Мэри-Роуз Хейз - Бумажная звезда
Покончив с джином, Вера прошла в комнату и взялась рисовать. Какое счастье знать, что тебя никто не побеспокоит!..
Крупный план.
Старфайер и сенатор на заднем сиденье лимузина. Сенатор протягивает Старфайер конверт.
Сенатор. Ваша зеленая карточка, Диана. Поздравляю.
Теперь вы можете спокойно жить в этой стране.
Вера улыбнулась своей находчивости. Хотелось изобразить их целующимися, но рука в последний момент дрогнула.
Наверное, это оттого, что она сама никогда ни с кем не целовалась. Девушка еще не знала вкуса мужских губ, не знала, что при этом чувствует женщина, а поэтому не могла передать выражение лица Старфайер. Возможно, ей так никогда и не удастся узнать вкус поцелуя. От этой мысли Вере стало грустно, Она выбросила рисунок, решив отправить сенатора в его родной штат Калифорнию, а Старфайер в Нью-Йорк и начать все сначала.
Крупный план в зеркале.
Старфайер оценивающе изучает себя, губы ее слегка приоткрыты, светлые волосы заплетены в косу. Она выглядит потрясающе, кажется беззаботной, готовой на новые подвиги.
Опять что-то не так. Вера не знала, как продолжить.
Разочарованная, девушка отложила карандаш. На душе стало тревожно.
Для нее недостаточно отправить Старфайер погулять в пропахших лавандой сумерках в поисках интересных приключений. Вере и самой хотелось пройтись, но она боялась выходить одна.
Девушка поняла, что опять проведет вечер дома, еще более одинокая, чем всегда.
Господи, какая тишина!
Словно сомнамбула Вера потащилась на кухню, сверкавшую белизной кафеля, многочисленной утварью, такую тихую и скучную без Джеронии, постоянно гремящей кастрюлями, пританцовывающей под музыку и одним глазом наблюдающей за происходящим на экране маленького телевизора «Сони», подвешенном в одном из углов помещения.
Вера включила радио, телевизор и открыла холодильник.
Она достала завернутую в фольгу половинку цыпленка и положила ее на тарелку, добавив хорошую порцию картофельного салата и кусочек чесночного хлеба. Девушка обнаружила на полке шоколадный торт и отрезала большой кусок.
Безысходность и отчаяние охватили Веру. Она вернулась в гостиную, приготовила себе новую порцию джина с тоником и включила телевизор.
Вера лениво жевала цыпленка, наблюдая, как мужчина мчался на бешеной скорости в спортивной машине по улицам города, стреляя на ходу в другого мужчину в такой же несущейся со скоростью света машине. Девушка прибавила звук, желая разогнать воцарившуюся в комнате гнетушую тишину. Большая гостиная заполнилась звуками скрипящих тормозов, звоном разбитого стекла, громкими криками. Дальше пошла реклама. Вера отправила в рот большую порцию картофельного салата, наблюдая, как красивая девушка с гривой золотых волос и в обтягивающем фигуру черном платье брызнула духами себе на грудь, запястья, за уши. Девушка с экрана смотрела прямо Вере в глаза и говорила:
— У моего мужа сегодня был долгий, трудный день. Вам не кажется, что он заслуживает сказочной ночи? Я сделаю…
Вера посмотрела на торт. Наверняка девушка на экране не ест пирожных, она такая тоненькая и грациозная, скорее всего носит четвертый размер одежды.
Когда тарелки опустели и на них остались одни крошки, Вера отнесла их на кухню и положила в посудомоечную машину.
Она запустила ее, хотя та была почти пустой. Даже с включенными радио и телевизором кухня казалась огромной и холодной, а звук плещущейся воды действовал на Веру успокаивающе.
Она снова открыла холодильник и посмотрела на торт, раздумывая, не съесть ли еще кусочек, но затем с решительным видом захлопнула дверцу.
Вера переходила из комнаты в комнату, включая все приемники, транзисторы, телевизоры, а их в квартире насчитывалось целых пять штук — пока наконец не забрела в золотисто-белую спальню хозяйки.
Но ничего не помогало. Вера оставалась такой же одинокой, как и прежде. Единственное утешение находилось там, в холодильнике — вкусный застывший крем так и манил к себе.
Вера вспомнила слова доктора Уилера: «В тебе сидит совсем другая девушка. Помоги ей выбраться наружу».
— Нет! — закричала Вера. — Не смей!
Девушка приказала себе не думать о торте. Она ни за что не поддастся соблазну. С этим покончено.
Покончено раз и навсегда!
Нужно забыть дорогу на кухню!
Вера решительно закрыла дверь хозяйской спальни и огляделась. Она редко заходила сюда. Повсюду на стенах висели зеркала. Куда ни посмотришь, везде твое отражение.
Вся комната — сплошная Вера Браун.
Вера присмотрелась. Пожалуй, она немного похудела за последнее время. Прогулки с Вильямом в парке пошли на пользу.
Девушка начала медленно раздеваться.
Сняла голубую блузку, затем длинную бежевую юбку, наконец очередь дошла до бюстгальтера и хлопковых трусиков.
Раздевшись, Вера принялась придирчиво рассматривать себя в зеркале. Несмотря на недавнюю обильную трапезу, она не казалась себе слишком полной, как это было прежде.
Доктор Уилер говорил: «У тебя приятные черты лица».
В спальне Спринг имелся полный набор косметики от лучших фирм. Вера села на обтянутую материей скамеечку.
Освещенное безжалостным электрическим светом, ее лицо смотрело на нее из каждой створки.
«… Хорошее сложение и красивые глаза». Возможно, доктор польстил ей, но Вере хотелось верить. Она втянула щеки, чтобы скулы стали заметнее, и посмотрела в зеркало.
Хорошо или нет, понять трудно. Может, косметика сделает ее более привлекательной?
С минуту Вера внимательно рассматривала себя в зеркале, затем, тщательно отобрав нужные коробочки, занялась лицом.
Вся косметика была от Элизабет Арден. Девушка напудрила щеки и стала красить глаза: нанесла на веки голубовато-серые тени, подчеркнув по краям серебряной полоской, как это делала Спринг. Теперь вишневая помада, ну и для большей помпы длинные пушистые ресницы, которые она старательно загнула.
Вера снова внимательно посмотрела на себя в зеркало.
Похоже, в ней мало что изменилось. Косметика не дала желаемого результата. Ну и пусть. Все равно ее никто не увидит.
Вера открыла дверцу шкафа размером тридцать на пятнадцать футов, вспыхнул яркий свет. На вращающихся вешалках висели бесконечные ряды самой разнообразной одежды на все случаи жизни. Сотни пар обуви, полки с аксессуарами…
— Господи, что это?
Вера в ужасе отпрянула, увидев перед собой белые неподвижные лица с устремленными на нее немигающими глазами. Каждое лицо обрамлялось разноцветными волосами, уложенными в аккуратные прически.
Вера замерла, чувствуя, как сердце рвется из груди. Присмотревшись внимательнее, девушка невольно рассмеялась.
