Сара Мэйсон - Обман, или Охота на мачо
— Ой, скукотища. Алистер не говорил со мной целый день, потому что почти все время провел на нудном заседании дистрибьюторов. Боже, а ведь начиналось все совсем по-другому! Помнишь, Хол? Раньше он бросался на меня как тигр. А сейчас приходит домой с работы и бросается на диван.
Я и правда все очень хорошо помню. Можно сказать, прожила это вместе с ней. Однажды вечером, когда оба работали допоздна, случилось то, что и следовало ожидать. Лично я тогда вздохнула с облегчением, потому что ситуация была напряжена до предела (бесконечная череда чувственных взглядов через ксерокс), и я подозревала, что все будет разворачиваться, как в одном из тех романов, когда все происходит не так, как ты этого хочешь. Взять, например, «Английского пациента». Стоило ли героине выживать после авиакатастрофы, чтобы потом умереть в пещере в ожидании своего возлюбленного. Но я отвлеклась. Отношения между Лиззи и Алистером определенно уже не те, что были вначале.
Лиззи продолжает:
— Чтобы как-то успокоиться, в обеденный перерыв я вышла на улицу, и кого, ты думаешь, я встретила?
— Кого?
— Кровожадную Терезу! И ты не поверишь, взглянув на мои покупки, она стала говорить, что Иисус делился со своим ближним последней одеждой, и порекомендовала мне сделать то же самое.
— О, Господи!
— Конечно, это богохульство, но я ответила, что во времена Христа не было модной одежды, и, я думаю, он бы меня понял, если бы я рассказала, каких трудов мне стоило найти этот топи. Знаю, это было ужасно с моей стороны, но я просто не выдержала.
Конечно, смешно, что это называется богохульством, но, по словам Терезы, мы с Лиззи уже давным-давно разорвали связь с Богом. Примерно тогда же мы открыли для себя мальчиков и выпивку.
В школе Тереза была самым набожным подростком, какого только можно встретить. Она никогда не красилась, не болтала о шмотках и не смотрела восхищенным взглядом на мальчиков. Она читала Библию на переменах и руководила местным кружком юных христиан. Одевалась всегда с иголочки. Идеально чисто. Даже сейчас она словно женщина с рекламы торговой сети «Маркс энд Спенсер», чей образ довершается маленьким золотым распятием. У нее ярко-каштановые волнистые волосы, собранные в пучок. Вообще-то, она очень симпатичная девчонка, но тот эффект, который она могла бы производить, сводит на нет ее кислое, как выжатый лимон, выражение лица. Я не думаю, что ее благочестие — результат естественной всеобъемлющей любви к миру и его обитателям, потому что, поверьте мне, она абсолютная и первоклассная сучка. В основе ее поведения лежит какой-то более глубокий психический феномен, которого я никогда не могла понять. Однажды в школе она распустила ложный слух, что меня якобы застукали за занятием сексом с Мэттом на бильярдном столе! Принимая во внимание мои тогдашние близкие отношения с Мэттом, это было серьезное обвинение. С тех пор я перестала играть в бильярд. По-моему, со стороны Терезы это было не по-христиански.
Лиззи подливает вина в наши бокалы и поджимает под себя ноги:
— А что плохого произошло с Бантэмом за последнее время?
Глава 4
На следующее утро, находясь на работе, я получаю сообщение от Робин с просьбой срочно ей позвонить. Меня соединяет с ней любезный служащий бристольской полиции.
Она берет трубку.
— Робин, это Холли Колшеннон из «Бристоль газетт». Мы с тобой вчера встречались.
— Холли! Я как раз хотела тебе звонить! Лучше сядь! У меня есть новости.
— Новости? — я удивленно моргаю.
Она начинает говорить скороговоркой, как обезумевшая пишущая машинка:
— Меня только что осенило! Это такая шикарная возможность для моего отдела, что за нее можно жизнь отдать! Не понимаю, почему я не подумала об этом раньше! Это то, что нам нужно, Холли! Это было настоящим адом — пытаться убедить их, но они согласились. Правда, только на шесть недель.
— Кто «они»? На что они согласились?
Робин выдерживает драматическую паузу и затем очень медленно произносит:
— Тебя… прикрепят… к… детективу!
Она громко дышит в трубку, очевидно, ожидая аплодисментов. Проблема в том, что мисс Тупица не до конца понимает. Я хмурю брови:
— К детективу? Что ты имеешь в виду?
— Холли, — нетерпеливо говорит она. — Вместо того чтобы пользоваться обычными каналами, ну, ты знаешь — я составляю пресс-релизы, передаю их тебе, а ты на их основе печатаешь репортаж и так далее, ты сможешь быть рядом с детективом и сама писать о своих впечатлениях!
— Получится что-то вроде дневника?
— Да-да, что-то наподобие дневника. Ты будешь сопровождать детектива на протяжении всего дня и давать читателям информацию из первых рук. Там, где будет он, будешь и ты. Что-то типа шпионских сведений.
Это великолепно. Просто великолепно. И я, Холли Колшеннон, буду в этом участвовать! Для меня это настоящий прорыв. С трудом удерживаюсь, чтобы не заплясать вокруг стола.
— Робин! Ты прелесть! — я громко дышу в телефонную трубку. Стив из расчетного отдела, проходя мимо, удивленно смотрит на меня.
— Дорогая, я знаю. Но есть некоторые правила, которых придется придерживаться, — продолжает Робин.
— А почему я? Почему не тот парень из журнала или не какой-нибудь внештатный журналист?
— Ну, ты представляешь самую большую газету в округе. Кроме того, мы, женщины, должны держаться вместе.
Да здравствует солидарность женщин! Я засыпаю ее вопросами:
— Когда я смогу начать?
— Немедленно.
О! Это слишком быстро даже по нашим стандартам.
— Мне нужно встретиться с твоим шефом?
— Разумеется.
— Когда?
— Сегодня в полдень.
— И я смогу писать обо всем, что увижу?
— Да, за исключением засекреченных деталей, некоторых тонкостей полицейских операций и имен участников событий. Мы должны будем подписать с твоей редакцией некоторые соглашения и гарантии.
— А зачем это нужно полиции?
— Да для нас это лучшая из всех возможных пиар-акций. Но ты должна быть лояльна, описывая нашу работу, — это часть соглашения.
Тут передо мной встает серьезный вопрос.
— А к кому я буду прикреплена?
— Помнишь того мужчину, которого мы видели вчера в столовой?
— Зеленые Глаза? Парень, живущий с тобой по соседству?
— Точно! Он самый! Ты будешь прикреплена к нему!
Маленькое облачко эйфории бесследно тает, и хотя я не очень хорошо знакома с Зелеными Глазами, мой опыт общения с ним подсказывает, что ему все это не понравится. Ни за что. Но я не хочу выглядеть неблагодарной перед Робин и предполагаю, что, если я буду сильно возражать, меня прикрепят к кому-нибудь другому. С другой стороны, быть объектом его саркастических комментариев на протяжении месяца — не слишком приятная перспектива. Тихим голосом я интересуюсь:
