Бобры добры - Галина Валентиновна Чередий

понятно, что мы в любое говно всегда вместе и заодно. Эта наша вечная конкуренция в бабоукладчестве — херня полнейшая, разосрать нас ни в коем разе не способная. Это же несерьезно. И да, братан не любитель всяких витиеватых подкатов, как ему еще дают только и не реже, чем мне. Хреново обаяние молчаливой брутальности, бля. Но одно дело — очаровывать телку в его обычной загадочно-немногословной манере, говорящими взглядами и умелыми прикосновениями как бы невзначай, а другое — вытворить вот такую дичь! На тебе, Ксюха в лоб, выбирай! Ох*еть можно, чесс слово. Я аж офонарел в первый момент, потом подпел уже, а чё делать-то уже? Не начинать же отнекиваться. У девочки такое лицо стало, что я, грешным делом, испугался, что она начнет на ходу выскочить рваться. Кто так делает вообще, кусок дебила?! Она одна с двумя мрачными бугаями, якобы уркаганами в тачке, что везет всех за город пострелять, и один из них в лоб так: у нас обоих на тебя стоячище дичайший, так что выбирай, кому дашь. Ну, по сути-то, так и прозвучало почти. П*здец. Я бы на месте Ксюхи побежал бы, ну реально. А она мало того, что не впала в панику, а еще и херакс нам по яйцам: не хочу ни одного!

И чего-то прям больно от этого внезапно, аж чуток у меня от ее категоричности в голове поплыло. А потом башка заработала-заработала, и я понял, что было сказано на самом деле. «А если я не хочу выбирать». Если! Это не однозначное «не хочу, пошли на х*й оба со своими хотелками». Так что выдыхаем, делаем морду кирпичом и едем дальше. А то она, бедолага, прям сжалась вся, как нас отбрила, и сбежать мигом захотела. Ожидаемо, чего уж. С таким-то прошлым опытом, как с ее бывшим у*бком. А Лекса, смотрю, проняло тоже до печенок. Он еще, видать, не просек этого самого «если», оно же «очень может быть» в ответе Ксюхи и сидит вон в окно пялится неотрывно, а лицо такое, будто помер кто. Ага, твои надежды на поиметь красоту эту после такого топорного подката и постановки вопроса ребром. Ну кто так с девками-то делает, алле! Но знаешь что, братуха? Не стану я тебе разжевывать и подсказывать. В этом деле каждый сам за себя, и свой шанс ты профукал, потому что какого-то лешего нетерпячку свою сдержать не смог. Вот как так-то, Лекс? Это ты же у нас вечно голос разума и мистер Адекватность, а тут такое уже второй день подряд. Ведь поговорили и все решили, что каждый играет за себя и возможность ни один упускать и уступать не будет, но все мягко, спокойно, ведем себя как нормальные люди. Зачем же так форсировать и подгаживать этим обоим? Неужто так фляга свистанула на теме выиграть в этот раз любой ценой, а, братан? Был же спокойный ты, адекватный пока ехали за Ксюхой, а увидал, что к ней какой-то черт веревочный явно подкатывает на остановке, и вылетел из тачки на ходу и понесся. Нет, мне и самому прям сильно, мя-я-ягко скажем, не понравилось присутствие рядом с Ксюхой однозначно клеящегося смазливого дурачины. Хавал ее зенками похотливыми, как если бы ему на это право кто дал. Но кто бы не хавал, она же как мороженка вся. Такая вроде холодная, беленькая, а пахнет вкуснюще, и сразу жара и в башке, и в штанах. Так и подмывает облизать, чтобы потекла по языку сладко-сладко. Покажите мне того, кто не любит сладенькую мороженку, да еще и в жару, которую сама и провоцирует. Вот все вокруг и облизывают буркалами и слюну сглатывают.

— Лёха, тут тормозни, — подал голос брат, на подъезде к одной неплохой забегаловке в паре кэмэ от города. — Никакой стрельбы, пока тебя от голода ветром шатает.

— Это не от голода! — возразила она.

— А от чего? Меня увидела, и ноги от радости подгибаться начали? — язвительно уточнил брат, открывая ей дверь и подавая при этом, чуть ли не с поклоном лапу свою. Сучок, ведь сам достает ее и при этом ловит любой шанс хоть за руку подержать мимолетно.

Бля, угомонился же вроде, и опять. Чё с ним не так-то? А со мной, если так вымораживают все его фокусы по сближению, хоть обо всем и договорились и решили по-взрослому? Каждый сам за себя, и он в своем праве, а меня так и тянет с ноги ему в ухо с разворота засветить.

— Реально давайте хоть кофею выпьем с бутерами, — решил я разрядить снова мигом начавшую накаляться обстановку. — Не переживай, не растрясу тебя я, Ксюха.

— Как хотите, — лапку свою тонкую у Лекса отняла и отвернулась она. И главное выглядит так, будто это мы ей в душу насрали, а не она сама нас отшила. Ну и где тут логика? Походу, не видать ее в нашей троице ни у кого, временно недоступна никому.

Невзирая на свои заверения, что не голодна, наворачивала бутеры наша мороженка так, что просто загляденье. В прямом смысле. Кушала аккуратно, но с таким явным аппетитом, что я то и дело зависал, забывая сам жевать, глядя на нее.

— Ты что, на какой-то дебильной диете сидеть пытаешься? На хрена? — ворчливо спросил брат, тоже поглощая вид ее пиршества вприкуску к своей еде.

— Нет, просто… забываю, — пожала хрупкими плечами Ксюха и вздохнула с явным удовольствием, откидываясь на спинку стула, отчего ее охерительные грудки уставились прямиком мне в глаза чуть обострившимися сосками.

Ну ладно, уставился я, но как не смотреть. Здесь разве холодно? Отчего они съежились? Какого цвета? А размера?

— Как можно забыть поесть? — продолжал корчить из себя сварливого деда братан, хоть немного отвлекая меня от воображаемого обсасывания и теребления сосков Ксюхи.

— Нервничаю. И вот…

— Из-за чего? — каркнул я, решив подать голос наконец, пока еще не упал между ее сисек мордой прямо через стол. — Можешь, в конце концов, нормально нам рассказать?

— Действительно, было бы куда как проще, если бы мы обладали всей информацией, — поддакнул брат.

Да просто ушам не верю, к Лексу вернулась способность нормально общаться с девушкой. Не все еще потеряно, стало быть, для него, а это не есть хорошо для меня.

— Какое это имеет значение? К тому же все так… — Ксюха поежилась, передернула плечами и глянула сначала на меня, потом на Лекса как-то…жалобно что ли. — Вряд ли вы поймете.

— А, ну да, ты же у нас вся из себя умненькая