Инга Берристер - Прощаю и люблю
— Пожалуй, вы правы, — неохотно согласилась Шерон. — Но у меня нет ни с кем романа…
Напряжение этого ужасного вечера давало о себе знать. Шерон стала нервной и дерганой, напряжение слышалось и в голосе. В эту минуту ей больше всего на свете хотелось оказаться дома — в безопасности и в одиночестве.
— Полагаю, вы имели в виду, что у вас не было романа, — задумчиво проронил Герри Салливан.
Он стоял лицом к Шерон, и девушка почувствовала, что его внимание привлек некто или нечто за ее спиной. Но она лишь мимолетно отметила это обстоятельство, так как ее голова была занята другим. Шерон обдумывала последнюю фразу Герри, готовясь ее опровергнуть. Однако не успев ничего сказать, она, к своему вящему изумлению, во второй раз за вечер оказалась зажатой в кольце крепких мужских рук — но не грубых, как у Седрика, а бережных, почти нежных.
На этот раз Шерон чувствовала себя скорее в объятиях любовника, нежели в плену агрессора. Казалось, эту разницу уловило и ее тело, потому что, когда Герри привлек Шерон к себе, она не попыталась воспротивиться нежному натиску его рук. Одной рукой Герри обнял ее за талию, другая рука легла на шею, скользнула под волосы, обхватила затылок и слегка наклонила голову Шерон навстречу его губам.
Лицо Герри оставалось в тени, и Шерон не могла разглядеть его выражение. Она видела только блеск глаз, который парализовал ее волю и лишил способности мыслить здраво так же, как полная неожиданность того, что делал Герри, парализовала ее тело.
Герри медленно коснулся губами ее губ — раз, другой, третий… Шерон непроизвольно закрыла глаза и подалась к нему, подставляя губы нежному давлению его рта в неосознанной потребности остановить его дразнящее движение. Герри внял ее немой просьбе, и его губы прижались к ее губам. Шерон тихонько застонала от удовольствия, а через мгновение уже вся трепетала, потому что Герри взял ее лицо в ладони и стал целовать по-настоящему: медленно, неторопливо, растягивая удовольствие, словно мягкость податливых губ Шерон дарила райское блаженство, от которого он никак не мог отказаться.
Шерон была потрясена: она не представляла, что простой поцелуй, нежный и в то же время эротичный, может дарить такое острое чувственное наслаждение. От неожиданности она забыла, что ее целует практически незнакомый мужчина, человек, с которым они даже не очень-то ладят, хотя при первой встрече он и показался ей привлекательным. В эту минуту Шерон знала только одно: то, как он целует ее, то, как он ее обнимает, отклик, пробуждающийся в ее теле, — все это разительно отличается от того, что она когда-либо испытывала, и так упоительно, что она хотела бы, чтобы поцелуй длился вечно, чтобы Герри никогда не разжимал объятий.
Однако он осторожно оторвался от ее губ и медленно отодвинулся, хотя и продолжал обнимать за талию. Чувствуя, как прохладный воздух касается ее разгоряченного тела, Шерон вздрогнула и неохотно открыла глаза. Она всмотрелась в лицо Герри: чувствует ли он то же самое, что и она? Возможно ли, чтобы в их первую случайную встречу Герри испытал тот же внезапный и необъяснимый всплеск желания? Не потому ли он рискнул пренебречь всеми условностями и поцеловать ее, что она рассказала о притязаниях Седрика?
Не успели еще все эти бессвязные мысли оформиться в ее сознании, как Герри заговорил:
— Прошу прощения, если испугал вас. У меня не было намерения на вас набрасываться, но подвернулась удачная возможность, и не хотелось ее упускать. Я заметил, что за нами наблюдает Уэбстер. Как я уже говорил, он из породы мужчин, которые любят запугивать женщин, но, если замаячит опасность столкновения с другим мужчиной, спешат убраться в кусты.
Так вот почему он ее поцеловал! Реальность подействовала на Шерон подобно ведру холодной воды, вылитому на голову. Желание немедленно погасло, а приятно согревающее душу ощущение счастья и благополучия сменилось горечью и негодованием. Оставалось только благодарить судьбу, что Герри заговорил первым. Страшно представить, в каком унизительном положении она оказалась бы, если бы он успел заметить, как на нее подействовал этот поцелуй. То, что было всего лишь контрмерой против приставаний Седрика, она по наивности восприняла как проявление желания и тут же сделала ошибочный вывод, будто Герри разделяет ее чувства.
Густо покраснев, Шерон поспешила отступить от Герри, но, к счастью, он, кажется, не заметил ее состояния.
— Еще раз прошу прощения, но у меня просто не было времени вас предупредить. Я увидел Уэбстера и решил действовать.
Шерон кивнула. Ей сейчас так же не терпелось сбежать от Герри, как раньше — от Седрика, хотя и по совершенно иным причинам. — Будем надеяться, что наш трюк удался, — продолжал Герри. — Я и не знал, что Уэбстер такой неприятный тип. — Он слегка нахмурился. — Кажется, его жена состоит в родстве с Шейлой?
— Да, Джуди ее племянница. Боже правый, как он может спокойно рассуждать о таких обыденных вещах, как родство Шейлы и Джуди, тогда как я?.. Шерон стиснула зубы, осознавая, что еще не вернулась в нормальное состояние. Разумом она понимала, что в поцелуе Герри не было ничего личного, но ее тело отказывалось с этим смириться, душу переполняло негодование, а чувства… чувства бунтовали против разума, отчаянно цеплялись за воспоминание об испытанном наслаждении.
— Полагаю, нам лучше вернуться в зал и отыскать вашего отца. Он уже, наверное, нас потерял.
В глубине души Шерон сомневалась, что так действительно будет лучше, но покорно позволила Герри проводить ее в зал. По-видимому, он не хотел оставаться с ней наедине ни минуты лишней.
Первым, кого они встретили, вернувшись в зал, был Седрик Уэбстер. Он стоял в окружении нескольких знакомых, и, проходя мимо, Шерон почувствовала на себе его злобный взгляд. Должно быть, Герри тоже, потому что незаметно придвинулся к ней ближе. Если сначала они держались на таком расстоянии друг от друга, на каком обычно держатся хорошие знакомые, то теперь шли совсем рядом, почти вплотную, как любовники. Шерон не хватило духу посмотреть на Герри.
Возвращаясь к столику, она спрашивала себя, как такое возможно? Почему ее тело стало так чутко реагировать на близость Герри? Чтобы дойти до столика, им понадобились считанные секунды, но даже за этот короткий промежуток времени Шерон размякла, словно ее плоть прямо-таки жаждала физического контакта с плотью Герри.
Когда вечер подошел к концу, Шерон вздохнула с облегчением. Отец, Шейла и Герри приглашали ее выпить с ними по последней чашечке кофе, но Шерон наотрез отказалась. Ей не терпелось вернуться домой и остаться наконец одной.
4
Шерон внезапно, как от толчка, проснулась и уставилась в темноту. Прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, что подозрительный звук, разбудивший ее, всего лишь шум ветра. Будильник со светящимся циферблатом показывал три часа, значит, она проспала немногим более часа.
