Пять шагов навстречу (СИ) - Дейс Джули

— А он вообще говорящий? — интересуюсь я, обращаюсь к другу, который уставился в телек.

— Скажи спасибо, что он молчит, — выдыхает он, заострив несколько секундное внимание на брате.

— С тобой не о чём говорить, — не поднимая головы, слишком нагло доносит эта мелкая букашка.

— Когда вы уже повзрослеете, — вступает их отец. — Как дети.

— Его подбросили, — говорит Рамон.

— Из нас двоих, подбросили только тебя, — фыркает Ди, сползая по спинке дивана и вытягивая ноги. — Я хотя бы похож на отца.

— И что? Может, ты присмотришься получше, чтобы понять, чьи у меня корни?

— Не лучшее, чем можно гордиться.

— Заткнитесь оба, голова от вас пухнет, — повысив голос, перебивает мистер Фуэнтес, награждая каждого предупреждающим взглядом. — Какое счастье, что вы в разных странах.

— Не могу не согласиться, — парирует Ди.

— Ещё бы ты не согласился с отцом, — бурчит парень, утыкаясь в планшет.

— Хотя бы на Рождество вы можете засунуть языки в задницы? — ещё настойчивей требует их отец, из-за чего я переглядываюсь со своим.

Ди и Рамон больше не торопятся вступать в полемику, продолжая заниматься своими делами, а я усмехаюсь.

— Я же говорил, что будет весело.

— Если они не убьют друг друга, то вполне возможно, — кивком соглашается мужчина.

Вздохнув, он качает головой и устало выдыхает, как будто занимается подобными разборками всю жизнь. Отец продолжает щёлкать каналами, на которых нет ничего, кроме тупых развлекательных шоу. Их вообще кто-то смотрит? Обязательно уточню это у мамы, которая работает в данной области.

— Предлагаю выключить эту хрень и поиграть, — говорю я.

— Хочешь окончательно убить их самооценку? — смеётся Ди, переглядываясь между нашими отцами.

— Что ты сказал на счёт самооценки? — выгибает бровь мистер Фуэнтес. — Забыл, как слёзно просил меня купить тебе игрушки?

— Вряд ли бы я делал это, имея счёт в банке.

— Не буду рассказывать остальное, чтобы не унизить тебя перед другом.

— Конечно, не будешь, потом что ничего нет.

— Конечно, буду, если ты хочешь.

— Если это и было, то в детстве.

— Стоит обыграть тебя сейчас, и ты попросишь Грейс дать мне новое задание.

— По-твоему, я буду ябедничать? — щурится Ди, подавляя тень улыбки.

— Как вариант, побежишь в комнату своей девушки и будешь пускать нюни в подушку.

— Дайте ему джойстик, я поджарю его задницу.

Улыбаюсь, когда указываю на журнальный столик, под которым имеется полка с пультами и джойстиками.

— Долой прошлый век, — смеюсь я, салютуя пять по ладони друга.

— Во что играем? — спрашивает Ди, бегая между нами глазами.

— Гонки? — предлагаю я. — Это хотя бы что-то между.

— Нихрена, — сразу отрезает он, отрицательно размахивая головой из стороны в сторону. Следом друг указывает на своего отца: — Он гоняет со школы, с ним нельзя играть.

— Ноешь, как девчонка, — смеётся мистер Фуэнтес, расслабляясь ещё больше. — Никакого бокса. Хрена с два вы его выберете.

— И во что будем играть? В Марио? — шучу я.

— Забились, — кивает отец, вытягивая второй джойстик.

— Да ладно, мы же помрем от скуки.

— Что есть вообще? — интересуется Ди, тыкая по кнопкам, чтобы сделать выбор игры.

— Куча всего, — сообщаю я, устраиваясь поудобней.

— Давай в футбол?

Смотрю на отца, который подозрительно молчалив, в то время как Ди обращается к своему:

— Даже не надейся, не американский. Хрена с два, ты работал тренером.

— Опять ноешь, как девчонка, — смеётся мистер Фуэнтес.

— Играем в напольный.

— Думаешь, я плохо играю в такой?

— При мне ты никогда не играл.

— Выбирай команду, нюня.

— На что играем? — спрашиваю я, пока отец выбирает команду для них, а Ди для нас.

— Пусть моют посуду за нас, — улыбается друг.

— И убирают со стола, — добавляю я.

Отец закатывает глаза и усмехается.

— Скудная фантазия. Добавляю оплату за завтрашний ужин и уборку дома.

— Хрен с вами, забились, — соглашаюсь я.

— Согласен, — кивает Ди.

— Плюс, покупает нам билеты обратно, — как бонус, накидывает мистер Фуэнтес.

— Итого: посуда, уборка стола, уборка дома, оплата ужина и билеты, — перечисляет друг. — Всё?

— Да, — улыбаясь, повторяю условия: — Один матч, никакого разогрева. Первый тайм Ди, второй я, вы сами решите. Без перерывов. Никаких смен команды.

— Как маленькие мальчики, — доносится до нас голос мамы.

Оборачиваюсь, видя двух женщин, которые наблюдают за нами, стоя в пороге кухни.

— Мы решаем вопросы по взрослому, Лиз, — смеётся отец. — Не всего можно добиться с помощью выброса бумаги, ножниц или камня.

— Ты так говоришь, потому что проиграл дважды.

— Не начинай, — улыбается он.

— Победа в нашем кармане, — гогочу я, вновь салютуя по ладони друга.

— Нам хотя бы ничего не нужно делать, — довольно улыбается миссис Фуэнтес, поблескивая зелёными глазами.

— Это точно, — поддерживает мама.

Они вновь скрываются за поворотом, а мы меняемся местами, громко выбирая команды и её участников. У отцов всё делается по обоюдному согласию, как будто они знают вкусы друг друга даже в гребаных цветах шорт, нам же приходится вести жёсткий отбор. Мы смеёмся, комментируем того или иного члена команды, даём друг другу пять и коверкаем их фамилии, за что на нас смело можно подать в суд, руководствуясь статьей за оскорбление личности. С трудом, но одиннадцать членов команды готовы и расставлены по позициям, в то время как наши отцы уже давно это сделали, обсуждая что-то другое, далёкое от предыдущих тем.

Матч даёт старт, и благодаря ему, в доме становится так громко, как никогда ранее. Если нас не слышно на другом конце штата, то я даже расстроюсь. Как только мяч залетает в ворота команды соперников, я и Ди визжим подобно девочкам. На лицах отцов нет и унции разочарования, они смотрят на нас, как на парочку истеричек. И через пару минут, я разворачиваю их план, словно раскрыл карты.

— Вы сделали это специально! — восклицаю я.

— Надо же дать вам порадоваться хотя бы раз, — усмехается отец, пока отец Ди играет бровями и плюхается на спинку дивана, как заочный победитель.

— Сделаем их, — ворчит Ди.

К сожалению, его слова не становятся пророческими, потому что следующий мяч летит в наши ворота уже спустя пару минут, из-за чего Ди бросает целый набор проклятий:

— Какого хрена, вашу мать, сейчас было? Будь я проклят!

Отцы начинают гоготать, стукаясь кулаками.

— Как я могу считать тебя другом после этого? — обращаясь к своему, вторю я.

— Забыл? — смеётся он. — Мы не друзья, а всего лишь родственники, сам говорил.

— Я же пошутил!

— Кого это волнует?

Из-за отчаянья падаю на диван и тру переносицу.

— Просто охренительно.

— Да ладно, нюньчики, — улыбается мистер Фуэнтес. — Когда-нибудь и вам повезёт.

— Сделай их, — обращаясь к другу, прошу я. — Я хочу, чтобы они плакали всю оставшуюся жизнь.

Ди салютует мне пять, и мы без слов договариваемся вырвать победу любой ценой.

Вряд ли я нервничал столько за всю жизнь. Приходилось быть в разных ситуациях, но не тогда, когда на кону стоит собственная самооценка. Если до второго тайма я не поседею, то это уже можно считать успехом. Каждый раз, когда мяч залетал в наши ворота или в ворота отцов, напряжение лишь увеличивалось. К концу времени, между нами повисла проклятая ничья в виде шесть-шесть, а за спиной раздался голос мамы:

— Мы уже оглохли.

— Идите к девчонкам, кажется, они там покрылись паутиной и пылью, — не глядя, говорю я.

— Завершайте, — вступает миссис Фуэнтес, бегая глазами между сыном и мужем. Я же окидываю быстрым взглядом гостиную, но не обнаруживаю в ней того мелкого засранца, что принадлежит их семье.

— Да ладно, Грейс! Это мужские вопросы, мы сами их решим! — твёрдо вступает в разговор мистер Фуэнтес.

— Может быть, но мы уже всё решили, — улыбается женщина.