Недотрога для одиночки (СИ) - Бальс Лора
Впервые он действовал, не зная заранее, чем всё закончится. И даже не находя внятного логичного объяснения, почему его так переклинило. Синдром незавершённого действия – это, конечно, довод. Но ведь он взрослый уравновешенный человек с более чем устойчивой психикой!
Даже в юности, даже в беспокойном подростковом возрасте Глеб не знавал серьёзных эмоциональных волнений. В то время, когда у одноклассников начались первые влюблённости, свидания и страдания, Глеб называл вещи своими именами и отдавал себе отчёт, чего на самом деле хочет. Бушующие гормоны не заставили его обманываться и играть в любовь.
Его первой партнёршей стала соседка по лестничной клетке. Бойкая и жадная до удовольствий тридцатилетняя разведёнка. Говорливая, немного вульгарная и слишком активная во всех смыслах. Она была чуть полноватой, но крепкой и упругой, как спелый персик, с ухоженной гладкой кожей, смазливыми чертами лица и густой копной мелко завитых каштановых кудряшек. Глебу нравилась её внешность и не нравился характер. Однако последнее не имело особого значения – он ведь не жить с ней собирался.
Несмотря на некоторые недостатки, у неё было множество несомненных плюсов. Например, её не нужно было месяцами выгуливать по паркам и концертам, держаться за ручку и врать о чувствах, чтобы получить доступ к телу. Глебу хватило нескольких дежурных комплиментов и нагловатых намёков, и соседка сама зазвала его к себе, якобы для того чтобы помочь с перестановкой.
После этого они стали встречаться регулярно, уже не придумывая никаких невинных предлогов. Необременительная и приятная для обоих связь продолжалась почти год, пока Глеба не призвали в армию.
Вернувшись, он узнал, что соседка снова вышла замуж. Сначала немного огорчился, всё-таки удобно было иметь под боком всегда доступную женщину. Но быстро сообразил, что обстоятельства переменились. Он уже не был неопытным и малообеспеченным юнцом, которому нечего предложить взамен на услугу, кроме самого себя.
Появились новые полезные знакомства, появился неплохой заработок, и найти девушку на ночь стало не проблемой. А уж когда он стал начальником службы безопасности, а потом практически совладельцем сети подпольных ночных клубов, подобные вопросы вообще стали решаться по щелчку пальцев.
И вот теперь Глеб впервые задумался о том, было ли хоть кому-то из его любовниц с ним по-настоящему хорошо. Или каждая лишь отрабатывала деньги или отбывала трудовую повинность?
Надоедливые и, главное, абсолютно бесполезные размышления уже начинали мешать. С тех пор, как в его жизни появилась эта куколка-недотрога, даже расслабиться нормально не получалось. Мысли возвращались к ней в самые неподходящие моменты.
Глеб пытался её приручить. Приучить к себе постепенно, исподволь. Не упускал случая прикоснуться – будто случайно, ненароком. Тронуть запястье, принимая тарелку у неё из рук; чуть придержать за талию, проходя мимо – чтобы не столкнуться; поправить волосы, когда у неё чем-то заняты руки; «снять соринку» с плеча… Глеб старался говорить что-то приятное, хотя сам понимал, что получается наверняка коряво и натянуто – не привык он делать комплименты.
Поначалу Соня заметно волновалась, настораживалась при его появлении и посматривала с подозрением, ожиданием подвоха. Но со временем успокоилась. Похоже, действительно привыкла.
Однажды он просто прошёл мимо, не притормозив рядом, и вдруг поймал брошенный ему вслед удивлённый Сонин взгляд. Конечно, это была машинальная реакция. Но разве это не знак, что она уже подсознательно ждёт его, что готова к большему?
Глеб вернулся, в несколько шагов оказался рядом и обнял её, уже не притворяясь, будто это невинный дружеский жест, за которым ничего не стоит. Через тонкий трикотаж домашнего платья огладил плечи, легонько сжал талию… Старался не спешить, сдерживаться, чтобы девочка снова не испугалась. Однако она всё равно отпрянула, торопливо вывернулась из его объятий.
- Глеб Юрьевич! Вы… Вы же обещали… Я думала, вы поняли… Вы…
Глеб смотрел на раскрасневшуюся, взволнованную девчонку, и даже не сразу понял, что она лепечет. В её взгляде не было прежнего страха, но читалось что-то похожее на… обиду? За что ей, чёрт возьми, на него обижаться?! Это он сейчас чувствует себя обманутым! Обхаживал её почти месяц напролёт, с обычной девицей носился, как с царевной – и всё напрасно?!
Умом Глеб понимал, что девчонка ни при чём, он сам принял желаемое за действительное, но злость от этого только усиливалась.
- Что я должен понять? – он перехватил Соню за запястье, не позволяя уйти. – Объясни мне, ляль… - нет, это обращение ей всё-таки совсем не шло. Даже в раздражении не хотелось теперь её так называть. – Объясни, Соня. Я тебе по какой-то причине не подхожу, или ты решила вообще никого никогда к себе не подпускать?!
Соня осторожно шевельнула рукой, стараясь высвободиться из его хватки. Заметив в лице девушки зарождающуюся тревогу, он отпустил. Как бы то ни было, возвращать её в состояние запуганного зверька Глеб точно не хотел.
- Никогда и никого, - твёрдо проговорила она, почувствовав свободу. – Я думала, это и так ясно, после всего, что вы узнали…
Глеб опешил. На самом деле он вовсе не допускал такого варианта. Спросил, желая немного надавить на девчонку, заставить задуматься, что он не такой уж плохой вариант. Ничем не хуже многих других, и девочке есть за что быть ему благодарной.
Если бы не он, бегала бы до сих пор с подносами и дрожала от каждой пьяной шутки. А теперь живёт, как королевна. Всего-то обязанностей – еды наготовить и сопровождать его матушку по всяким театрам-музеям, когда той изредка захочется выйти в свет. При этом неплохо приодета, в тепле, в безопасности.
Но против того, что она, оказывается, вбила себе в голову, всё это не аргумент, даже ему понятно.
- Но это же бред, Соня! Нельзя отказаться от нормальной жизни только потому, что тебе когда-то не повезло!..
- «Когда-то не повезло» – это когда кошелёк в метро теряют, - тихо произнесла Соня. – А не когда… И у меня нормальная жизнь. Мне нравится.
Она опять на него не смотрела, но теперь Глеб не понимал, смятение это или просто признак того, что разговор ей неприятен. Или даже не разговор, а он сам.
- Значит, нравится? – с трудом переборов желание хорошенько встряхнуть упрямую девчонку, повторил Глеб. – Всё устраивает?
Она сдвинула брови, будто даже в этом простом вопросе видела ловушку.
- Да, - прозвучало не очень уверенно, почти вопросительно, и девчонка тут же уточнила: - Ну, пока вы не начинаете эти ваши… разговоры.
- А без них всё хорошо? – Глеб никак не мог успокоиться. – Слушай, даже непорочные весталки оставляли за собой право выйти замуж, когда закончится срок их жреческой службы. Это естественное желание – быть с кем-то!
Соня равнодушно пожала плечами.
- Значит, я неестественна. Но, кажется, на моей работе это никак не сказывается, – выделив слово «работа», парировала она. – Или вас что-то не устраивает?
Более чем ясный намёк, что в свои личные дела она никого впускать не намерена. Глеб не сомневался, что если сейчас продолжит диалог, то следующей репликой девчонки будет очередное предложение её уволить.
- Ну что ты! – хмыкнул он, насмехаясь скорее над самим собой. – Я в полном восторге!
Ответа дожидаться не стал.
Вечер продолжился, как обычно. Он поехал в клуб, выискал среди привычной массы новенькую, ещё неопробованную девочку. И ведь всё было неплохо. Она была в меру робкой, потом – страстной. Игра это или нет, сценарий Глебу нравился. И если девица притворялась, это не было очевидно. Сработано качественно. Прежде он остался бы доволен, под хорошее настроение даже распорядился бы оставить девице самые выгодные номера в вечернем шоу.
Но сегодня привычного удовлетворения не было. Он никак не мог избавиться от мыслей о Соне, о постигшем его поражении, и это сбивало, мешало наслаждаться настоящим и злило.
