Фред Стюарт - Блеск и будни
Примерно в одиннадцать часов утра Зах начал различать широкий хребет горы к востоку, где проходило сражение. Он назывался хребет Макферсона, хотя Зах и не знал этого. Высота хребта достигала четырехсот футов, и с одной точки их движения Зах заметил, что хребет рассекала расщелина, прорытая в этой небольшой горе для железной дороги. Когда солдаты Заха проходили мимо другого холма, называвшегося хребтом Герр, то они увидели солдат в серых мундирах повстанческой армии, которые бежали с холма по направлению к хребту Макферсон, пересекая извивающийся ручей Виллоуби Ран.
— Вот туда нам и надо, друзья! — зычно крикнул он своим разгорячившимся и запылившимся солдатам. — Враг на этом хребте! Присоединимся к нашим у излучины ручья!
Испустив знаменитые воинственные возгласы повстанцев, рота рассыпалась и побежала вместе с другими с примкнутыми штыками, зарядив и держа ружья наготове.
Как и под Фредериксбургом, во время сражения беспокойство и страх сменялись у Заха нарастающим возбуждением. Вопли, стоны раненых, трескотня выстрелов и несносная июльская жара создавали у солдат приподнятое настроение. Федеральные войска на хребте Макферсон находились под командованием генерал-майора Джона Ф. Рейнольдса, у которого были веские основания удерживать хребет. Поскольку повстанцы наступали с запада, хребет Макферсон прикрывал все подходы к городу Геттисбургу. Небольшая рощица примерно в центре хребта обеспечивала защиту янки. Они могли вести оттуда продольный огонь по неприятельским колоннам, которые продвигались по шамберсбургской дороге, или на юге по феарфилдской дороге, или по обеим дорогам сразу. Самая уязвимая сторона позиции Рейнольдса заключалась в ее открытости для артиллерийского огня с правого фланга, со стороны Оук Хилл к северу, и к нападению пехоты, которая в качестве прикрытия могла бы воспользоваться высокой пшеницей соседних полей. Именно в этом месте Зах повел в атаку своих людей. Бегом устремившись через пшеничное поле, не обращая внимания на пули, свистевшие над его головой, на пот, от которого взмокла вся его одежда, он думал, какое это было бы счастье остаться в живых.
Когда Зах выбрался из пшеничного поля, он увидел всю панораму битвы. Повстанцы в серых мундирах массированно наступали на хребет Макферсон, шла горячая схватка.
— Вперед на холм! — громко скомандовал он своим людям. — Враг наверху! Вперед на холм!
Они карабкались до тех пор, пока не оказались в радиусе вражеского огня. Тогда и они открыли пальбу, останавливаясь, чтобы перезарядить свои энфилдские винтовки, как учил их Зах, делая по три выстрела в минуту. Все смешалось, но у Заха было такое впечатление, что его потери пока были небольшими. Но он не мог оглядываться назад. Как командир, он рвался вверх на холм и продвигался так быстро, что через несколько минут обнаружил, что оторвался от своих людей и потерял их, или, если сказать точнее, все повстанцы перемешались, слившись в одну большую массу стреляющих, издающих возгласы солдат.
Зах остановился за деревом, чтобы отдышаться и перезарядить ружье. Он увидел федерального офицера на лошади примерно в ста футах от себя, которого окружали еще несколько офицеров. Зах не знал, кто это такой, но он выглядел важно. Зах прицелился и выстрелил. Лошадь офицера попятилась назад, а сам всадник свалился вперед на землю. Окружавшие его офицеры тут же соскочили со своих коней и подбежали к упавшему. Зах ухмыльнулся.
— Думаю, я накрыл его, — пробормотал он.
И действительно, он попал в него и сразил. Но капитан Захарий Уитни не мог знать, что он только что застрелил генерал-майора Джона Ф. Рейнольдса, федерального командующего войсками на хребте Макферсон. Благодаря глупой, слепой удаче, что всегда бывает решающим фактором во время войн, Зах обеспечил войскам Конфедерации большой успех в первой же стычке в первый день трехдневной битвы под Геттисбургом. После полудня федеральные войска начали отступать, перегруппировываться на следующем хребте к востоку, на Семинари Ридж. К сумеркам федеральные войска, в первую очередь ударная железная бригада, последний раз попыталась удержаться на хребте Семинари. В течение семи или восьми минут разгорелась, возможно, самая отчаянная схватка между артиллерией и пехотой на близком расстоянии без малейшего прикрытия с обеих сторон. Повсюду жужжали и свистели пули, грохотала канонада. Беспощадная схватка — дым, пыль, кровь, обломки… Железная бригада полегла почти целиком. Двадцать четвертая мичиганская бригада потеряла восемьдесят процентов личного состава. К вечеру хребет Семинари оказался в руках конфедератов, а янки отступили в Геттисбург, пытаясь занять новые позиции на кладбищенском холме, рядом с раскрытыми воротами кладбища Эвергрин к югу от города.
Когда вымотавшийся, но веселый Зах попытался уснуть, он думал, что сражение закончилось, возможно, закончилось и сама война, и что его любимое дело восторжествовало.
Зах ошибался.
— Похоже, что федеральные войска одержали победу около этого небольшого городка в Пенсильвании, — прочитала Лиза заметку из газеты три дня спустя. Они сидели на крылечке дома на берегу океана в штате Нью-Джерси, который Алекс снял на лето.
— У Гутенбурга? — спросил Алекс, сидевший в инвалидной коляске. Ему на плечи была наброшена шаль, чтобы укрыть его от прохладного морского ветра.
— Нет, дорогой, у Геттисбурга. Армия генерала Ли бежит обратно в Виргинию, бежит «спотыкаясь», если можно так сказать. Это похоже на его разгром, потери с обеих сторон ужасающие.
— Северу уже пора бы и победить, — с трудом проговорил Алекс. Хотя он оставался частично парализованным, но выздоровление после паралича шло неплохо, и его речь значительно улучшилась. У него даже немного порозовели щеки. — Это хорошо для бизнеса, — продолжал он. — Как дела… на бирже?
— Вчера акции поднялись на несколько пунктов, но сегодня после получения новостей о победе цены просто взлетят. Мы можем заработать на этом кучу денег.
Он наблюдал, как на пляже играли в мяч дети. Выдалось великолепное утро. Воды Атлантики сверкали серебром в лучах солнца.
— Какие… акции… ты приобрела? — спросил он.
— Алекс, ты знаешь, что я ничего не понимаю в бизнесе. Я все отдаю на усмотрение Джима. Последний раз, когда я разговаривала с ним, он сказал, что закупает большое количество акций какой-то железной дороги или что-то в этом роде.
— Не очень-то… доверяйся Джимми. Он хитрая лиса.
— Но ты сам доверял ему.
— Да, но я его контролировал.
— Дорогой, он для нас зарабатывает так много денег! Вот только на прошлой неделе он прислал мне двадцать тысяч долларов.
