Тридцать девять и девять (СИ) - Джим Вестван
Вдруг Данил услышал ее тихий раздраженный голос:
— Как ты мне надоел, велосипедист придурочный…
Данил поднял брови от неожиданности. Да, воспитанностью она действительно не блещет.
— Ну так что? — не унимался молодой человек. — Что вы скажете?
— То же самое! — громко крикнула она. — Проваливай!
Данил улыбнулся: девочка явно не из робких, она уже начинала ему нравиться. До шпионящего Давыдова снова донеслось ее тихое шипенье:
— Чтоб ты перевернулся пять раз на корыте своем!..
Данил едва сдержал смех. Она, наверное, только что спустилась с гор и была недовольна всем этим миром.
— Ладно, я уезжаю! Подумайте, я завтра приеду снова! — катамаран развернулся и стал удаляться в сторону городского пляжа.
— Доживи еще до завтра, банный листочек! — тихонько послала она ему вслед.
Немного подождав, Данил вышел из-за камня, приблизился к девушке и сел рядом.
— Привет!
Она была в солнцезащитных очках, скрывающих значительную часть лица. Из-под них торчал кончик тонкого носа, а ее рот был очень плотно закрыт. Казалось, она специально сжимает свои довольно яркие и немного выпяченные губы.
— Здорово! — мотнула она головой в его сторону. — Откуда вы только беретесь!
— Кто — «мы»? Я один.
Она держала в руках какой-то странный сухофрукт, состоящий из нескольких сложенных долек, и разгибала их наподобие лепестков.
— Слушай, кажется, я тебя уже видела где-то. Чего тебе надо?
У нее была необычная манера разговаривать. Она делала паузы между словами, состоящими из каких-то переливчатых катящихся звуков, а ее низкий голос сразу очень понравился Данилу, и он с удовольствием послушает его еще.
— Мне? Мне ничего не надо! — сказал ей Давыдов.
— Ну и иди себе, куда шел!
— А я никуда не шел! — Данил слегка повысил тон: он уже начинал выходить из себя от такого хамского обращения. Но она ответила еще громче:
— Вот и продолжай свой путь!
«Ладно, — подумал Давыдов. — Будем вести себя по-другому».
— Ты знаешь, — ленивым тоном сказал он, — а мне здесь нравится. Отличный вид на море. Если я тебе мешаю, ты можешь быть свободна.
Данил лег на спину, положив под голову скрещенные пальцы.
— Ты мне мешаешь, но мне тоже здесь нравится. На! — она вдруг протянула ему оторванную дольку своего неизвестного плода.
— Спасибо, — взял Давыдов свою порцию. — А что это?
— Съешь.
Данил засунул в рот угощение. Довольно приятный оригинальный вкус, только слишком сладкий.
— Ну как? Вкусно? — спросила она.
— Да. И что это?
— Инжир сушеный.
— Это и есть инжир? Я никогда раньше его не ел. Теперь мне хочется пить.
— А, я вспомнила, где я тебя видела! — радостно сказала эта пигалица. — Ты что, уже не носишь с собой желтую бутылку?
Она внезапно повернулась к нему лицом и, сев на колени, сняла очки.
Данил увидел ее глаза и забыл, о чем она спросила. Они меняли все! Как-то слишком широко расставленные, большие, продолговатые и тоже совершенно черные, они придавали ее лицу какое-то нагловато-наивное выражение. «Она совсем девчонка…» — подумал Давыдов и посмотрел куда-то в сторону.
— Я даже знаю, как тебя зовут! — улыбнулась она.
— И как же? — Данил снова взглянул на нее. Лицо как лицо, ничего особенного. Что его так поразило?
— Дэни. Ну, по крайней мере, так называла тебя твоя подружка, — и, снова пересев, она оказалась к нему боком.
У нее был очень необычный изящный профиль. Слегка покатая кривая гладкого лба плавно переходила в линию тонкого прямого носа. В сочетании с широко расставленными большими глазами этот точеный профиль напоминал Данилу королевскую морду чистокровной колли. Ее вид сбоку никак не вязался с грубой манерой поведения.
— Ясно, откуда ты знаешь про фляжку, — вздохнул Давыдов.
Девушка повернулась к нему и с интересом окинула нахальным взглядом:
— Ну да. Я на базаре тебя видела.
— Только вот… это не совсем то. Меня зовут по-другому. И вообще, нашла «подружку»! — криво улыбнулся Данил. Зачем он это говорит? Уж не собирается ли он начать кадрить эту малолетку?
— Ну и как же тебя звать?
— Данил.
— Дурацкое имя.
— Спасибо, я знаю, — ответил Давыдов, хотя совсем не обиделся.
— Но это еще ничего! — успокоила она его. — Вот у меня — вообще умора!
— А ну-ка.
— Элина! — театрально закатила она глаза. — Слышал что-нибудь подобное?
— Элина… — повторил он задумчиво. — Ты что, иностранка?
— Нет, конечно. Просто… не повезло, — опустила она глаза. — Эля можно тоже.
Она просто ненавидела свое явно иностранное имя. Наверное, этот слюнявый плевочек придумал ее залетный папочка или беспутная мамаша под впечатлением чего-то возвышенного, внезапно долетевшего до ее подворотни! Хотя имя ее родного братца тоже неизвестно откуда…
— Почему не повезло? — удивился Давыдов. — По-моему, просто здорово. Элина!
— Да ладно, — отмахнувшись, сказала она. — Пойдем, если хочешь, спасу тебя от жажды.
Она встала и направилась к домикам. Данил шел немного позади. Она ниже, чем ему показалось, очень стройная и подвижная, с резвой, какой-то подпрыгивающей походкой. Длинная широкая юбка слегка развевалась от движений ее быстрых ног, обутых в легкие сандалии из множества сложно переплетенных кожаных ремешков, петлей охватывающих тонкие смуглые щиколотки.
Густые черные волосы, хотя и были совсем прямыми, не свисали наподобие соломы, а казались какими-то объемистыми и пушистыми. Хаотически разбросанные пряди подлетали от малейшего дуновения ветра. Данилу захотелось их потрогать. Он осторожно поднял руку, но вдруг Элина, не оборачиваясь, быстрым движением тонкой руки убрала волосы со спины и перебросила их на плечо. «У нее что, глаза на затылке?» — подумал Данил, отдернув руку.
Они пришли в небольшой квадратный дворик перед двухэтажной деревянной развалюхой.
— Ты здесь живешь?
— Ага. На втором этаже. Сейчас попить принесу, подожди.
Она скрылась за скрипучей перекошенной дверью и через несколько минут уже вышла с открытой бутылкой лимонада в одной руке и стаканом в другой. Подойдя к Давыдову, Эля налила лимонад, протянула ему стакан и поднесла бутылку к своим губам, собираясь отхлебнуть из горлышка. Данил, успев перехватить ее уверенное движение, протянул ей стакан и взял бутылку. «Кажется, я точно начинаю за ней ухлестывать!» — подумал он, вливая в рот булькающую шипучую жидкость.
— Ты живешь с родителями? — спросил у нее Давыдов.
— Нет.
— Что, одна?
— С хозяйкой дома.
— Ты местная или отдохнуть приехала?
— Отдохнуть, — она сосредоточенно отхлебывала лимонад.
— Надолго?
— Не знаю.
Кажется, у нее снова стало портиться настроение.
— А откуда ты? — как можно беззаботнее сказал Давыдов, но веселый тон ему явно не помог.
— Все, напился? До свидания!
Данил немного обиделся, поскольку не
