Реверанс судьбы - Мария Николаевна Высоцкая
- И я, привет,- немного отстранилась, иначе Алька просто придушит ее объятиями.
- Проходи-проходи, не стой на пороге.
- Где Данька?
- С Артура мамой на площадке гуляют. Валерия Максимовна дала мне передышку на болтовню со старой подругой.
- Что, так заметны морщины? – Вера широко улыбнулась, скидывая с плеч легкое летнее пальто бледно-розового цвета.
- Ну ты как с обложки просто,- разглядывала Кораблеву, не веря своим глазам.
Некогда длинная копна, поубавилась в своей длине, едва доходя до плеч. Темно-вишневые губы, белая майка элегантно и так сексуально оголяющая плечо, широкие светлые джинсы, подвернутые на щиколотках, и такие миленькие не то туфли, не то сапожки. Почему-то она была уверенна, что каждая из этих, вроде, непримечательных шмоток стоит не меньше, чем их прогулочная коляска, если не больше.
- Скажешь тоже. Я тут вам подарки привезла, - протянула пакеты, бесцеремонно проходя вглубь квартиры.
- А ты одна? Я думала с Андреем.
- Нет, он в гостинице остался.
- Чай?
- Мммм,- провела глазами по кухонному гарнитуру,- а покрепче ничего нет?
- Коньяк у Артура где-то был.
- Не заморачивайся. Я просто спросила. Давай чай,- уселась за стол.
- Кстати, завтра в шесть в «Апельсине» - это уже точно.
- Хорошо. Аля,- слегка протянула имя,- а ты его больше не видела?
- Кого? – немного смутилась, но быстро сообразила, о чем говорит Верка,- нет,- пожала плечами,- всего один раз, вот тогда.
- Ясно. Ты думаешь, он женат?
- Ну может и нет. Ребенок не обязывает быть женатым,- поставила перед подругой чашку с чаем,- не вздумай только. И так столько времени себе собирала, опять потянуло. У тебя Стокгольмский синдром что ли?
- Старковский у меня синдром. Старковский,- невесело усмехнулась, делая глоток ароматного черничного чая.
- А как же Андрей? Ты ему что-то ответила уже?
- Нет. Но собираюсь. Думаю принять это чертово предложение.
- А оно тебе надо?
- А почему нет? Хартманн в рот мне заглядывает, пылинки сдувает, как с тающей зефиркой со мной носится, так что вполне себе приличный вариант. К тому же, он умен, красив, богат, что еще нужно?
- Может любовь?
- Не,- сморщила нос,- такого счастья мне не надо.
- Знаешь,- Аля присела напротив,- ты очень изменилась.
- Ты про волосы, я сама в шоке. Но что-то стукнуло в ночи.
- Я не про волосы. Честно, если бы мы не были с тобой хорошо знакомы, я бы с уверенностью сказала, что ты стала циничной сукой, подруга.
- Ой, Аличкин, циничные суки сейчас нарасхват,- побарабанила пальцами по столу,- пойду я, наверное. До завтра!
- Вер,- уже у двери,- не думай, что я хотела тебя обидеть, я так не думаю. Но ты …ты сама так хочешь, чтобы окружающие в это верили, верили в то, что ты теперь такая – сильная, независимая, бессердечная. Зачем?
- До завтра, Аль,- чмокнула в щеку, быстро скрываясь за дверью.
Пару пролетов грязного подъезда и она уже на улице.
Не стала вызывать такси, пошла пешком. Знакомые улочки, дворы, все словно из другой жизни, словно и не жила она здесь. Все разделилось на «до» и «после». Америка окончательно выдрала из нее скованную и боящуюся теней девочку. Там, где тебя считаю никчемной эмигранткой, еще и русской, где мало кто готов протянуть руку помощи, приходится отращивать не просто зубы, а клыки. Длинные, острые, рвущие артерии одним касанием. Вот она и отрастила. Больше не заморачивалась по пустякам, шла вперед, не чувствуя боли, сочувствия, жалости. Нет, ее не жалели, ей не помогали. Она сама захотела, чтобы ее швырнули на другой континент, словно в глубокое озеро, и было только два варианта – выплыть или утонуть. Она выплыла. А все, что ей говорят сейчас, все это детский лепет. Сущая глупость, совершенно не трогающая душу.
- Я пришла,- выкрикнула, как только захлопнула за собой дверь номера.
Андрей положил ноутбук на диван, медленно выходя в коридор.
- Наконец-то. Я уже не знаю, чем заняться. Пошли, прогуляемся. Я совсем не увидел этот город пока мы ехали в гостиницу.
- Да там и смотреть нечего, четыре дома на Плющихе. Мне нужно в ванную. Наберешь?- пальцы пробежались по мужскому предплечью.
- Конечно.
Андрей ушел, а она выдохнула, закатив глаза. Почему-то раздражение на его присутствие, особенно в этом городе, лишь обострилось.
* * *
* * *
- Алечка, Артур, мы с Андреем хотим поздравить вас с Днем Рождения сына. Ваше чудо стало взрослее на целый годик, и мы хотим пожелать Даньке всего самого лучшего, что может быть в этой жизни. Пусть ваша кроха будет здоровым и счастливым малышом. Ну а я, как новоиспеченная крестная мама, постараюсь внести и свой вклад в воспитание и жизнь нашего любимого чада! За вас ребята и за нашу кроху,- отсалютовала бокалом, делая глоток прохладного сухого вина.
Алька утерла выступающие слезы, растягивая губы в улыбке.
- Вера,- подсела ближе, когда гости медленно разбрелись по залу, слегка подвыпив,- ты сошла с ума,- шепнула почти на ухо.
- Что?
- Ты за эти два дня и так на нас потратилась, еще и в конверт столько положила, нам даже неудобно, правда не стоило…
- Расслабься, это всего лишь деньги.
- У вас все хорошо? – стрельнула глазами в Хартманна
- Нормально, - посмотрела на Андрея, который успел изрядно подпить,- я сейчас, кажется, оставила телефон в пальто.
Пройдя мимо администратора, Кораблева свернула в небольшой коридорчик, ведущий к гардеробу. Забрав телефон , слава богу, что его никто не успел подрезать, остановилась у большого аквариума с пираньями. Странный выбор для ресторана, но у всех свои прихоти. Эти страшные рыбки метались из одного угла аквариума к другому, и, кажется, с каждым таким заходом их противные глазки только увеличивались, словно они уже давно нашли для себя жертву в ее лице.
Нахмурившись, отошла в сторону, слух сразу уловил голосовые колебания, приводя в ужас. Замерла, боясь пошевелиться, словно ее сейчас сожрут, так же, как это делают эти мерзкие рыбы.
Задохнулась.
Его голос. Ее словно откинуло во времени, словно не было всех этих прожитых лет. Этих бессонных ночей и убивающей ее боли.
Сдавила горло пальцами, медленно вдыхая. Успокоиться, ей необходимо успокоиться. Из глаз выступили слезы. Положила на лоб ладонь, закусывая губы до дикой, едкой боли. Нервно обняла себя руками. И черт ее
