Кристина Лорен - Темная дикая ночь

Не глядя в сторону Харлоу, пока это говорю, я подскакиваю, когда она шлепает ладонями по столу, привстав со своего места.

— Он что?

Несколько посетителей посмотрели на нас, и я зашипела:

— Он спал на чертовом диване, может, уже усадишь свою задницу на стул?

Выражение ее лица вновь становится нейтральным, и она резко садится.

— Боже. Не делай это со мной.

— Не делать чего? — спрашиваю я. — Это же Оливер.

Она фыркает.

— Вот именно.

Я стараюсь понять выражение ее лица, но с тех пор как в ее жизни появился Финн, она лучше научилась держать язык за зубами, и хотя сейчас явно о чем-то думает, по ее лицу этого не понять.

— Ну ладно… Если об этом… — начинаю я, и она наклоняется ближе, скрестив пальцы и опираясь предплечьями на стол, и ее две идеальные темно-рыжие брови с интересом приподнимаются.

Я не решаюсь выбрать, о чем ей сказать. Понятия не имею, на что похожа личная жизнь Оливера, и чем именно он занят, когда не со мной, и спасибо тебе, господи, за это. Большую часть дней мы проводим вместе, но не вечера. По количеству историй, которые Финн с Анселем рассказывали о том, каким был в прошлом Оливер, — при стандартном покер-фейсе присутствующего Оливера — я подозреваю, что он гораздо чаще меня выходит в люди, просто я никогда об этом не слышала. И приходится признать, что из-за презентаций книги, поездок и мероприятий, свидания — это последнее, о чем я думаю в течение нескольких месяцев. А брак Харлоу и надвигающийся переезд в Штаты Анселя занимали большинство наших девчачьих разговоров.

Так что… я на самом деле не рассказывала Харлоу и Миа о своем влечении к Оливеру. Он всегда был теплым безопасным местом, куда я могу прийти спасаться от стресса — и я с облегчением напоминала себе, что он тот, с кем я могу поговорить, к кому могу обратиться за помощью, когда все вокруг катится к чертям. Кроме того, мы с девочками знаем друг друга еще со школы, и за все эти годы я быстро усвоила, как быстро Харлоу рубит с плеча. У Оливера был шанс в Вегасе, которым он не воспользовался. А сейчас я не могу и представить себе, что он может заинтересоваться и осложнить нашу дружбу, тем более теперь, когда у нас так все хорошо, и я не хочу, чтобы Харлоу обиделась на него, поскольку он не отвечает взаимностью на мои чувства. Сила Харлоу так же может быть и ее слабостью: ее преданность выше всяких пределов.

Господи, все так сложно, когда вовлечены еще и друзья.

Но с выходом книги, с меньшим количеством поездок и с этим затишьем перед съемками фильма… в моем разуме все чаще поселяются мысли об Оливере в сексуальном плане,

и сегодня утром я видела его почти голым

и было заметно все, что нужно

и он был не обрезан

а необрезанные члены — мой криптонит

а еще я слышала истории об оральных навыках Оливера, о которых трепались Финн с Анселем

и, черт меня побери, это сводит с ума.

Сидя напротив меня, Харлоу откашливается и нарочно громко кладет на стол свою вилку. Я поднимаю голову от своего рассеянного рисования на салфетке.

— Испытываешь мое терпение, подруга, — заявляет она.

Мне действительно пора обсудить это… а Харлоу поймет мою нерешительность — поймет же? — потому что она была рядом, когда у меня были те единственные и закончившиеся эпическим провалом отношения.

— Я уже говорила, что Оливер остался вчера, — начинаю я, — потому что, как оказалось… Я обнаружила, что он довольно привлекателен.

Харлоу наклоняется еще ниже, и я ее достаточно хорошо знаю, чтобы быть уверенной: сейчас она контролирует выражение своего лица.

— Даже сраный бесчувственный броненосец уже обнаружил бы, что Оливер Ло довольно привлекателен, Лола.

Я пожимаю плечами, а она так на меня смотрит, будто хочет вскрыть мою черепную коробку и прочитать мысли. Мне очень даже понятно ее желание. Но, если честно, ей далеко копать не надо, мои мысли тут — на поверхности. Единственное, что поверхность, возможно, твердая, как гранит.

— Думаешь, тебя Оливер тоже считает привлекательной? — бесстрастно спрашивает она, тыкая вилкой в латук.

Я снова пожимаю плечами.

— Вряд ли. Ну то есть еще в Вегасе было очевидно, что он совершенно не заинтересован.

Она бормочет что-то похожее на «Как же трудно не соваться» и отправляет кусок в рот.

— Никуда ты не суешься, — говорю я, но она, избегая моего взгляда, таращится в потолок. — Харлоу, какого черта с тобой творится? — перегнувшись через стол, я шлепаю ее по лбу. — Мне просто нужно с кем-нибудь поговорить. Вы обе с Миа замужем, Оливер вроде как мой приятель, а ты ведь знаешь, у меня всегда начинаются ужасные, просто чудовищные проблемы, как только парни становятся…

Харлоу возвращает на меня свой взгляд и, проглотив салат, говорит:

— Как только они становятся чем-то большим?

— Да, — я накалываю спаржу на вилку. — Мы с Оливером видимся чуть ли не каждый день, но еще ни разу не обсуждали знакомства и свидания. В нашей с ним дружбе мы оба эту странную тему, кажется, активно избегаем. Возможно, не без причины.

— Стоит ли мне позвонить Финну? — рассеянно говорит она. — Да, мне стоит ему позвонить. Он напомнит мне держать свой гребаный рот на замке.

— Да не хочу я, чтобы ты держала его на замке! Моя дружба с Оливером, наверное, самая приятная в моей жизни, — она смотрит на меня, сверкая глазами, и я смеюсь. — Кроме вас с Миа. Просто я… — я откладываю вилку. — Ты помнишь, как сильно меня ненавидел Броди даже спустя год после того, как мы расстались?

Смеясь, она кивает.

— А ведь вы были вместе — сколько? Пару месяцев? Господи, случается же головная боль.

Я качаю головой.

— Не знаю… Он был хорошим парнем, и мы так долго дружили. Я по-прежнему не очень понимаю, что тогда произошло, просто… все сдулось.

Я физически ощущаю на себе внимание Харлоу, после чего она переводит взгляд на свой ланч.

— И Джек, — добавляю я. — Ему я тоже была вынуждена сделать ручкой.

Харлоу хмыкает.

— Харлоу, я серьезно.

— Ну ладно, колись, — говорит она, — ты сделала ему ручкой, да?

— Да не только ему, — застонав, когда она начинает хихикать, отвечаю я. — Сделала ручкой им всем. — Харлоу давится кусочком салата. — Господи боже. Я пытаюсь сказать, что облажалась. Как и всегда. Еще я вечно говорю что-нибудь не то или молчу про нужное. Слишком занята либо слишком доступна — не важно, но что-нибудь обязательно происходит, — от ее смеха трясутся плечи, когда она роняет голову на сложенные на столе руки. Вздохнув, я цепляю на вилку кусок курицы и бормочу: — Блин, хорош меня троллить.