Пожалеть розгу - Мари Секстон
Эйвери кивнул, не зная, что сказать.
Его отец неловко откашлялся.
- Кстати, твоя мать заступалась за тебя.
- Что ты имеешь в виду?
Отец пристально смотрел на него, почти изучая.
- Ты сильно изменился за последние несколько месяцев. Я не знаю, то ли это из-за общественных работ, то ли из-за встречи с Греем, то ли это был просто вопрос времени, но ты уже не тот человек, каким был, когда я тебя выгнал.
Эйвери кивнул.
- Я знаю. И я думаю, что все это было из-за всего этого. - Все это, плюс наказание Грея. Возможно, потеря телефона на короткое время стала главной причиной.
И то, что он нашел пианино.
- Твоя мама говорит, что я должен пойти в этот пивной бар и послушать, как ты играешь. Она говорит, что если бы я это сделал... - Он поморщился. - Она говорит, что я бы гордился тем, что ты сделал.
Щеки Эйвери снова вспыхнули, на этот раз от стыда.
- Сомневаюсь в этом.
Его отец не ответил. Когда Эйвери, наконец, рискнул взглянуть в его сторону, он обнаружил, что отец наблюдает за ним, нахмурив лоб и с тревогой в глазах.
- Неужели так трудно поверить, что я мог бы гордиться тобой?
Это был честный вопрос. Вопрос, который грозил задеть Эйвери за живое. За ним скрывалось слишком много глубоких ран.
- Ты никогда не хотел, чтобы я стал музыкантом.
- Это правда. Не хотел. Музыканты склонны к депрессии и злоупотреблению психоактивными веществами. У них высокий уровень самоубийств. В этой борьбе за успех и за то, чтобы оставаться актуальными, есть что-то такое, что вызывает всевозможные проблемы.
Эйвери кивнул.
- Возможно. Но я не такой музыкант. Я не пытаюсь стать рок-звездой или кем-то в этом роде. Я просто… Я люблю играть на пианино. И я люблю музыку.
Его отец вздохнул. Снаружи ветер завывал в голых деревьях, неся угрозы, которые никто не потрудился бы привести в исполнение.
- Возможно, я был несправедлив. Я никогда этого не хотел. Уверен, ты думаешь, что я был жесток или неразумен…
- На самом деле, не жесток.
Отец слабо улыбнулся ему.
- Может быть, я не так сильно верил в тебя, как следовало бы.
Эйвери застыл на месте, ошеломленный этим признанием.
- Эта музыкальная терапия, - продолжал его отец, не замечая, как его простое признание потрясло мир Эйвери. - Ты все еще хочешь этим заниматься?
Сердце Эйвери бешено заколотилось. Он пришел сюда не для того, чтобы говорить об этом. Но здесь был его отец, который заговорил об этом так, словно это был возможный вариант.
- Больше всего на свете. Каждую среду я играю в реабилитационном центре, а после этого - в Центре по уходу за памятью в Голдене. И... - Он покачал головой. - Я не знаю. Я не могу этого объяснить. Это все еще только музыка, но она кажется намного более реальной, папа. Это гораздо важнее, чем просто спеть песню.
Его отец кивнул, смахивая воображаемые крошки со стола. Думает, понял Эйвери. Обдумывает варианты.
- Ты все еще играешь в «Тап Хаус»? Так ты зарабатываешь деньги?
- Так, и я так же иногда помогаю Эмили в баре. - Он ненавидел признавать это. - Это только на время. Только до тех пор, пока я не смогу позволить себе учебу. - За исключением, конечно, того, что ему придется продолжать работать там или где-то еще, во всяком случае, пока он будет учиться. Получение степени займет четыре года. Может быть, три, если у него будет достаточно баллов за предыдущие попытки в колледже, но на это он не мог рассчитывать.
Его отец вздохнул, наконец-то перестав смахивать несуществующие крошки, и устроился поудобнее, сцепив пальцы перед собой.
- Вот сделка, которую я хочу тебе предложить: ты продолжаешь работать в течение года. Продолжай откладывать свои деньги. Покажи мне, что ты вкладываешься в это на все сто процентов. Докажи мне, что это серьезно, а не какая-то случайная прихоть.
Эйвери кивнул.
- Ладно. Я могу это сделать.
- Если через год ты все еще будешь этого хотеть, и у тебя будут какие-то успехи в накоплении денег на это...
Эйвери обнаружил, что съезжает на краешек стула и наклоняется вперед, с нетерпением ожидая следующих слов отца.
- В таком случае, я подберу то, что ты сэкономил. И, в зависимости от того, как обстоят дела, на каком этапе твоей жизни ты находишься, я, возможно, смогу помочь тебе и с жильем.
- Правда? - Это был глупый вопрос. Не то чтобы Эйвери думал, что его отец лжет. Просто он не ожидал такой внезапной перемены в своем мнении.
Его отец улыбнулся.
-Да, правда.
Эйвери закрыл лицо руками, на глаза навернулись слезы. У него возникло желание броситься через стол в объятия отца. Благодарить его снова и снова, крепко обнимая. Но его семья так не поступала. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз обнимался с отцом.
Он постарался как можно быстрее взять себя в руки и вытер слезы. Ему не терпелось поскорее вернуться домой. Чтобы рассказать Грею о том, что сказал отец.
- Спасибо, папа. - Слово вырвалось у него прежде, чем он понял, что собирается это сказать. - Я серьезно. Спасибо тебе.
- Ты не должен меня благодарить. Просто... продолжай.
- Я сделаю это. Обещаю, я сделаю. - Он встал, чтобы уйти, но остановился в дверях. Он пришел сюда, желая помочь Грею, и потерпел неудачу. Но он нашел кое-что еще, что ему было нужно. - Может быть, ты мог бы прийти в субботу. Ты сказал, мама посоветовала тебе заглянуть в «Тап Хаус»? Двадцать третьего декабря у нас большая вечеринка. Что-то вроде сочетания свадебного приема и праздничной вечеринки. Много тортов, мороженого, песен и пива. - Когда он так сказал, это прозвучало глупо. Но он не позволил этому остановить его. - Было бы здорово, если бы ты пришел.
- Возможно, я приду.
***
Вернувшись в машину, Эйвери некоторое время сидел, прислонившись головой к рулю, пытаясь понять, что он чувствует.
Его отец не испытывал к нему ненависти. Хотел помочь ему. Он даже намекнул, что, возможно, гордится им. Это казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой. Он не знал, как соотнести свою вновь обретенную радость с горем последних нескольких дней.
Его прервал телефонный звонок. Взглянув на экран, он увидел,
