Цена измены - Елена Алексеевна Шолохова
Дементьев тогда ушел сразу, не прощаясь. Потом кружил час или два по заснеженным улицам. Не хотел идти домой. Знал, что Климов тут же начнет: «А я говорил тебе, что это за люди».
Только когда чуть-чуть успокоился, поехал в общежитие. А когда поднялся к себе на этаж – остолбенел. В коридоре, у двери их комнаты стояла Инна Немирецкая. И стояла, очевидно, уже давно.
Он хотел сказать ей: «Зачем пришла? Иди домой, проверяй, всё ли на месте, а то мало ли, кто меня, вахлака, знает». Но не смог. Встретил её взгляд, и слова встали комом. Он просто подошел к ней, обнял, и она порывисто к нему прижалась.
– Ты давно здесь? – хрипло прошептал Дементьев, не выпуская её из рук.
– Где-то полтора часа.
– А что родители?
– Не знаю. Ты слышал, что она сказала? Прости, пожалуйста. Я не знала, я не думала, что она так… прости…
– Тебе не за что извиняться. Дети за родителей… сама знаешь, – усмехнулся он, чувствуя, как отогревается его сердце. – Инн, а ты почему тут стоишь? Почему не в комнате?
– Меня не приглашали, – пожала она плечами.
Стас и правда тогда Инну не впустил, за что Дементьев с ним позже, конечно, поругался. Но тот день все равно запомнился навсегда, как один из самых счастливых. В тот вечер он спровадил Климова к соседям, а Инна осталась у него. В ту ночь у них впервые случилась близость, и он горячо шептал ей, как любит. Больше жизни её любит.
А утром Дементьев предложил ей выйти замуж, правда, в шутку:
– Ну всё, теперь я, как честный человек, просто обязан на тебе жениться. Пойдешь за меня?
Хотя за этой шуткой скорее прятался собственный страх: вдруг откажет? Вдруг насмехаться станет?
Но Инна ответила неожиданно серьезно:
– Да...
глава 10
Вскоре после свадьбы они съехали из общежития в съемную комнату. Денег не хватало катастрофически, но Инна мучилась от жесточайшего токсикоза. Чуть что – её выворачивало, особенно от запаха жаренной картошки, а ею пахло почти постоянно то из одной комнаты, то из другой. И спать она не могла нормально от несмолкаемого шума – вечно кто-нибудь да гулял. Ещё и защита диплома у обоих была на носу.
Никита поначалу ходил по соседям, просил хотя бы поздно не включать громко музыку. Пока однажды снова не сцепился с Климовым, с которым они после свадьбы прекратили общаться.
Был первый час ночи, а у Юрки Самохина веселье только набирало обороты. Из коридора неслись пьяные вопли, а низкий бит, от которого вибрировали и пол, и стены, и кровать, изводил даже привыкшего ко всему Дементьева.
Он поцеловал мертвенно бледную, свернувшуюся калачиком Инну, натянул на голое тело шорты и вышел в коридор. Привычно стукнулся к Юрке и попросил, чтоб убавили громкость и перестали так орать. Но встретил там Климова, который трезвым его демонстративно игнорировал, а тут, в подпитии, сразу вскинулся:
– С хера ли? Это ты, Дёма, можешь перед своей принцесской на задних лапках выплясывать и хвостиком вилять. А мы не обязаны.
Никита тотчас завелся, но девчонки попытались сгладить:
– Всё-всё, мы сделаем потише.
Но только он вышел от Самохина, как услышал из-за двери:
– С-с-сука, сделала из Дёмы тряпку. Прислугу какую-то. Ладно, он бросил курить и бухать, его Инночке, бл***, это не нравится. Ладно, друга на бабу променял. Ничего, переживём…
Дементьев повернул назад. Хотелось до зуда в руках ворваться и все же тряхнуть Стаса как следует. Но в последний миг остановился. Инна такие разборки порицала. Да и что с пьяного придурка взять?
Тем временем Климов продолжал разглагольствовать:
– Но вчера ночью в душе Дёма стирал. С тазиком такой наяривал. Не, ну прикиньте?
– И что такого? Сам что, не стираешь никогда? – хохотнули девчонки.
– Ну так я своё. А он – бабский халат.
– Клим, ну ты чего? – укорила Стаса Дашка. – Инна у Никиты беременна, её вон постоянно полощет в туалете. Она по коридору-то ходит – за стенку держится. Еле живая. Мне тоже она не особо, но вот сейчас её жалко.
– Ну-ну, беременная она, – хмыкнул Стас. – От кого она ещё беременна – вопрос. То-то к ней этот нигериец таскался…
Дементьев влетел так, что чуть дверь не вышиб. Под визг девчонок схватил за грудки Стаса, выдернул из-за стола и несколько раз ударил в лицо, пока другие парни не опомнились и не оттащили его.
Когда вернулся в комнату, Инна спросила:
– Что там за крики были?
Потом увидела разбитые костяшки и больше ничего спрашивать не стала. Но позже попросила:
– Никита, давай снимем… пусть не квартиру, а комнату? Я знаю, что у нас туго с деньгами. Я… я могу у папы попросить. Он тайком от мамы даст, она даже ничего не узнает.
– Ну уж нет! – выпалил он. – Найдем комнату, но просить у них даже не думай. Сам справлюсь.
* * *
Им тогда повезло снять уютную комнату за сущие копейки, правда, с хозяйкой, но та оказалась милой интеллигентной пенсионеркой. Инна опасалась, что после рождения малыша придется снова искать жилье, но Митька был на удивление спокойным. Много ел, много спал и почти не плакал. Они беды с ним не знали.
Вскоре на горизонте вновь объявилась Алла Арнольдовна. Захотела помириться с дочерью и познакомиться с внуком.
Дементьеву эта смена курса не слишком понравилась. Без нее жилось спокойнее.
– Она что, смертельно приболела? С чего это вдруг? – спрашивал он Инну. Она лишь взглянула укоризненно.
– Твоя мать тебя выгнала из дома! – Та ситуация до сих пор не укладывалась у него в голове.
– Да, но какая-никакая, а она всё-таки моя мама…
Против этого возразить было нечего. Своей матери он бы тоже всё простил. К тому же тёща сначала и не показывалась на глаза. Приглашала Инну с Митькой в гости, а сама к ним не ходила.
Это потом уже, спустя два года, когда они взли в ипотеку собственную квартиру, Алла Арнольдовна стала наносить визиты. Потому что чувствовала себя вправе.
– Если б я не попросила кое-кого, этот твой так бы и прозябал в той шарашкиной конторе, а вы бы так скитались по
