Второй шанс на счастье (СИ) - Лакс Айрин
— Шутница, — говорит он, прекрасно понимая, что мой ответ может означать только одно — я знаю о его изменах и открыто признаюсь в том же самом.
— Нет, Виталь. Я не шучу. Сядь, пожалуйста, — прошу мужа.
— Хорошо. Я сяду. Слушаю тебя.
— Давно надо было тебе сказать… — переплетаю пальцы. — Я знала Богдана в прошлом. Встречалась с ним.
— Что? — Виталий удивлён. — Но вы вели себя, как незнакомые.
— Это сложная история. Ты прекрасно знаешь, что меня и тебя мысленно поженили ещё в то время, когда мне только исполнилось восемнадцать.
— Да, а я был в это время на учёбе за границей, — поддакнул Виталий.
— Я познакомилась с Богданом. Встречалась с ним тайком от отца и Марины. Однажды она узнала и закатила грандиозный скандал. Но это не помешало мне и дальше поддерживать отношения с Богданом. У нас были близкие отношения… — уточняю. — Очень близкие.
— Вы занимались сексом?
— Да, — щёки опаляет жаром. — Я хотела сбежать из дома. Вместе с ним. Побег не удался. Моя подруга сдала меня. В то время у меня была всего одна подруга — двоюродная сестра, Аня. Она рассказала Марине о том, что я планирую сбежать из дома…
— Аня? — Виталий удивлён. — Поэтому ты её на дух не выносишь? Уверена, что это была она?
— Больше некому. О том, что я хочу сбежать, знали только я, Богдан и Аня. Всё сорвалось. Меня запихнули в клинику. Лечебницу закрытого типа. Продержали там две недели. Вплоть до твоего триумфального возвращения.
— Детектив какой-то, — фыркает Виталий. — И ты думаешь, что Чернов до сих пор питает к тебе какие-то чувства?
— Нет, — набираю полные лёгкие воздуха. — Не ко мне, к своему сыну. Макс — сын Богдана.
Самые главные слова.
Я не решалась произнести их очень долго. Но сейчас на меня волнами накатывает облегчение. По щекам струятся горячие слёзы. Виталий глупо переспрашивает, смешно трясёт головой. Вскакивает, запустив руку в волосы.
— Не может этого быть. Макс не мой сын? Он не сильно похож на меня, больше на тебя. Но…
— Нет, Виталь. Он похож на Богдана. Его копия в детстве.
— Откуда ты знаешь?
— Я видела детскую фотографию Богдана. Максим и Богдан. Одно лицо.
— Нет.
— Да, Виталь, да…
Муж падает камнем в кресло. Растекается по нему безвольным телом.
— И ты так просто говоришь о том, что я… — муж прочищает горло. — Я пять лет растил подкидыша? Я воспитывал и кормил со своего стола чужого ребёнка?
— Макс не подкидыш! Не смей говорить о нём так! — я вскакиваю, сжимая кулаки. — Не смей!
— Для тебя он, конечно, не подкидыш. Но если… — Виталя сцепляет пальцы под подбородком. — Если Максим — сын Богдана, то для меня он автоматически становится чужим. Подкидышем! Марьяш, как ты могла так обмануть меня?
Запоздалое понимание того, какая правда открылась перед ним, накрывает Виталия волной. Он шевелит губами, силясь что-то сказать. Потом лезет в бар, наливает бурбона. Бутылка звенит о край бокала. Он наливает себе больше половины. Но не доносит до рта, а выплёскивает бурбон мне в лицо. Успеваю зажмуриться, но всё равно чувствую запах спиртного.
— Немыслимо! — швыряет бокал в стену. — Неужели я растил чужого ребёнка? Нет. Нет, я не хочу в это верить. Я не могу быть полным кретином! Неужели ты врала мне?
— Я не знала, что беременна. Когда Марина заперла меня в клинике, заставила пройти тесты. Они были отрицательными. О беременности я узнала позднее. Когда Марина с моим отцом и твои родители уже договаривались о свадьбе.
— Но ты могла сказать мне! Да, мне досталась не девственница, но почему ты не сказала о беременности? Я бы…
— И что бы ты сделал? Заставил меня пойти на аборт, чтобы желанный брак не сорвался?
— Да! — грохочет по столу кулаком. — Именно это я бы и сделал. Но ты обманула меня… Обманула же, да?
— Извини. Я не могла допустить, чтобы убили этого малыша. Срок был маленький.
— Поэтому ты выдала его за моего сына, — подводит итог всему Виталий. — Я хочу убедиться, что это правда. Мы сделаем ДНК-экспертизу.
— То же самое хочет сделать Богдан.
— Вот как? — усмехается Виталий. — То есть он сомневается в отцовстве?
— Нет, — в горле пересыхает. — Он не сомневается в своём отцовстве. Тесты нужны ему для того, чтобы было основание доказать отцовство. Документально.
— Зачем ему это?
— Он не говорил прямо, но намекал, что хочет забрать у нас Максима.
— Не у нас! Он хочет забрать его у тебя! — холодно возражает Виталий.
Я поражена тому, как быстро муж открестился от мальчишки, которого растил, как своего сына. Я думала, что он привязан к Максиму сердцем. Немного небрежен, как многие отцы, но всё же любит его! Но сейчас Виталий показывает обратное. Он ещё не до конца уверен в том, что Максим не его сын, но уже разделяет нас на отдельные составляющие.
— Интерес Чернова не в бизнесе, а в сыне? — размышляет Виталий вслух. — То есть вкладываться в меня он не намерен? Так?
— Не знаю, Виталь. Я знаю только то, что не могу отдать ему Макса. Это разобьёт сыну сердце. Макс любит свою семью. Прости за то, что я скрыла от тебя правду.
— Марина в курсе? — задаёт совершенно неуместный вопрос Виталий.
— Нет.
— Хорошо. Значит, у нас ещё есть время… — произносит Виталий и собирается с мыслями.
— Время для чего?
— Марина тебя на дух не переваривает. Если узнает, что ты нагуляла сына на стороне, может вышвырнуть нас на улицу. Извини, но сейчас не время для того, чтобы трясти грязными семейными тайнами на потеху всем, — морщится муж, достаёт новый бокал и подливает себе спиртного. — Значит, Чернову нужен его сын? На что он готов, чтобы забрать его. Вернее, — Виталий усмехается. — Сколько он готов вложить в это?
Внутри меня всё леденеет.
— Нет, Виталь… Только не говори, что ты собираешься торговаться моим сыном?
— Я собираюсь действовать так, чтобы потери были минимальными. Во всём! — огрызается муж. — Я потратил много времени и ресурсов, чтобы выкормить и поставить на ноги чужого сына. А где всё это время был его отец?
— Извини, что перебиваю, но ты никого не поставил на ноги. Максиму всего пять лет. И ты ни копейки не выделил на платную операцию. Держишь все деньги семьи в своём рукаве и тянешь до последнего!
— Во-первых, кардиолог сказал, что операцию оптимально делать в срок до шести-шести с половиной лет. Максу всего пять, то есть можно потянуть ещё немного! — воздевает палец кверху Виталий. — Во-вторых, учитывая обстоятельства… — муж делает паузу и припечатывает словами. — Теперь я не выделю ни одной лишней копейки. Все собранные средства я пущу в оборот.
— Ты не можешь так поступить! — вспыхиваю, как факел. — Я сама собрала уже половину стоимости этой операции!
— Счёт открыт на моё имя, дорогуша, — ухмыляется Виталий. — Не вижу необходимости затрачивать огромные суммы денег на подкидыша.
— Не будь мразью, Виталя!
— Советую прикрыть свой рот на замок, Марьяна… — цедит сквозь зубы муж. — Или я вот так… — щёлкает пальцами. — Разрушу всё. Разведусь с тобой! Окажешься на улице. Без денег. С больным ребёнком. И никаких алиментов ты от меня не увидишь. Потому что я не намерен платить за подкидышей! О, и ещё одно… Макс не долго пробудет у тебя. Если Богдан настроен серьёзно, он мигом отберёт у тебя ребёнка. Потому что ты не сможешь отстоять свои права и доказать свою состоятельность, чтобы растить сына.
Виталий встаёт, опираясь ладонями на столешницу.
— У тебя нет ничего. Повторяю. НИ-ЧЕ-ГО! Ни денег, ни собственной недвижимости, ни машины. Я устрою так, что ты вылетишь с работы в два счёта. Думаешь, сможешь легко устроиться в другое место? Ничего подобного! Я пущу о тебе такую славу, что перед тобой закроются все двери! До единой! — шипит Виталий и снова чеканит, повторяя, чтобы я усвоила его угрозы. — Разведённая. Без денег. Без связей. Без крыши над головой. Я вытащу на свет даже историю с клиникой. Тебя выставят ещё и психически неуравновешенной. Твой ненаглядный Макс перекочует в руки Богдана. А тебе останется одна дорога. Вниз. Полетишь из окна девятого этажа, как твоя мамаша!
