Правильный ход - Лиз Томфорд
— Я совершенно уверен, что это будет лучший день в его жизни.
Мой взгляд возвращается к столу с десертами, над которым она работает. Посередине — многоярусный торт, на каждом слое — разные рисунки животных. Стол также украшают кексы, брауни и мини-пироги, приготовленные в стиле сафари.
— Они выглядят идеально, Миллс. Обойдя ее, я кладу в рот мини-брауни. — Черт возьми, — говорю я.
— Кай, — ругается она со смехом. — Это для гостей.
— Нам следует отменить встречу. Мы втроем можем покончить с этим.
— Я слишком усердно готовила их, чтобы не поделиться.
Она поворачивается обратно к столу, чтобы закрыть небольшую щель, которую я сделал на ее тарелке с брауни, прежде чем замечает меня через плечо. — Но да, скажи же они хороши?
Даже после стольких лет и всего этого успеха она все еще ищет одобрения у людей, которых любит, желая, чтобы им понравилось то, что она создала.
Я наклоняюсь к ней через плечо, чтобы поцеловать. — Они потрясающие. Они всем понравятся.
И когда я говорю "все", я имею в виду не только наших друзей и семью. Я имею в виду весь Чикаго.
Еще в октябре Миллер стал владельцем небольшого кирпичного здания в северной части Чикаго. Зимние месяцы она усердно трудилась, ремонтируя заведение и превращая его в свою собственную пекарню. Кондитерская M's открыта всего шесть недель, и ей еще предстоит отработать запланированные рабочие часы, прежде чем ее выпечка будет распродана.
Вайолет, агент Миллер, принялась распространять информацию о последнем начинании лауреата премии Джеймса Бирда. О ней писали в журналах о путешествиях и еде. В социальных сетях ее магазина уже есть невероятные подписчики, и каждое утро, когда они открываются, их встречает очередь из местных жителей и туристов, жаждущих попробовать ее творения.
Я бы не удивился, если бы к концу года она открыла второе заведение, но сейчас ей нравится добиваться успеха в том, что она любит, в том, что связано с ее именем.
Хотя ей еще предстоит признаться, в честь кого названа кондитерская M.
Это могло быть ее собственное имя или в честь Макса, меня или Монти. Но когда ее спрашивают, она просто говорит, что он назван в честь всех ее любимых людей.
В пекарне есть подсобное помещение, которое служит классом кулинарии. По вторникам она преподает основы выпечки, но каждый четверг в ее меню есть фирменное блюдо. Это те блюда, которые она бы продемонстрировала, если бы работала в мире ресторанов высокого класса. Каждый четверг до полудня она распродает все, а вечером проводит мастер-класс и учит людей, как приготовить его самим.
Это конкретное занятие забронировано на три месяца вперед.
Миллер работает четыре дня в неделю, а остальные три дня доверяет своим сотрудникам. И каждый день она возвращается домой с работы с измученной, но довольной улыбкой на лице. Это ежедневное подтверждение того, что она сделала правильный выбор, когда вернулась в Чикаго. Она вернулась не только ради меня или Макса, но и ради себя.
Скользя рукой по ее пояснице, я кладу ее на ее задницу. — Могу я чем-нибудь помочь?
— Я думаю, нам можно идти.
Притягивая ее к себе, я целую ее в висок. — Ему повезло, что у него есть ты, и мне тоже
Она поднимает на меня нефритово-зеленые глаза, полные счастья. — Я думаю, нам всем повезло.
Как раз в этот момент Монти сворачивает за угол, входя через боковые ворота с огромным подарочным пакетом в одной руке и ящиком пива в другой. Потому что, несмотря на то, что сегодня день рождения двухлетнего ребенка, всем самым близким людям моего сына намного больше двадцати одного.
— Монни! — Макс ликует, когда видит его.
— Вот и мой именинник!
— Позволь мне пойти помочь твоему отцу.
Подбегая, я забираю пиво у него из рук.
— Спасибо, Эйс. В машине есть еще кое-что.
— Я могу сходить.
— Я пойду с тобой, — говорит он, бросая на меня взгляд, который точно говорит мне, почему ему нужно вернуться со мной в машину.
Мы ставим подарок на стол для подарков и пиво в холодильник, прежде чем вернуться к его машине.
— Оно у тебя?
— Нетерпеливый, — смеется он. — Да, оно у меня.
Монти лезет в карман и вытаскивает маленькую, оранжевую бархатную коробочку.
Через несколько недель после того, как Миллер переехал в Чикаго, я пришел в квартиру Монти и спросил, как он относится к тому, что я прошу руки его дочери.
Он немного поплакал, в основном от радости, прежде чем вытащить кольцо, которое хранил при себе более двадцати лет. Это было кольцо, с помощью которого он собирался сделать предложение маме Миллер, но так и не получил возможности.
Когда он спросил, не хочу ли я им воспользоваться, я без малейших колебаний ответила "да". Это кольцо не только красиво и уникально, но и будет значить для нее больше, чем любое кольцо, которое я мог бы купить у ювелира.
Мои руки немного дрожат от нервов, когда я беру его у него, но когда я открываю крышку, меня охватывает ошеломляющее спокойствие от осознания того, насколько это правильно, от осознания того, насколько наша семья принадлежит друг другу.
Меня так и подмывало сделать предложение, как только она вернется, но из-за того, что в ее жизни сразу произошло так много перемен, я решил подождать. До сегодняшнего дня.
— Это прекрасно, Монти.
— Это будет прекрасно смотреться на ней. Ее мама так гордилась бы ею.
Поднимая взгляд, я вижу Монти с блестящими карими глазами, уставившегося на коробочку с кольцом в моих руках.
— Ты уверен, что не против, если я воспользуюсь этим?
— Я уверен. Для меня будет гораздо важнее увидеть его у нее на пальце, а не хранить в этой коробке.
Обхватив его рукой, я заключаю его в объятия. — Спасибо тебе. Не только из-за кольца, но и… из-за всего.
Он обнимает меня в ответ. — Я люблю тебя, Кай, ты это знаешь. И я люблю твоего сына.
— Ты имеешь в виду твоего внука? — Спрашиваю я дразнящим тоном.
— Клянусь Богом, если ты начнешь называть меня дедушкой на работе, я надеру тебе задницу. Но да, я тоже люблю своего внука, и я счастлив, что ты наконец-то делаешь все это официальным.
На заднем дворе полно наших друзей, включая персонал команды и сотрудников Miller's из пекарни. Единственные, кого не хватает, — это ребята из команды, в первую очередь мой брат.
Каждый год перед началом сезона
