Барбара Вуд - За пеленой надежды
— О чем ты говоришь? — спросила Сондра, высматривая официантку.
— Больница Св. Екатерины — клиника, и здесь для практики студентам оставляют как можно больше нудной работы. Поставить капельницу — как раз такая работа. Поэтому-то медсестры на этажах не следят за уровнем лекарственного раствора и он постоянно кончается. Когда такое случается, все надо начинать сначала. Однажды вечером, прошлой весной, я прозрел после того, как за одну ночь меня четыре раза поднимали с постели, чтобы снова поставить капельницы. Я показал на бутылку, закрепленную в штативе, и спросил больного: «Видите ту жидкость? Видите эту трубку? Следите за тем, как бы не закончилась жидкость, иначе воздух попадет в вену, и вам конец».
— Не может быть! — воскликнула Сондра.
— Это подействовало: из тысячи капельниц мне ни одну не пришлось ставить снова. Как только уровень жидкости падает, пациент зовет медсестру, и та ставит новую бутылочку. Так было полгода назад, с тех пор мне не приходилось снова вскакивать посреди ночи.
— Но тогда пациенту придется не спать всю ночь, — заметила Сондра.
— Лучше пусть не спит он, чем я. — Увидев на лице Сондры знакомое неодобрительное выражение студентки-идеалистки, Стив подался вперед и сказал: — Послушай, когда тебя начнут вызывать по многу раз за ночь, ты поймешь, что сон драгоценнее всего. Если всю ночь придется ставить новые капельницы, на следующий день, когда в палатах начнется настоящая работа, от тебя не будет никакого толку.
Сондра посмотрела на него с сомнением. Если она дойдет до четвертого курса, то не опустится столь низко.
— Похоже, официантки не обращают на нас внимания, — сказала Рут, пытаясь жестом руки подозвать одну из них.
— Это не так. Мистер Джилхоли просто не ожидал такого наплыва народу. Сегодня у него работает не весь штат. Он держит эту забегаловку рядом с колледжем уже двадцать лет и мог бы запомнить, когда бывает первое анатомирование. Тогда и посетителей можно было бы встречать должным образом.
— Мне страшно хочется пить, — заявила Рут.
— Дамы, я с удовольствием принесу вам что-нибудь из бара. Что закажете?
— Мне диетическую содовую, — ответила Рут.
— А мне белое вино, — добавила Сондра.
Все повернулись к Мики, которая уставилась вдаль.
Прежде чем им удалось вывести ее из раздумий, к столу подошел другой однокурсник Стива и рявкнул:
— Пошли! На этот раз вызывают нас обоих. В реанимацию доставили пострадавшего в аварии.
— Дамы, извините, — Стив вскочил и придвинул стул к столу. — Может, в другой раз? Рут, ты придешь в эту субботу на вечеринку по случаю Дня Всех Святых?
— Конечно, — улыбнувшись, ответила она. — Встретимся там.
Подошел вспотевший краснолицый помощник официанта, быстро убрал посуду и провел влажной тряпкой по столу, но ни одной официантки пока не было видно.
— Я принесу напитки, — сказала Сондра, поднимаясь. — Смотрите, не упустите официантку. Мики, тебе кока-колу?
— Что? Да, конечно.
В одном конце длинного бара собралось гораздо меньше народу, чем в другом, где голосистый молодой человек забавлял друзей больничными историями. Сам мистер Джилхоли, дюжий, румянощекий мужчина с низким голосом, стоял в конце бара, и, опершись на него одним локтем, слушал. Подошла Сондра и огляделась. Молодой человек в джинсах и рубашке возился за стойкой бара с банками из-под оливок и луком для коктейлей.
Оглянувшись на подруг, Сондра увидела, что им наконец-то принесли меню, которое те начали изучать.
— Извините, — Сондра обратилась к мужчине за стойкой.
Тот поднял голову, улыбнулся и продолжал перебирать банки.
Сондра откашлялась и уже громче сказала:
— Простите, вы не обслужите меня?
Беда подобных мест заключалась в том, что вам некуда было податься, если не устраивало обслуживание или еда. Здесь с вами поступали как хотели.
Мужчина снова поднял голову, удивленно посмотрел на нее, выпрямился и сказал:
— Конечно. Что вы желаете?
— Пожалуйста, одну кока-колу, диетическую содовую и стакан белого вина.
— Можно взглянуть на ваше удостоверение?
Сондра уставилась на него. Раньше никто не требовал от нее предъявить удостоверение.
— Мне уже двадцать второй год.
— Простите, — сказал мужчина. — Правила есть правила.
Пожав плечами, Сондра поставила сумочку меж двух мокрых пятен на поверхности бара и начала искать свой бумажник. Она нашла его, открыла и поднесла к глазам мужчины.
Тот пристально смотрел, сравнивая маленькую фотографию с ее лицом, затем ее лицо с фотографией; эта процедура затянулась дольше, чем необходимо.
— Все законно, — сказала Сондра.
— Ваш рост действительно всего лишь пять футов и пять дюймов? — спросил он.
Сондра уставилась на него. Этот человек был довольно хорош собой, не слишком высок, а когда улыбался, на щеках у него появлялись ямочки.
— Эти права выданы в штате Аризона, — сказал он. — В Калифорнии они недействительны.
— Что?!
— Ладно, ладно, — сказал он, смеясь. — Я обслужу вас, но только в этот раз. И только потому, что не могу отказать хорошенькому личику. Сейчас у вас будет одна кока-кола, одна диетическая содовая и одно шабли.
Сондра наблюдала, как бармен достал стаканы, фужер и наполнил их. Пододвинув все к ней, он сказал:
— С вас один доллар пятьдесят центов.
Сондра достала из сумочки один бумажный доллар и три монеты по двадцать пять центов.
— Сдачи не надо, — сказала она.
— Спасибо, — ответил он, подбросил одну монетку и спрятал ее в карман.
Сондра сразу поняла, что ей будет непросто донести все разом. Пока Сондра решала, отнести ли все в два захода или позвать одну из подруг, к тому концу бара, где она стояла, подошел мистер Джилхоли. Он вытирал руки полотенцем и бормотал что-то вроде «Понедельник, понедельник».
— Доктор, вы что-то ищете? — поинтересовался он.
— Джил, мне нужен кусочек лимона. Где ты их держишь?
Джилхоли издал звук, похожий на ворчание, достал маленькую пустую вазу и, бормоча о том, что кое-кто недостаточно расторопен, направился к двери, которая, видно, вела на кухню.
Сондра с приоткрытым ртом все еще стояла на одном месте, обхватив руками стоявшие на барной стойке два стакана и фужер. Теперь этот человек улыбнулся ей чуть робковато и сказал:
— Простите меня.
— Вы не бармен.
— Увы.
— И я дала вам лишних двадцать пять центов!
— Поверьте, мне они не помешают. Вы же знаете, что говорят о врачах, у которых нет ни гроша за душой. Теперь мне всего лишь нужна еще одна такая монетка…
