Вера Кауи - Порок и добродетель (Звонок из преисподней)
Джулия неподвижно лежала под его взглядом. Внезапно этот взгляд стал непереносимым, и Джулия с трудом удержалась, чтобы не сжаться в комочек. Он не должен на нее так смотреть. Он уходит, все, спектакль окончен. Занавес должен опуститься на веселой ноте, вызывающей смех, а не слезы. Исполнение ими главных ролей в этой пьесе должно стать просто коротким и изысканным отрезком жизни, а не тяжелой драмой. Когда его глаза снова вернулись к ее лицу, она заставила себя взглянуть на него, тепло и удовлетворенно ему улыбнуться. С помощью огромного усилия и самодисциплины она сдержала слезы, которые уже набегали на глаза, благодарная самой себе за то, что за столько лет научилась скрывать свои чувства. Она увидела, как он закрыл глаза и молча положил ей голову на грудь. Она гладила густые светлые волосы, стараясь передать ему свое тепло, но не показать, насколько глубоко она все чувствует и что на самом деле ей бы хотелось дать волю безудержной, всепоглощающей нежности. Через некоторое время она протянула руку и снова выключила лампу.
Уже вставало солнце, когда он снова потянулся к ней. Она почти не спала, иногда только слегка дремала, зная, что и он не спит, но ничем это не выдает.
– Последний раз, – сказал он неожиданно звучным голосом. – Моя великолепная, прекрасная Джулия…
Этот раз был совершенно не похож на другие. Накал страсти был таков, что Джулии казалось, будто кто-то дергает ее за нервные окончания. После они молча лежали, крепко обнявшись, боясь показать свои истинные чувства.
«И вовсе это не только секс, – с трепетом подумала Джулия. – Это любовь или что-то на нее похожее».
Он отвез ее в контору, но не прямо к подъезду. Джулия была сдержанна, держала себя в руках. На самом же деле ей хотелось броситься ему на шею и умолять не уезжать. Но она улыбнулась и шутливо сказала:
– Я так рада, что ты решил пойти на то новоселье. Он улыбнулся в ответ, но его глаз эта улыбка не зажгла. Сегодня они были темнее, как будто надвигался шторм.
– Я тоже рад, что ты не приговорила меня сразу. – Он взял ее руку и поцеловал в ладонь. – Мы неплохо развлеклись, так ведь?
– И неоднократно. – Она смехом прикрыла дрожь в голосе, но облегчение, которое она заметила в его глазах, вошло в ее сердце как нож.
– Ты замечательная женщина, Джулия.
– А ты превосходный мужчина.
– Я получил от тебя огромное удовольствие. Надеюсь, что оно было взаимным.
Хотя она чувствовала, что у нее вот-вот начнется истерика, Джулия сумела сказать:
– Даже очень.
На этот раз он поцеловал обе ладони.
– Желаю тебе хорошо долететь, – быстро сказала она, чувствуя, что улыбка сползает с лица. Она вылезла из машины, осторожно прикрыла дверцу и пошла прочь от него. «Только не беги, – твердила она себе. – И не оглядывайся».
Когда она в тот вечер вернулась домой, ее ждала огромная корзина роз на длинных стеблях. Никакой карточки – но она знала, от кого они. Джулия внесла их в квартиру и поставила в холле, где было прохладнее и где они дольше не завянут. Затем она направилась к ящику, куда спрятала подарок Брэда. До Рождества оставалось еще девять месяцев, не ждать же так долго. Она сорвала яркую оберточную бумагу. Коробочка от Эспрея. Приподняв крышку, она увидела миниатюрную черную кошечку, искусно сделанную из черного жемчуга, с глазами из изумрудов и бантом на шее. Напоминание о банте на ее черном платье и о том, что он называл ее «киска». Она долго стояла, рассматривая брошку, потом захлопнула крышку и положила коробочку назад в ящик.
До этого ей никогда не платили. Странное ощущение. Она чувствовала себя странно – неуверенно, пустота внутри, как будто что-то потеряла. Вроде сердца. И ведь она отдала его не добровольно; он сам забрал ее сердце с собой. «Тысячная по счету», – грустно подумала она. Хорошее, круглое, число со многими нулями. «Думай об этом, как велела Крис, – с отчаянием уговаривала она себя, – как просто о жизненном опыте. Будь благодарна, он столькому тебя научил. Но какой болезненный способ обучения, – с тоской подумала она. – Чертовски болезненный способ».
Джулия молча сидела, прислушиваясь к пустоте в своей жизни, когда зазвонил телефон. То была Крис.
– Хочешь пообщаться?
– Откуда ты знаешь?
– Тебя я знаю, милочка. Сейчас приеду.
Она бросила только один взгляд на Джулию и заявила:
– Ты проиграла!
– Разбита наголову.
– Он таки достал тебя?
– Причем там, где больнее всего. Ох, Крис, до чего же больно!
– Я тебя предупреждала: затянешь – будет куда тяжелее. – Разглядывая напряженное, страдающее лицо Джулии, Ирис заметила: – Значит, как я понимаю, возвращаться он не собирается.
– И разговора об этом не было.
– Тогда, значит, не собирается.
Крис направилась к столику с напитками.
– Давай слегка подкрепимся, а уж потом перейдем к вскрытию? Или знаешь что, давай напьемся так, чтобы ноги не держали. Мои и так притомились от кочек и ухабов, по которым у нас все идет с Тони. Давай зальем наши печали. Это что такое?
Джулия взглянула.
– А, это «Джек Даниелз», водка такая, ее Брэд пьет.
Крис изучила этикетку.
– Боже милостивый! Девяносто градусов! Да она нас сожжет! – Она щедрой рукой наполнила рюмки. – За мужчин, за этих ублюдков! – Она осушила свою рюмку. – Уф! Напоминает жидкий динамит! Подходит ко всему остальному у него?
Джулия кивнула. Крис села.
– Что ж, по крайней мере ты начала с самой вершины. Мне-то пришлось карабкаться наверх. Не многим женщинам удается сразу же напасть на такого сексуального мужика.
– Все это означает только, что падать приходится с большей высоты.
– Именно это ты и сделала? – Она сочувственно добавила: – Я чувствую, он тебя полностью подмял.
– Господи, если бы он это сделал сейчас! – Джулия выпила свою водку.
– Так держать! – поощрила ее Крис. – Давай-ка устроимся поудобнее, и ты мне все расскажешь.
– Я раньше тебе говорила, я знала, что останусь с носом. Но в одном ты была права. Дерек виноват, что я сторонилась мужчин. Он мне все испортил.
– А Брэд снова все поправил? Что ж, детка, мать-природа не любит пустоты, сама знаешь. При первом же удобном случае она эту пустоту заполняет, не спрашивая, нравится ли тебе это или нет.
– Мне кажется, что я подкоркой сознавала, что слишком ранима. Способна очень быстро упасть и сильно разбиться. Эмоционально незрелая.
– Да, прямо надо сказать, с опытом у тебя туговато. Джулия беспокойно встала.
– Но все так глупо, Крис! Я его совсем не знаю. Разве что в одном смысле…
– Сексуальном? И каким это образом он умудрился в этом смысле вывернуться перед тобой наизнанку?
– Я никогда ничего подобного не испытывала, – сказала Джулия задумчиво. – Дерек никуда не годился, он и представления не имел о настоящем сексе. Брэд же знает все, и это все он отдал мне. По крайней мере, я поняла, что такое наслаждение. Господи, но как же я за это расплачиваюсь!
