход был под запретом, это было первым негласным правилом. Весь нелегал был за границами Российской Федерации, так что – не подкопаешься.
Бизнес рос, как и доход от него, старые дела больше не входили в поле его интересов, хотя именно теперь была реальная возможность выкупить свой городишко целиком без каких-либо катаклизмов. Но смысла в этом уже не было. Родителей он перевез еще три с половиной года назад, они спокойно жили в Греции, тем самым облегчая его существование. Сестра же вернулась с Калининым обратно, почти сразу, как Артема выпустили.
И все складывалось хорошо, чертовски хорошо. В жизнь вновь вошли старые привычки, но на сей раз они лишь ужесточились, иногда доходя до абсурда. Жестокие, двойные правила жизнь. С одной стороны – ты состоятельный, перспективный бизнесмен, ресторатор, с другой – чересчур весомый криминальный элемент нашего нерадивого общества. И тут уже ничего не попишешь…
Вспоминал ли он о ней? Кончено, да. Миллион раз прокручивал в голове их встречу в СИЗО еще с колонии. Ее взгляд, движения - никакой скованности, никаких эмоций. Все четко, по делу, словно робот. А ведь именно он приложил руку к этому ее состоянию. Но все это было лишь малой каплей в предстоящее разъярённое море.
[i] «Знаешь, это так странно, а я тебя больше не люблю…кажется…» [/i]
Эта фраза набатом била в голове на протяжении всех этих лет. Он не верил этим словам, но они, словно яд, циркулировали по венам.
[i]«Выберись, Старков, иначе все это было зря». [/i]
Вот он и выбирался. Как мог. Как умел.
Не хотел думать о ней. Не хотел вспоминать, а тем более вторгаться в ее жизнь, особенно теперь.
Теперь все куда серьезнее, теперь он тот, рядом с кем находиться не просто опасно, а сродни подписи на собственном смертном приговоре. Потому как, сколько бы стабильности не было сейчас, даже самый маленький прокол приведет к безумным, необратимым последствиям.
Думая об этом, он не раз представлял, как отреагирует на нее, если встретит. Что скажет, и скажет ли?! Воздержится или же переступит черту, в очередной раз к херам руша ее мир. Ответа не было.
Ответа не было, но желание встретиться с ней было безумным. Он не раз обеспечивал ее работой, спонсируя какие-то непонятные рекламные компании за последний год. Сидел за двойным зеркалом, ловя каждое ее движение по ту сторону «стены». Она его не видела. Была спокойна и до безумия красива, только в глазах была боль и ненависть. Она изменилась, стала ледяной. Его некогда маленькая и наивная девочка стала снежной королевой.
Она много работала, смогла добиться больших успехов, и он был рад за нее. Он всегда видел в ней большее. Видел этот стержень, эти зубки, которые могли откусить полбашки, но надежно прятались за неимением нужных обстоятельств. А теперь, кажется, выросли настоящие клыки. Он всегда знал, что происходит в ее жизни. Всегда был в курсе, и никогда никому не позволял ей навредить. Платил, убирал, расчищал дорогу, чтобы она не сломалась. Не облегчал жизнь до взмаха волшебной палочки, но и не позволял отбирать у нее то, чего она достойна по праву.
Верка жила своей работой, карьерой, стала бешенной трудоголичкой, и импонировала ему еще больше. Честно, он даже и подумать не мог, что она сможет. Всегда ждал, что вот еще немного, и она сдастся, но она упорно шла вперед, и он ей гордился.
Часто видел ее в лицах других женщин. Она приходила во сне и мерещилась в пьяном угаре, но в конечном итоге всегда исчезала. Пропадала, словно ее никогда и не было.
Он так рьяно следил за ее жизнью, что встретив ее в «Апельсине», в который забежал на пару минут, не мог поверить глазам. Сперва подумалось, что это очередной глюк, но поймав ее взгляд, понял, что нет.
Хотел подойти, но решил, что не стоит. Знал, что артистишка сделал ей предложение, знал и ничего не предпринял, а ведь этого «Бред Питта» могла, к примеру, сбить машина…
И это самая последняя стадия человеческого уродства. Вот она эта грань. Грань, переступая которую, ты готов навсегда проститься с любимым человеком, из убеждений, что так будет лучше для все. Когда ты готов отказаться,
