Кэрол Марш - Серебряная цепь
— Заткнись, Питер, — перебила она друга. — Я хочу пойти покататься на коньках.
— Сейчас? — недоверчиво спросил Питер. — А я-то думал, что у тебя с похмелья болит голова.
— Болит, болит, — радостно ответила Дана. Она спустила свои длинные ноги с кровати и поискала глазами халат. Оказывается, она забыла надеть перед сном рубашку, и теперь ее обнаженное тело дрожало от холода.
— Отчего же такой жизнерадостный голос? — удивился собеседник.
— "Красные розы для грустной леди", пропела она. — Неважно откуда, просто собирайся и жди меня у Вуллмана через полчаса.
— Через час, — проворчал Питер Крэйн. Но она знала, что он просто пытается ее рассмешить.
— Через двадцать минут. — Она повесила трубку, не обратив внимания на его протесты, спрыгнула на пол и побежала в ванную. Успела как раз вовремя, потому что в следующую секунду в комнату вошла Джилли, неся поднос с большим китайским кофейником и двумя китайскими тарелками, накрытыми крышками. Дана приоткрыла дверь и высунула руку, а Джилли передала ей чашку дымящегося черного кофе. Она быстро отпила глоток перед тем, как принять душ. Пятнадцать минут спустя, она уже была полностью одета, чтобы выйти на улицу. На цыпочках Дана осторожно прокралась мимо прикрытой двери в библиотеку и тихо вызвала лифт. Как только за ней закрылись двери, она услышала голос бабушки и довольно улыбнулась, удачно избежав разговора с ней. Она спешила пройти через Пятую авеню в Центральный парк.
Ярко светило солнце. На чистом голубом небе виднелось лишь несколько облачков. Зайдя в парк, Дана почти побежала, замедлив шаг, и только тогда остатки головной боли дали о себе знать острой болью в висках. Чувствуя себя как в невесомости, она достала из кармана темные очки и, надев их, перешла на спокойный шаг. Возвышающийся на большой чалой лошади полицейский проехал мимо, девушка весело помахала ему, а он важно кивнул в ответ. Няня, одетая в форму и темно-синюю шапочку, которую сдувал ветер, везла черную блестящую детскую коляску по тропинке, и Дана добродушно улыбнулась, обогнав их. Слева от нее на расчищенной площадке несколько пожилых мужчин играли в футбол. Один из них присвистнул ей вслед, и она помахала рукой в ответ. Вокруг оратора собралась группа длинноволосых бородачей, протестующих против войны. Она остановилась на минуту, отрицательно покачав головой, когда ее пригласили присоединиться к митингующим. Наконец она увидела высокую худощавую фигуру Питера Крэйна, который поеживался на ветру. Изъеденная молью шапка была натянута на его оттопыренные уши. Дана подошла поближе и хлопнула его по плечу.
— Ты опоздала, — сказал он, не оборачиваясь. — Я жду уже целую вечность.
— Врешь, — парировала девушка, и они пошли к входу. Оба порылись в карманах, ища мелочь, и купили у билетерши два студенческих билета. Услышав музыку, доносящуюся с катка, заулыбались и поспешили надеть коньки. Они беззаботно скользили по льду, легко обходя тех, кто ехал медленно. Питер заложил руки за спину, подражая Хансу Бринкеру, и вообразил себя конькобежцем, а Дана попыталась выполнить несколько фигурных восьмерок. Оба были восхищены успехами друг друга. Быстрая музыка сменилась на медленную, Питер повернулся спиной вперед и заскользил впереди Даны. Он вытянул руки, и они стали танцевать на льду, с трудом вспоминая приемы, которыми владели, когда им было по десять лет.
Молча они дважды объехали каток. В конце концов лицо Питера расплылось в улыбке, и он сказал:
— А у нас неплохо получилось, а?
— Эстер и Роджерс на льду, — согласилась Дана. — Ты рад, что я все это придумала?
— А что там с розами? — Они больше не танцевали, Питер все еще ехал спиной вперед. Музыка внезапно смолкла, оба подъехали к бортику и оперлись на него.
— Сегодня утром Маршалл прислал мне три дюжины роз.
— Тридцать шесть роз — четное число. Ты что, умерла вчера вечером? — Питер возвысил голос в притворном ужасе.
— Очень смешно. — Дана сняла шарф и попыталась задушить его, но высокий рост позволил ему отразить нападение. — Я люблю получать розы.
— Неплохой способ поблагодарить тебя и попрощаться, — резюмировал Питер, потирая свой покрасневший нос. — Именно так я всегда и делаю.
— Ты? — недоверчиво фыркнула Дана. — Кроме того, он вовсе не прощается. Он остается в Нью-Йорке, и у меня сегодня с ним свидание.
— С этим мужиком? — Питер пришел в ярость. — Ради Бога, Дана, да он тебе в отцы годится! — Ее друг сунул руки в карманы и покачивался на тонких лезвиях, что было довольно опасно. Она протянула руку, чтобы удержать его, и оба медленно поехали к выходу. На дальнем конце катка два охранника в форме везли машину, очищающую лед.
— Пожалуй, в дяди, — придирчиво сказала Дана. — На отца он не потянет, разве что он очень рано начал вести самостоятельную жизнь.
— Почему он не возвращается в свой Гросс Пойнт? Что, ему нечем заняться? Почему ошивается здесь? — Голос Питера стал раздраженным, и Дана рассмеялась.
— Я ему нравлюсь. Неужели тебе в это трудно поверить?
— Нет. — Голос парня сразу осип, и он отвернулся. Дане пришлось наклониться к нему, чтобы расслышать, как он сказал:
— Ты всем нравишься, Дэйнс.
— И все нравятся мне. — Дана удовлетворенно вытянула ноги и, откинувшись назад, посмотрела на небо. — Знаешь, сегодня я люблю весь мир.
— Даже меня?
— Особенно тебя. — Она нежно похлопала его по руке, и, поймав взволнованный взгляд, сказала: — С кем бы я еще хотела встретиться сегодня утром, как не с тобой?
— Правда? — Дана не заметила в голосе Питера глубокого чувства. Все стояли, опершись на бортик, в ожидании, пока очистят лед. Снова заиграла музыка, и каток начал заполняться людьми. Не отвечая на вопрос, Дана надела шапочку и перчатки. Ее щеки раскраснелись, а карие глаза сверкали, как бриллианты. Питер не спускал с нее глаз, но Дана стояла к нему спиной и не видела выражения его лица.
— Пойдем. — Она повернулась, чтобы взять его за руку, и остановилась, озадаченная тем, что он не двинулся с места. — Что случилось? Ты устал кататься? — Она села на скамейку и посмотрела на друга. Его лицо словно окаменело, а глаза ничего не видели. — Ты плохо себя чувствуешь?
— Да нет, — жалобно ответил Питер. — Не знаю. — Взяв себя в руки, он с заметным усилием сказал: — Нет, знаю. Я не хочу, чтобы ты встречалась с этим парнем, Дэйнс.
— С Маршаллом? — недоуменно спросила Дана, повышая голос. Музыка играла, и все уже были на льду, только они остались на скамейке.
— Да! — Питер поправил очки на носу. Он выглядел совсем неуклюжим мальчишкой, когда выпалил: — Он кретин! Кроме того, я думаю, что ты должна встречаться со мной.
