Санта Монтефиоре - Твоя навеки
Клаудия держалась очень отстраненно, и София следила за ней, так же как она за Софией. Она не знала, рассказал ли ей Санти всю историю, но ощутила, как ее захлестывает ревность. Софии хотелось, чтобы Клаудии было известно о том, какое место она всегда занимала в сердце Санти. Ей хотелось, чтобы Клаудия не сомневалась в том, что была лишь жалкой заменой, выбором поневоле. Она не могла заставить себя разговаривать с ней, поэтому переключила свое внимание на детей. Клаудия вела себя, словно львица, которая не желает, чтобы на ее территорию вторгались чужие. Она наблюдала за Софией с холодным недоверием.
София сразу узнала одного из сыновей Санти по тому, как он шел — медленно, уверенной поступью, слегка откинувшись назад. Ему было около десяти лет. Она прошептала что-то на ухо Кларе, и та покровительственно подозвала его.
— Ты, должно быть, сын Санти, — сказала ему София, стараясь подавить боль, так как этот ребенок напомнил ей о ее несбывшихся надеждах.
— Да, а кто ты? — высокомерно спросил он, убирая со лба светлые волосы.
— Я твоя кузина София.
— Как так вышло, что у меня есть еще одна кузина?
— Она моя тетя! Тетя София!
Клара со смехом сжала руку Софии.
Мальчик прищурил свои большие зеленые глаза и недоверчиво уставился на парочку.
— Ага, ты та, которая живет в Англии, — заметил он после долгой паузы.
— Точно, — ответила она. — Ты обо мне все знаешь, а я не знаю даже твоего имени.
— Сантьяго.
— Можно запутаться, — вымолвила София, и кровь отлила у нее от лица.
— Наверное, так.
— А как тебя называют родители?
— Сантьягито.
София не могла сдержать эмоций.
— Сантьягито, — повторила она. — Ты так же хорошо играешь в поло, как и твой отец? — спросила она, заметив, что он переступает с ноги на ногу.
— Я играю с папой завтра днем, так что можешь прийти и посмотреть.
— С удовольствием, — ответила она, и он, смущенно опустив глаза, улыбнулся. — А что вы еще делаете, ребята? Вы знаете, когда я была ребенком, мы ходили к дереву омбу, которое умело выполнять все желания. Вы ходите туда?
— Нет, папа не любит отпускать нас туда. Это за пределами королевства, — сказал он.
— Почему? — полюбопытствовала София.
— Я все равно туда ходила, — с гордостью вымолвила Клара. — Папа говорит, что дядя Санти злится на дерево омбу, за то, что однажды он загадал желание, а оно так и не исполнилось. Поэтому он и не разрешает нам ходить туда. Наверное, это было очень важное для него желание, раз он так разозлился.
София вдруг ощутила приступ тошноты. Она тихонько спустила Клару с колен и быстро направилась в сторону кухни и по дороге столкнулась с Санти.
Глава 38
— Санти! — воскликнула она, смахивая навернувшиеся на глаза слезы.
— София, с тобой все в порядке? — забеспокоился он.
Он схватил ее руку и слишком долго держал, не отрывая взгляда от своей бывшей возлюбленной.
— О, со мной все в порядке, — пробормотала она, стараясь побороть искушение броситься ему в объятия, чтобы стереть из памяти последние двадцать три года тщетного ожидания.
— Я понял, что ты ехала с Рафой. Я позвонил в отель, но там сказали, что тебя уже нет в номере, — произнес он, не в силах скрыть разочарование в голосе.
— О да, прости, я не подумала...
— Не волнуйся, — успокоил он ее.
Они помолчали, ощущая неловкость оттого, что им нечего было сказать друг другу. София всматривалась в знакомые черты, а он лишь смущенно улыбался ей.
— Куда это ты так бежала? — вымолвил он, наконец.
— Я хотела повидаться с Соледад, у меня не было до сих пор возможности побеседовать с ней. Ты ведь помнишь, что я всегда считала ее близким человеком.
— Да, я очень хорошо это помню, — ответил он, задерживая на ней взгляд своих зеленых, как океан, глаз.
Они позволили себе впервые упомянуть о прошлом. София ощутила, как у нее кружится голова. Она вспомнила, что именно Соледад передала Санти ее отчаянную записку в ту ночь, когда им предстояла разлука. Она почувствовала, как тонет в его взгляде. Санти хотел напомнить ей о том, что было самым важным в его жизни: своей любви к ней. Было так много всего, о чем им предстояло поговорить, но в это мгновение слова были излишни. София увидела в его глазах боль разлуки, разочарование от несбывшихся надежд и вдруг сообразила, что за ними с террасы наблюдают двадцать пар глаз. Но ей было все равно — она готова была стереть с лица земли все, что мешало повториться ее счастью. Ей хотелось, чтобы Санти понял, как сильно она страдала.
— Я познакомилась с твоим сыном Сантьягито, — проговорила она. — Он очень похож на тебя.
Он понуро опустил плечи, оттого что их разговор снова вернулся к напоминанию о безвозвратности прошлого, но постарался казаться равнодушным. Когда-то между ним и Софией выросла стена, и она разделила их навсегда.
— Он очень хороший мальчик, чудесно играет в поло, — бесстрастным голосом произнес он.
— Он сказал, что вы с ним собираетесь играть завтра?
— Это зависит от состояния Марии.
София так была занята мыслями о первой любви, что чуть не забыла о Марии. А ведь именно из-за нее она приехала из Англии.
— Когда ты привезешь ее домой?
— Сегодня вечером. Ты придешь? Я знаю, что она захочет увидеть тебя.
— О, конечно.
Он переступил с ноги на ногу, уставившись в пол.
— Ты задержишься здесь надолго?
— Не знаю. Я приехала к Марии, чтобы... провести с ней время. Я не загадываю надолго вперед. Прости меня, — вдруг сказала она. — Я представляю, как ты ужасно себя чувствуешь.
Он отступил и окинул ее взглядом с головы до ног. Она вся подалась к нему.
— Хорошо, София, увидимся позже, — вымолвил он и направился к террасе.
София заметила, что его хромота стала заметнее. Ей вдруг стало ужасно одиноко. Она не сразу прошла в кухню, а заглянула в комнату, которая когда-то была ее спальней, и обнаружила, что комната осталась нетронутой. Все было так же, как и двадцать три года назад.
Ее сердце начало бешено колотиться в груди. Ей показалось, что она открыла дверь в прошлое. София прохаживалась по комнате, касаясь вещей, открывая дверцы и выдвигая ящички. Даже духи, которыми она пользовалась давным-давно, стояли на столике у кровати. Что поразило ее больше всего, так это корзинка, где лежали красные ленты, которыми она любила повязывать волосы. Она сидела перед зеркалом и пропускала одну из лент сквозь пальцы. Потом медленно распустила волосы и вплела в них красную ленточку, подняв взгляд и всматриваясь в свое отражение в зеркале.
Ее лицо когда-то было даром юности и природной красоты. Она провела пальцем по щеке. Теперь кожа вокруг глаз была покрыта сеточкой морщин. Это были следы пережитых страданий, радости и горя. Кожа стала тоньше, суше, а черты лица словно хранили отпечаток ее нелегкой жизни. Она знала и мучение, и восторг. Она любила смеяться, но и легко поддавалась грусти. Время не щадило ее, но она все еще была очень хороша собой. Юность прекрасна сама по себе, и ее особенно ценишь, когда она уходит безвозвратно. Раньше она была смелой и упрямой. О, она хотела бы, чтобы зеркало перед ней оказалось волшебным, чтобы она могла войти в него и снова стать той юной девочкой, которая сможет самостоятельно выбирать свой путь.
