Отпускай (СИ) - Ольга Сурмина
Голова становилось тяжелой. Эмма выдохнула, ресницы слипались сами собой. Штайнер ложился рядом, поправлял одеяло. Что-то бубнил, касался носом красной от возбуждения щеки, прижимал к себе. Поглаживал поверх одеяла.
Отпускай постепенно все плохое, что было раньше. Отпускай.
* * *
— Нейт. — Она жевала через чур сладкое печеное яблоко, слыша, как рядом, свернувшись в клубок мурлыкал кот. — Нейт, а у тебя дома есть помещения, о которых я не знаю?
— Что? — Штайнер с непониманием вскинул брови, затем тут же их опустил. — Помещения?
— Ну да. У тебя на двери… то ли датчик движения, то ли вроде того. — Она поковыряла ложкой печеный фрукт, сидя на белой постели. — И много еще такого тут, о чем ты мне не рассказывал?
— Я хотел сперва спроектировать умный дом. — Честно признался молодой человек. — Раскидал проводку, привязал все к узлу генератора. Но потом посмотрел, как это выглядит со стороны, и плюнул на эту затею. Мне проще самому, молча включить свет, чем просить систему об этом. Я чувствую себя просто ужасно, когда кого-то о чем-то прошу, даже если это робот. — Вздох. — Так что… я понимаю твое стремление быть самостоятельной. Правда понимаю. Я оставил только систему безопасности, датчики движения на окнах и дверях. Вывел одну камеру назад, во двор. Когда зарезали мою семью, то… залезали в дом со двора.
Эмма криво улыбнулась. Камера сзади дома ему не пригодилась ни разу, а вот спереди… могла бы избавить от многих странных поступков. Дала бы недостающую необходимую информацию, однако, складывалось впечатление, что камерой позади Штайнер просто купировал свой детский страх. Давал себе уверенность, что никто не воткнет «нож в спину».
— Ну это понятно, а комната? — Фастер подняла брови. — Какая-нибудь… тайная.
— Топочная есть, я её закрыл от посторонних глаз. Там же я генератор поставил, на случай отключения электричества. Нагревательный котел, если по какой-то причине центральное водоснабжение на пару дней отключит горячую воду. — Нейт непонимающе поднял одну бровь.
— И что, все? — Эмма ощущала легкий конфуз. Что еще мог засунуть в «тайную» комнату реалист-прагматик, фантазия которого начиналась и заканчивалась на мечтах о прибыльности всех своих вкладов, инвестиций, а еще на мечтах о сексе с любимым человеком. Наверно он все же не такой изобретательный, как Фастер однажды подумала.
— А что ты хотела услышать? Что я варю в подвале наркотики? — Губы исказила добрая улыбка. — Еще держу кислородные баллоны там. На случай твоей стремительной простуды, чтобы не занимали место в кладовке.
— Спасибо. — Эмма слегка смутилась и продолжила ковырять яблоко.
Штайнер слегка прищурился, и улыбка превратилась в слабую ухмылку. Есть вещи, которые ей лучше, все же, никогда не знать. Чтобы не счесть его странным, чтобы не напрягаться лишний раз. Ведь мысль о наличии травматического пистолета где-то дома могла испугать. А мысль об аппарате искусственной вентиляции легких в подвале вообще могла вогнать в непонимание, вызвать ступор.
Ему казалось, это было необходимо. Потому что ни скорая, ни полиция никогда не приезжали вовремя.
* * *
Пол года спустя
Весной ходить на физиотерапию было проще, чем зимой, потому что похудели от солнца высокие сугробы, смыло ручьями химикаты, которые разъедали непроходимый гололед. Ноги-спицы послушно брели по подсохшей улице, мерно цокал небольшой каблук. Ветер то и дело стремился поднять белый сарафан, пусть даже его прижимала к телу любимая куртка. Иногда из-за высоких белых облаков проглядывали прямые солнечные лучи.
Дышать было легко. Легкие с довольством принимали прохладный кислород, взгляд провожал случайных прохожих, которые вечно торопились… куда-то. Спешили жить, потому что жизнь была всего одна. Почему бы не поторопиться?
Руку грел теплый конвертик со сгущенкой. Сегодня у Эммы персональный выходной, личный, правда, куда податься, она понятия не имела. У неё-то выходной, а вот близкие и друзья привычно на работе. Кто-то с умным видом расчерчивает ватманский лист вместо того, чтобы сделать это за компьютером, кто-то помогает пациентам встать после операции, проведенной им же самим. Кто-то сидит на ресепшене, со скукой жуя крекер на обеденном перерыве. Кто-то импульсивно попрекает рабочих за плохую поклейку обоев у себя дома, не вставая с инвалидной коляски. У всех море своих дел. Так чем Фастер хуже?
Как только она задумывалась о делах, спина покрывалась неуютным ознобом, и слабые ноги тут же давали о себе знать. Волнение проходило только тогда, когда Эмма называла этот день выходным. Однако, дорога домой все равно начинала казаться длиннее на пару километров.
Наверняка её там все еще ждет пустой почтовый ящик. Наверняка, она повторяла себе это из раза в раз, но легче не становилось. Влажнели ладони. Глаза бегали по серому тротуару.
Вскоре показались зеленые крыши дома среди бирюзовой листвы. Сердце упало куда-то в живот, когда Фастер увидела торчащую почту, белые конверты. Побежала, выхватила их, и стала неуклюже рвать с торца. Дрожащие пальцы стискивали сложенный в четверо лист бумаги, который распрямлялся в руках.
В глазах посинело, ноги подкосились. Губы расплывались в тяжелой, счастливой улыбке.
Её модели платьев взяли для ростового отшива.
Ими заинтересовался модный дом, все получилось. А через неделю девушка собиралась на море. Жизнь, потихоньку, налаживалась. За спиной вырастали крошечные, неуклюжие крылышки, но они были, и это самое главное. Кактус берег свой небольшой, нежный цветок.
* * *
Шумели весенние травы. Он стоял возле окна, и со странным видом наблюдал снующих внизу людей, которые безостановочно плелись мимо. Ветер слега шевелил волосы, и Нейт закрывал глаза, чтоб это почувствовать. Намного приятнее, чем сквозняк кондиционера.
— Ну что, когда на море едите? — Раздался сзади знакомый женский голос. — В этом месяце?
— Через шесть дней вылет. — Штайнер медленно расплылся в улыбке. — Давно пора.
— А что там со свадьбой? — Не унималась Элис. — Это будет как медовый месяц, или что?
— Пока не знаю. — Мужчина прищурился, затем смущенно опустил взгляд. — Она мне ничего не ответила, сказала, подумает.
— Ну ладно. Море на такие решения благотворно влияет. — Девушка потянулась и откинулась на небольшом стуле. — А деток не думаешь планировать? Созрел?
— Ну. — Нейт замялся. — На самом деле я совсем не против, мне бы хотелось. Но как сделать так, чтобы не повредить здоровью Эммы… я не знаю. Может, через годик или полтора, когда она полностью восстановиться. Беременная женщина должна мочь себя поднять. Я могу её носить, конечно, но мало ли. Встанет, и подкосятся, вдруг, колени. — Он задумался. — Я беспокоюсь, в общем.
— Может, ты этого ребенка сам выносишь и родишь? Чтобы не
