Наваждение Монгола (СИ) - Гур Анна

Я от него действительно глаз оторвать не могу, изучаю суровые черты. Все кажется, что варвар передо мной. Притаившийся дикарь.

Проводит рукой вниз по моему плечу и сжимает на локте, пока другой обрабатывает ранку. Чувствую, как кольца на его пальцах впиваются в мою кожу, наверное, завтра я обнаружу два голубых следа отпечатком полумесяцев.

– Не трогай меня, пожалуйста, – мольба натыкается на пустоту взгляда. Между нами глухая стена. Этого мужчину не разжалобить.

– Молчи. Лучше.

Заканчивает обрабатывать мою ссадину и отбрасывает ватку, а я поражаюсь тому, насколько он огромный, и когда злится, мышцы каменеют, бугрятся, натягивают ткань майки так, что скоро я услышу треск.

Опускает взгляд на побелевшие от натуги костяшки моих пальцев, которыми я вцепилась в полотенце, держа его прямо под горлом.

– Не нравится слышать правду? – интересуюсь едко и по привычке движением головы откидываю влажные пряди со лба.

Отслеживает этот жест. Опять хмурится, темные брови смыкаются на ровной переносице, глаза становятся дикими. На радужке видны точки. Я все жду, когда он сорвет с меня преграду и набросится, как зверь, не знающий пощады, но мужчина безотрывно всматривается в мое лицо, словно ищет что-то.  Машет головой, прикрывает широкие веки и в следующую секунду, когда распахивает, оттуда на меня сама смерть смотрит, а он выдыхает пораженно:

– Наваждение просто…

– Что?! – не понимаю его.

– Просто будь умницей и все пройдет безболезненно, я буду ласков. Ты – моя. Таков закон.

– Ты, верно, шутишь?!

В ответ тишина и прожигающий взгляд. Сделает. Не пощадит. Прикусываю губы. Пытаюсь понять, как достучаться до варвара, который держит меня в своих руках. Рассматриваю мужественные черты и понимаю, что я никогда не встречала такого мужчину. Айдаров пугал, а вот Монгол… Он все же другой. От него угрозой веет, прошибает мощью, давящей энергетикой.

Наклоняет голову и проскальзывает пальцами в мои мокрые прядки, притягивает к себе, заставляет ощутить, насколько напряжен, а я в ужасе распахиваю глаза, так как мое тело откликается на эту близость, реагирует.

– Послушай…

Накрывает мои губы, врезается так, что я не могу дышать, ударяется зубами о мои зубы, выбивает дух, а я лишь царапаю мощную шею и грудную клетку, тону в своих ощущениях.

Отпускает мой рот, отклоняет голову и смотрит на меня, а мне кажется, что я чувствую, как его аккуратная бородка до сих пор мою кожу покалывает, хоть он уже и отстранился.

– Хорошую невесту выбрал шакал, горячая штучка, – проговаривает надрывно и в глазах дикость.

Опускает руку на мое бедро, скользит слегка по коже, а у меня ледяные мурашки бегут по телу, бросает из жара в холод.

– Я ненавижу своего жениха.

Выговариваю горько, и слезы, наконец, срываются с ресниц. Как долго я держала это откровение внутри себя?!

Пыталась быть сильной, стойкой ради Моти.  Глушила свои чувства, боясь проговорить вслух. Боясь, что выплюну свой отказ в лицо Айдарову и подпишу смертный приговор своей семье.

– Ненавидишь…

Повторяет за мной, и рука застывает на моей влажной коже. Это простое касание прожигает.

– Лицо ангела скрывает расчетливую охотницу…

– Нет!

Понимание собственной беззащитности заставляет говорить, выговариваться, как перед палачом, что готовится к казни.

– Айдаров мне противен. Выворачивает от одного взгляда на этого жирного борова.

Лицо Монгола меняется, игривость пропадает и уступает место холоду, который просыпается во взгляде.

– И как бы ты пережила брачную ночь? Чем бы перебила омерзение?! Алая простыня, девочка, чем больше отметин невинности жены, тем больше почета мужской силе. Старые обычаи. Когда ты продавалась, тебя муженек не просвещал, что будет, когда двери спальни закроются?

Кривит губы в издевательской усмешке, а сам каменеет.

– У меня не было выхода…

– Он всегда есть.

– Это неправда, – улыбаюсь грустно, – иногда его не дают. Как ты мне сейчас.

На мгновение маска отчужденности дает трещину, Монгол прикрывает веки, желваки на щеках напрягаются, будто в эту самую секунду он испытывает дикую боль, но уже в следующее мгновение мужчина  распахивает тигриные глаза и проговаривает хрипло:

– Мне надоели разговоры, невеста.

Глава 6

– Я не верю, что ты причинишь мне вред.

Выпаливаю на одном дыхании. Не знаю, на основании чего у меня в голове яркой вспышкой рождается подобная уверенность. Опять приподнимает бровь со шрамом, иронично.

– Верно подмечено, я сделаю кое-что другое.

Что-то внутри меня протестует, и я озвучиваю то, что успела прочесть в его глазах:

 – Не всегда все так, как кажется на первый взгляд. Иногда тот, кто причиняет боль, делает это потому, что сам на грани агонии.

Проговариваю фразу и замолкаю. Не решаюсь больше ни на что. Берет паузу. Не отвечает на мою реплику. Но уже в следующую секунду кривит губы в ухмылке.

– Дай угадаю, философия – любимый предмет в универе?

Больше не дает возможности ответить, тянет на себя, а у меня сердце разрывается на части, кричу в лицо варвару, пока еще могу сопротивляться напору одичалого хищника, пришедшего по мою душу:

– А чем ты лучше моего жениха?! Чем?! Айдаров загнал мою семью в долговую яму, закрутил вентили так, что мой брат может погибнуть! Я на все пойду, все сделаю! Тебе это понятно?! Чувствовал хоть раз в жизни, что ради дорогого человека через себя переступишь?!

Отшатывается на мгновение и всматривается в мои глаза, а я уже не могу кричать, шепчу только:

– Против Мурата никто не выстоит. И я проклинаю день, когда чертов Айдаров увидел меня на приеме… Я виновата! Сидела бы тихо в своей комнате, как всегда, не выходила к гостям и не было бы ничего из этого. Просто захотелось утереть нос мачехе. Так утерла, что сейчас оказалась сидящей на незнакомом мужике.

– Иногда армагедец случается.

Редкостный циник. Выводит меня на эмоции. Злюсь.

– Ты наглый. Надменный…

Давлюсь воздухом, когда наклоняется и выдирает из меня вскрик, выцеловывает очередной стон…

Его руки вызывают томление. Кожа горит и пульсирует, упираюсь в него ладонью, пытаясь игнорировать то, как на коже вспыхивают искры. Не знаю, что сейчас меня пугает больше: крепкие мужские объятия или моя реакция на этого дикаря.

Опять отпускает, играет как кот с мышкой, то нападая, то отступая.

– Ты мне противен. Так же, как и он.

Проговариваю со всей злостью, вру безбожно, потому что еще ни разу в жизни поцелуи не кружили голову, не выбивали дух, а может, я просто сошла с ума от всего ужаса, который успел со мной произойти за последнее время…

– Я это переживу… – надрывный шепот и сильная рука заставляет прогнуться в спине, давит на поясницу, падаю на широкую грудь, огненные пальцы проскальзывают по плечу и останавливаются на затылке, подталкивают, моя ладонь опускается на каменное плечо, скользит, и я чувствую, как под кожей бугрятся стальные мышцы  при каждом его движении.

Резко распахиваю глаза, помутнение проходит, вспоминаю, в чьих именно руках нахожусь,  изо всех сил провожу ногтями по шее мужчины.

– Коготки у кошечки острые, смотрю.

Дикий взгляд, прожигающий каждый миллиметр моей кожи, выжигающий до костей. Откровенный, порочный. Жаждущий. Алчный.

Все внутри меня сжимается в тугой комок напряжения, наблюдаю, как взгляд моего похитителя становится тягучим, плотным, как ночь, зрачки расширяются, затапливают радужку.

Дикий зверь играет с добычей, рассматривает, пробует на зуб, пока не ранит, но только пока…

– Это сумасшествие.

Шепчу дрожащими губами. Все еще нахожусь в трансе, тело вспыхивает от странной неизведанной истомы, коленки слабеют и где-то внутри что-то откликается на такой голодный мужской взгляд сладкой истомой.

Вскидывает бровь, считывает меня, оголяет зубы в порочной улыбке.

– Действительно…

Рассматриваю чужака, у него необыкновенно красивые черты лица, высокие скулы и ровный нос, брови вразлет, одна перечеркнута шрамом, белесым по сравнению с бронзовой кожей.  Опять рисунок на виске притягивает взгляд, но ускользает от восприятия. Не могу понять, что там, и поражаюсь тому, как он может быть настолько мужественным и пугающим.