Малышка Кей - Приручить льва
- Она бросила нас с отцом сразу же после моего рождения. Укатила в родной город к какому-то бизнесмену - это мы потом узнали, когда она вернулась, тогда же она и словом отцу не обмолвилась, куда собирается. Они с отцом не были женаты, - девушка невесело усмехнулась, - так что это существенно облегчило дело. Потом, когда мне было три года, отец женился на моей настоящей матери. Я имею в виду той, которая меня любила как родную и воспитала, - Поля спрятала грустную улыбку в вороте свитера. Матвей молчал. - Она умерла почти год назад. А через месяц появилась Лариса. До сих пор понять не могу, как она узнала о случившемся. В общем, все это время она регулярно, раз в два месяца, приезжала, якобы соскучившись. На самом же деле я ей нужна для слияния с какой-нибудь богатой семьей. Бизнес её муженька постепенно угасает, вот она и вертится, - злорадно усмехнулась девушка и повернулась к Матвею. - Вы как нельзя лучше подходите для этого, сам ведь знаешь. Скажи только, какого черта ты соглашаешься быть в этой игре пешкой?
- Пешка вполне способна стать Ферзем, - с улыбкой заметил парень.
- Слишком рискованно.
- Этот риск оправдан.
Поля хмыкнула. Общаться с этим субъектом становилось все интереснее.
- Так что скажешь? - испытующе глядя на нее, спросил парень.
- А тебе это зачем? - нахмурившись, поинтересовалась Леопольда.
Парень пожал плечами.
- Считай, что мне просто скучно.
Поля недовольно уставилась на него:
- Что, это так весело, по-твоему?
- А почему бы и нет? Я, так или иначе, в ближайшем будущем жениться не намерен, а чтобы развлечься - самое то. А ты, если я правильно понял, не прочь подложить матери "свинку".
Поля поморщилась. С одной стороны, Матвей был прав, но с другой, это действительно слишком опасно.
- Боишься? - спросил он, верно оценив колебания девушки. - Смотри, ты можешь отказаться, но тогда Лариса от тебя не отстанет.
Не сказав больше ни слова, парень протянул ей ладонь для рукопожатия.
"А, черт вас всех дери!", - с неожиданной злостью подумала девушка и пожала сухую прохладную ладонь.
- Вот и умничка, - потрепал её по макушке Матвей. Поля инстинктивно вжала голову в плечи. - Полагаю, тебе пора.
Девушка кивнула и поднялась.
- Не знаю, что ты задумал, но мне это не нравится, - тихо сказала она перед уходом. - Впрочем, как и ты сам.
- Зачем тогда согласилась? - неожиданно холодно спросил он.
- В чем-то ты определенно прав. Я уже не могу терпеть её выходки, - спокойно ответила девушка и убежала в подъезд.
***
"Ты мне не нравишься".
В комнате было непривычно жарко и душно. Поля вертелась на кровати, то закутываясь в одеяло, то откидывая его в сторону. В памяти раз за разом всплывало красивое лицо с насмешливыми серыми глазами.
- Дьявол! - Поля резко села и глубоко задышала, сжимая пальцами край пухового одеяла.
Сползла с кровати и, не включая света, в темноте добралась до кухни. Ругая про себя на чем свет стоит светловолосого "перца", налила в стакан холодной газированной воды и залпом его осушила. Вздохнула.
- Чертов парень, - прошептала девушка, выглядывая в окно. Фонари исправно разгоняли царящую в это время суток тьму, двор привычно пустовал. Поля бросила мимолетный взгляд на лавку и тут же отвернулась от окна. Раздраженно взъерошила волосы на затылке и помахала перед собой ладонью, прогоняя нежеланное видение.
- Дочь?
Поля встрепенулась и удивленно уставилась на зевающего отца, появившегося из темноты коридора.
- Ты чего тут бродишь?
- Это ты бродишь, - решила поумничать Леопольда. - Я на месте стою.
Сонный Виктор удивленно воззрился на дочь.
- И чего же ты тут стоишь? Ночь на дворе, спать нужно, - попенял он ей, усаживаясь на табурет.
- Сам-то, - буркнула Поля.
Тот пожал плечами:
- Я еще и не ложился.
- Все печатаешь?
Старший Амельянов кивнул, буравя дочь немигающим взглядом карих глаз.
- Чего? - спокойно спросила Поля, даже не шелохнувшись.
- Леопольда... - негромко начал отец, и девушка закусила губу, определив мягкие интонации в его голосе как призыв к серьезному разговору, касающемуся, несомненно, Ларисы.
"Начинается...".
- Слушай, - перебила его девушка, усаживаясь напротив, - может, хватит уже? Я понимаю, что ты хочешь как лучше, но ничего хорошего из этого не выходит.
Виктор нахмурился, а Поля продолжила:
- Ей наплевать на меня. Я для неё всего лишь разменная фигура. Ты ведь это понимаешь, - полуутвердительно спросила она.
Отец, не глядя на неё, вздохнул.
- Понимаешь, - тихо повторила Поля. - И зачем тогда это все?
- Мне казалось, тебе тяжело без матери.
Леопольда уставилась на него так, будто впервые увидела. С минуту молчала, не зная, что сказать. А потом с глухим стуком уронила голову на стол и закрылась руками. Отчего-то стало обидно.
- Лев...
- Что? - тихо спросила она, не поднимая головы. Голос звучал глухо и как-то беспомощно.
- Прости.
- Эта женщина никогда не заменит мне мать. Я её ненавижу, - выдохнула девушка еле слышно.
- Так нельзя, Лев, - мягко сказал он.
Девушка ответила не сразу.
- Я знаю, - она взглянула на отца и снова усмехнулась. - Мне нужно её простить, да? Только дело в том, что я не хочу её прощать. Все, я спать, - Поля поднялась и, пожелав отцу спокойной ночи, двинулась в комнату.
Уже лежа в кровати и глядя в темный потолок, она подумала о том, что матери, её настоящей матери, поведение дочери не пришлось бы по душе.
- Прости, - прошептала девушка в пустоту. - Я постараюсь избавиться от этого.
Уткнувшись лицом в подушку, Поля перебирала яркие картины из детства.
Вспомнился далекий солнечный день, парк и розовая сладкая вата в руках. И потрясающее ощущение детского счастья. Фотография, где она сидит на коленях у улыбающейся матери, самой красивой и самой лучшей в мире. Новый год, нарядная елка, отец, переодетый Дедом Морозом и мама-Снегурочка, все яркое, блестящее. Это время девочка любила особенно, потому что обожала украшать елку вместе с родителями, а после праздника находить под хвойной красавицей яркие коробки с подарками.
И сейчас, вспоминая те далекие, уже подзабытые впечатления, Поля улыбалась. Тепло и чуточку грустно - так, как улыбалась очень редко.
Не к месту вспомнился Тимофей. Девушка глупо хихикнула в подушку. На душе стало непривычно легко и тепло. Поля перевернулась на спину, раскинув руки в стороны и прошептала:
