Карнавал Хилл - Кэролайн Пекхам
Мои губы приоткрылись, когда я просто смотрела между головами, которые он насадил там, их черты были совершенно неузнаваемы, кожа слезала с их черепов и гнила, и животные явно уже пировали их останками. Но когда мой взгляд переместился на голову в конце очереди, я в ужасе втянула воздух, слезы навернулись на глаза, когда я увидела белые волосы, мой желудок сжался от горя, когда я поняла, кто еще, должно быть, был там с Кайзером.
Шон убил всех до единого членов семьи Роузвудов. И мы уже опоздали спасти мисс Мейбл.
— Итак, вернемся к текущему вопросу, — сказал Шон, обращая мой взгляд к нему, пока я пыталась сосредоточиться на настоящем, чтобы не погрузиться в боль от этого открытия. Потому что если все это будет продолжаться в том же духе, то в скором времени там может оказаться еще четыре головы. — Мы уже выяснили, как далеко может зайти принц Арлекин ради своих дружков. Но, признаться, мускулистые блондины меня не слишком интересуют. И я не могу сказать, что мне очень хочется, чтобы старый добрый папочка ввалился сюда со всеми своими людьми, и перевернул мой дом в попытке спасти своего мальчика из моего подвала. Так что, полагаю, единственный вариант, который мне остается, — это смерть. Я просто пытаюсь понять, с кого начать.
Моё сердце подпрыгнуло, когда он стал размахивать дробовиком вдоль нашей шеренги, его глаза искрились азартом, и он поочерёдно наводил ствол на каждого из парней.
— Прекрати, — потребовала я, рыдание застряло у меня в горле. — Не причиняй им вреда. Просто скажи мне, чего ты хочешь. Мы можем с этим разобраться.
Шон тихо присвистнул, его пристальный взгляд сузился, когда в его голубых глазах зажглась порочная радость.
— Чего я хочу? — с любопытством спросил он, потирая подбородок, пока обдумывал это. — Ну, теперь, когда ты упомянула об этом, все стало немного проще. Я только начал втягиваться в эту игру, когда вы, кучка тупых ублюдков, просто пришли и упали мне на колени. И да, чертовски заманчиво снести вам всем головы и одним махом выиграть войну — но это так чертовски просто, что я не могу сказать, что это так уж привлекательно.
— Выкладывай, — прорычала я, мои руки сжались в кулаки по бокам, когда я осмелилась взглянуть направо, где Фокс и Джей-Джей стояли на коленях, а их взгляды были прикованы ко мне. Шон, казалось, тоже заметил, что я привлекла их внимание, и медленно улыбнулся, обводя всех нас взглядом.
— Как насчет того, чтобы придерживаться моего предыдущего предложения, сладенькая? Ты притащишь сюда свою прекрасную задницу и свяжешь свою судьбу со мной, и я отпускаю их. Просто так. Пуф. Готов сражаться в другой раз.
— Ты серьезно позволишь им уйти? — потребовала я, и все трое моих мальчиков гневно запротестовали, а мужчины, окружавшие их, подошли ближе и стали размахивать оружием, чтобы не дать им сдвинуться с места. — Все, что тебе нужно, это я? Какое тебе вообще дело до меня? Не можешь же ты всерьез так отчаянно хотеть трахаться.
— Дело не в том, чтобы трахнуть тебя, солнышко, — промурлыкал Шон, снова вставая передо мной и беря меня за подбородок. — Я мог бы наставить пистолет на любого из этих придурков и приказать тебе отсосать мой член в уплату за их свободу, и я знаю, что ты бы это сделала. Ты бы раздвинула свои прелестные губки и проглотила меня, как послушная маленькая шлюха. Но я не хочу ничего от тебя требовать подобным образом. Я хочу, чтобы ты встала передо мной на колени, потому что именно там ты хочешь быть. Там, где тебе нужно быть. Если ты согласишься вернуться ко мне, я не собираюсь связывать тебя и трахать, когда захочу. Это было бы слишком просто. То, чего я хочу, намного лучше этого, сладенькая. — Он потянул меня за подбородок и поднял на ноги, не сводя с меня пристального взгляда, пока впитывал мой страх и проглатывал его целиком. Он наклонился ближе, шепча мне на ухо так, чтобы только я могла его слышать. — Я хочу погасить этот огонь в твоих глазах. Я хочу укротить твой дух. Я хочу быть всем твоим миром, сладенькая, и только тогда, когда я стану им, когда ты будешь умолять на коленях снова попробовать меня на вкус, и я пойму, что ты умрешь, если я не дам тебе этого — только тогда я возьму твое тело и буду владеть им. И поверь мне, милая, когда я это сделаю, ты будешь наслаждаться каждым мгновением.
Он отступил назад и улыбнулся мне, а его рот был так близко к моему, что я чувствовала вкус его дыхания на своих губах, и подавила дрожь страха, которая пробежала по мне от его слов. Меня пугала даже не их угроза. Меня пугала их жестокая правда. Я знала его. Я знала, что значит принадлежать ему, и знала, как близко он уже подошел к тому, чтобы завладеть мной подобным образом. Тогда ему это не удалось, потому что во мне не осталось достаточно хорошего, чтобы он мог разрушить меня. Но сейчас? Когда мои мальчики вернулись в мою жизнь, а сердце забилось в предвкушении свободы, которую они все четверо мне предлагали. Я знала, что все будет иначе. И я знала, что он не будет прежним. Если я соглашусь на это, я действительно буду принадлежать ему. И я понятия не имела, сколько времени ему потребуется, чтобы уничтожить меня именно так, как он обещал.
— Так что же ты выберешь, сладенькая? Твоя душа или твои мальчики-грешники? Потому что сегодня вечером я собираюсь забрать у тебя по крайней мере одного.
Мой пульс бешено заколотился, когда я прикусила язык, обдумывая ответ, который, как я знала, я собиралась дать. Единственный, который я могла дать. Потому что, когда дело доходило до «я или они», я знала, кто ценнее. И это была не та девушка, которую никто никогда не хотел удержать. Не та, которая однажды уже избежала смерти и украла вкус счастья, которого ей никогда не было суждено познать. В вопросе «я или они» выбор всегда был очевиден — они. Ведь они были единственным в этом мире, что когда-либо имело для меня значение. И я бы никогда не променяла их ни на что.
Мою грудь наполнила паника, когда я посмотрел
