Берег тысячи зеркал (СИ) - Кристина Ли
— Так точно, майор спасатель, — Вера пытается шутить, мы пытаемся не думать о том, куда едем, и что увидим, но все тщетно.
Невозможно разрядить обстановку, в которой на кону человеческая жизнь.
Никак. Если ты, конечно, не бесчеловечный зверь.
— Будет сложно, чаги*(милая).
— Знаю, — Вера уверено и собрано отвечает, и надевает респиратор.
— И будет, возможно, очень страшно, — едва шепчу грубым голосом, ведь не хочу, чтобы она видела смерть.
Однако эта Вера удивляет меня вновь.
— Ты со мной. Это главное, Сан. Главное… что мы вместе.
Осматриваю ее лицо слишком открыто. Делаю это точно так же, как в первый раз, когда увидел.
Прости, Вера. Но в этот раз, тем, кто уйдет, могу стать я…
* * *
Я пытаюсь держать эмоции под контролем, но это чертовски сложно. Невозможно вести себя рационально, когда переживаешь подобное впервые. Читать об этом и смотреть документалки — не все равно, что видеть страх в глазах людей. Это как попасть в его абсолютный водоворот.
Чей взгляд не поймаешь — в каждом страх.
Я в последний раз, едва добираюсь до нашего с девушками дома. Задымленность становится плотнее. Это логично, когда горит лес. И не просто лес, а тропический и очень старый лес.
Хаотично разбирая вещи, выкидываю прочь ненужный сейчас хлам, пока не нахожу необходимое: документы, накопители с данными по острову, и крестик, который забыл утром Сан.
Вспоминаю, как это произошло, и закрываю глаза всего на секунду.
Поднявшись, осматриваюсь в последний раз, в поисках более прочных вещей. На то, чтобы переодеться уходят считанные минуты.
А время сейчас слишком ценно.
Оказывается время не просто разное, в понимании своего предназначения. Оно абсолютно разное. И если прошлая секунда была пустой, то следующая быстро наполняется смыслом. Время не отрезок на циферблате, и не количество секунд в минуте. Время — реальность вокруг. Она меняется, мы меняемся, а с ней разным становится время.
Время, когда-то, стало для меня судьбоносным. Как и сейчас, оно снова решает мою судьбу.
Вернувшись к транспортнику, бегу сквозь поток людей, которые спешно спускаются к заливу. С облегчением замечаю, что посадка работников и солдат на борт начинается, и немедленно нахожу ребят. Они стоят в общей толпе, и явно ждут меня.
— Мадам. Мадам, но как же вы? — Патрисия хватает мою руку, а Фелис едва не плачет.
Лица девочек в саже, в глазах застыл ужас, а голоса звучат, как писк. Парни держатся лучше. Особенно Франко, которого явно интересует только Патрисия. Он будто приклеен к ней взглядом, и боится упустить из виду хоть на секунду.
Осматриваясь, нахожу глазами Сана. Он бежит через взлетную полосу к шеренге солдат, которые стоят у ряда грузовиков.
— У меня мало времени, — быстро говорю, сдерживая слезы и дрожь. — Франко, — обращаюсь к парню и достаю флешку и документы.
Парни хмурятся, а Патрисия с Фелис бледнеют. Нельзя терять ни минуты. Сан ждет. Я быстро и строго говорю, как можно громче.
— На накопителе все наши исследования. Все, что мы успели сделать. Это поможет вам закончить свои диссертации. Не потеряй. А еще…
Дыхание дрожит, но я продолжаю:
— Я прошу тебя, кое-что сделать для меня, — цепко смотрю ему в глаза.
— Мадам, что вы удумали.
Патрисия едва не рыдая, жмется к Франко. Я поднимаю взгляд от крестика в пакете, и осматриваю лица каждого, кто передо мной.
Бернард… Светловолосый и улыбчивый мальчишка, опоздавший на мою первую лекцию. Прекрасный молодой человек, умеющий слушать вдумчиво и молча, но поступать, искренне и открыто.
Шон… Высокий брюнет с настолько ярким взглядом зеленых глаз, что порой я его замечала даже на самом последнем ряду в лекционной. Парень, ворвавшийся в наш с Женькой кабинет со словами: "Мадам, я хочу, что вы были куратором моей научной работы".
Фелис… Педантичная, строгая к себе, исполнительная, и дотошная, как всезнайка. С ней нельзя забыть ни о чем. Но я влюбилась в ее рисунки, в ее талант. Она напомнила мою мать. Жаль, наверное, я могу и не выставить ультиматум ее отцу. Я бы его знатно поколотила.
Патрисия… Моя улыбчивая и неуклюжая катастрофа. Расхлябанная, живущая в хаосе, но в согласии со своим сердцем. Честная со всеми и в первую очередь, с собой. Я бы хотела побывать на их свадьбе с Франко.
И наконец… Франко. Друг, хотя и младше на чертову кучу лет. Так бывает, когда человек становится тебе близок.
Хотя он и выглядит порой, как юный и еще наивный мальчишка, Франко умеет брать на себя ответственность.
Только он знает, куда и к кому я все эти годы ездила в Тоскану.
— Отвези, и передай ему это лично, Франко, — схватив руку парня, и вложив в нее пакет, замечаю, как Джеха начинает подгонять людей.
— Мадам, это же… Вы можете сделать это сами. Вы должны лететь с нами. Не дурите, мадам, — Франко хмурится, ища взглядом поддержки у друзей.
— Нет, Франко. Я не сяду с вами на самолет, — отвечаю, а горло вяжет от осознания, что сама, возможно, подписываю себе смертный приговор. — Я останусь здесь.
— Мадам, основное извержение уже началось… — Фелис, как и всегда, припечатывает правдой. — Оно усиливается. Весь остров будет объят огнем. А пепел…
— Не даст взлететь. Я знаю, Фелис. Знаю, ты умница, — я прикасаюсь к щеке девушки, выдавливая улыбку сквозь слезы.
Она бросается ко мне в объятия, а за ней и остальные.
Да, у нас может не быть и тех двенадцати часов, о которых я сказала Сану.
Вернее, их уже нет.
В спешке пробираюсь сквозь толпу, и стараюсь не оборачиваться. Знаю, что они смотрят вслед, понимаю, что ждут, что я передумаю, но решение принято.
Я нужна здесь. И причина не только в Сане.
Садясь в кабину грузовика, я застегиваю куртку, и надеваю респиратор. Сан заводит мотор и трогается с места, быстро вырываясь вперед по грунтовой и ухабистой дороге.
Какое-то время, мы едем в полном молчании, пока я не хватаю его за руку со словами:
— Медленнее, — осматриваю склоны, вдоль которых возвышается уже объятый дымом лес. — Здесь надо быть предельно аккуратным. Мы можем угодить в поток лавы, потому что поднялись достаточно высоко вдоль подножия.
— Деревня уже рядом. Ты права.
Сан высовывает руку из окна и показывает водителям позади ехать аккуратнее.
— Ты говорил они суеверные? — спрашиваю не из любопытства, а чтобы понять, как попытаться их уговорить.
Если деревня не уничтожена полностью.
— Старик Юмай их местный шаман. Что-то вроде вождя, — поясняет
