Мужчина с татуировкой - Анна Владимировна Дубинская
– Понятно, – ответил я и удобнее перехватил пострадавшую.
Что еще оставалось? Не брошу же я ее? Тем более вечер все равно испорчен. Мы ехали в больницу. Черт, сходил футбол посмотреть. Только бы она выжила. Совсем девчонка.
Вдруг она немного зашевелилась и тихо вздохнула.
– Кажется, она приходит в себя, – громко сообщил я медику.
– Ничего. Это хорошо. Лишь бы дотянуть до больницы, – она посмотрела на нас и устало вздохнула.
Внезапно девушка заерзала у меня в руках.
– Отпусти, – я услышал тихий сдавленный голос.
– Что? – спросил я ее.
– Отпусти, отпусти, отпусти меня ублюдок, – она начала вставать, но я крепче сжал ее, чтобы не дай Бог кровотечение не возобновилось.
– Это он. Женщина, это он. Он напал на меня. Это он – убийца, – прохрипела она.
Что? Какого хрена она говорит?
– Ты что несешь, дура? – не выдержал я. К нам подошла врач и наклонилась к пострадавшей.
– Кто он, девушка? Что вы говорите? – спросила врач.
– Она в бреду, – ответил я за нее.
– Это он напал на меня. Это он, – прошептала девчонка и затихла.
– Господи. Дайте посмотреть. Уберите руки. Что у нее тут? Кровь опять пошла. Борисыч, далеко еще? – крикнула женщина водителю.
– Почти приехали, – ответил мужик за рулем.
– Держись дочка. Держись. Немного осталось.
На обвинение врач, никак не отреагировала, ничего не спросила, но подозрительно косилась на меня весь оставшийся путь.
А меня колбасило неподетски. Меня обвинила она. Почему? За что? Ведь я практически спас ее. Что за ерунда такая пришла ей в голову? Я молил Бога, чтобы все обошлось.
В больнице ее забрали, а меня отпустили восвояси. Вот только на этом я не успокоился, а наоборот. Чертовски плохое предчувствие не покидало меня. Я набрал Пашку.
– Да. Ну как ты? Как девчонка? – завалил меня вопросами друг.
– Не знаю. Ее забрали на операцию, – про то, что она кинула в меня обвинение, я умолчал. Мне и самому то это вспоминать было неприятно.
– Ясно. Ты где? Давай заберу. Я на такси. Ты то и без рубашки вообще. Голый что ли?
– Ну да. Представь – голый. Футболка вся насквозь в крови. Больница вторая городская.
– Жесть. Хорошо. Сейчас заберу.
– Давай, жду
Я присел на лавочку. То что я был без майки, меня волновало меньше всего. В голове так и мелькала хрупкая фигура, словно ломаная игрушка, а еще в носу до сих пор стоял запах крови и медикаментов. Что же там произошло? Кто напал? И почему девушка обвинила вдруг меня? А ведь я даже ее имени не спросил.
Через минут пять приехал Пашка, и я сел в машину.
– Ну что? Мамке то будешь рассказывать? – взволнованно спросил друг.
– Наверное. Не думал еще. Она уже спит наверно.
– Да. Вот ты молодец. Спас девчонку.
– Ну, во-первых, еще не известно, жива она или нет? А во-вторых, каждый на моем месте поступил бы так же. Я просто первый попался под руку.
– Все равно. Не каждый. Не каждый бы так быстро сориентировался. Там кому-то в баре плохо стало. Мужик – здоровяк сознание потерял, как увидел ее.
– Да? Ну я то крови не боюсь. Ладно, Пашка. Надеемся, что она выживет. Как думаешь, влетит нам, что мы в баре сидели? С нас ведь тоже показания брали. Думаешь, пришлют весточку в академию?
– Блин блинский, – расстроился Пашка. – Я про это не подумал. Крышка нам друг.
– Думаешь? Все-таки мы уже выпускники. По идее ничего не должно быть.
– Хрен знает. Завтра узнаем.
– Уже сегодня.
Пашка взглянул на телефон.
– Да. Уже сегодня. Может и ничего. Все прокатит? У тебя менты чего спрашивали?
– Так имя, фамилию, адрес и номер телефона. А у тебя?
– У меня тоже самое.
– Поболели за наших едрит твою за ногу.
– Да не говори.
* * *
Домой я приехал уже за полночь. Долго не мог уснуть. Нехорошее предчувствие засело в голове, и никакие мысли не могли его оттуда прогнать. Ни мысли о предстоящей службе, ни мысли о Ритке.
Наутро я как обычно поехал в академию. Маме ничего не стал рассказывать. Она была в хорошем настроении, и мне не хотелось ее расстраивать. Может потом как-нибудь ей сообщу об этом происшествии.
К моему счастью и удивлению на учебе ничего не произошло. Все как обычно. Нас готовили к предстоящей службе.
Через несколько дней я уже немного расслабился и радовался тому, что все обошлось, и никто не узнал про наш поход в ночное заведение. Про девчонку я вспоминал. Особенно ее обвинение, но уже не так эмоционально. Все-таки на нее напали. Может и правда в бреду была. Пашка вообще старался эту тему не поднимать, как будто ничего и не было.
Сегодня был спокойный день. С самого утра Рита сообщила, что хочет поехать со мной. И сейчас после обеда я спешил в свою комнату, чтобы позвонить маме и поделиться радостным известием.
– Сафин, везде тебя ищу, – командир Горбачев перехватил меня у самой двери.
Без лишних пояснений он пригласил меня в свой кабинет. Я думал для подписания очередных документов, но когда зашел в кабинет все понял. Страх парализовал меня, и я не мог сдвинуться с места. Так и остался в дверях.
В кабинете сидел мужчина в полицейской форме.
– Здравствуйте, – поздоровался я.
– Здравствуйте, Сафин Константин?
– Да.
– Меня зовут Николай Степанович. Да вы проходите, проходите.
Я сделал неуверенный шаг. Вся бравада сильного солдата улетучилась. Я чувствовал себя пятилетним ребенком.
– Вас обвиняют по делу номер…. – зазвучал твердый голос полицейского на весь кабинет.
Я пошатнулся и попытался вслушаться в его речь. Фразы вроде были знакомые, но они проходили, будто через ватный фильтр в моей голове. Какие-то отдельные слова долетали обрывками «Нападение», «Татьяны», «Срок до».
Я стоял как замороженный. Конечно, на сто процентов я уверен в своей невиновности. Но строгий взгляд и четкая речь следователя заставили почувствовать себя преступником.
И что теперь будет со мной? Что мне грозит? На военной карьере можно смело ставить крест. Зная, как работает наша доблестная полиция, дело растянется на месяцы. А это полная катастрофа. Что скажет мама? Что подумал бы про меня отец? Даже если это нее я, сейчас будет сложно доказать обратное, тем более если девчонка сама на меня указала.
– И что теперь будет? – смог вымолвить я, после его длинной речи. На большее меня не хватило.
– Для начала я прошу вас поехать со мной в отделение за дачей показаний. А там видно будет.
