Анна Яковлева - Жених для ящерицы
Плевать, что на мне нет юбки с разрезом, блузки в обтяжку и туфель на шпильке. Макияж… Макияжа тоже почти нет, но будем считать, что все наоборот: юбка с разрезом, шпильки, блузка в обтяжку и прозрачный макияж присутствуют.
Он поведется.
Не зря же я перелопатила горы макулатуры по искусству соблазнения, училась быть не просто женщиной, а Дамой.
Глядя на твидовый пиджак, на расстегнутую верхнюю пуговицу белоснежной сорочки, открывающую крепкую шею, на выбритый до синевы подбородок и вишневые сумасшедшие губы, я поняла: какое счастье, что я не тля и не американская ящерица! Пусть эти твари размножаются, как задумала природа – однополым зачатием, а я буду размножаться… тоже как задумала природа!
«Смотри в правый глаз!» – умоляла я себя, забыв, что от меня несет коровником, что я только что на глазах у Максима Петровича чуть не подверглась насилию со стороны Жукова, растрепана и скорее похожа на не очень удачливую девочку по вызову, чем на Даму.
«Смотри в правый глаз», – преодолевая дурноту, заставляла я себя.
Максим Петрович, оценивая, мазнул по мне взглядом и опять обратился к Жукову:
– Познакомь с девушкой, Арсений Иванович.
– А-а, это, э-э, наш будущий начальник химлаборатории, Витольда Юрьевна, – проблеял Жуков. Уровень адреналина в крови еще зашкаливал, дышал Арсений как после восхождения по отвесному склону Казбека.
Я протянула ладонь Максиму Петровичу:
– Можно Витольда.
– Максим, – с дежурной улыбкой на устах пожал мне руку красавец-мужчина. Если в этой безупречной с виду голове окажутся мозги, то я короную его.
«Не оценивай, будь доброжелательной, мужчины боятся оценок!» – просила я себя, хватаясь как за соломинку за технику обольщения.
Как обычно, в решающий момент силы изменили мне: колени дрожали, во рту пересохло, ладони вспотели. Представлять обольщение и обольщать – не одно и то же.
– Приятно было познакомиться, мне пора, – заявила я, трусливо озираясь по сторонам.
Через дорогу находилась остановка, и я хотела только одного: юркнуть в автобус, поскорей оказаться дома и устроиться с книжкой на диване.
– Витольда Юрьевна, – окликнул Максим Петрович, – подождите!
Я оглянулась.
Мужчины, склонив головы набок, рассматривали меня, как товар в витрине.
«Не забыть сказать Жукову, что на фоне Максима Петровича он не смотрится», – сказала я себе и приободрилась.
– Да?
– Ну, если уж вы здесь, то, может, проедем в офис? Документы у вас с собой?
– А! Конечно!
На ватных ногах я двинулась назад, глянула в черные, без зрачка, глаза и провалилась. «О господи, – взмолилась я, – не могу, не могу смотреть на него! Что же делать?»
– Моя машина к вашим услугам.
Я проследила взгляд Максима Петровича, и мы направились к лимузину.
«Так тебе и надо, козел», – ныряя в салон, подумала я о Жукове и тут же испытала приступ вины:
– А Жукова мы не берем?
В конечном счете разве не я мечтала о богатом выборе доноров? К тому же мужчины – существа стадные: не будет одного – не будет и второго.
– А зачем он нам нужен? – заговорщицки подмигнул Максим Петрович, осторожно касаясь моего локтя. – Мне показалось, он не по-джентельменски с вами обошелся. Я не прав?
Ответить я не успела.
– Я за вами! – завопил Жуков, и я поняла, что зря о нем беспокоюсь.
Машина мягко тронулась с места и уже через десять минут парковалась перед трехэтажным зданием в купеческом стиле.
По широкой лестнице мы поднялись на площадку верхнего этажа, на которую выходили четыре звукоизолирующие двери из массива.
На одной я прочитала: «Француз Максим Петрович – председатель Ассоциации фермерских хозяйств».
С такой фамилией председательствовать в Дворянском клубе, а не у фермеров.
Максим Петрович отпер замок и распахнул передо мной дверь.
Ого!
Современный офис ассоциации, обставленный со сдержанным шиком, поражал воображение: стильный и дорогой, он скорее походил на штаб-квартиру правящей партии, чем на офис добровольно объединившихся нищих фермерских хозяйств. «Откуда деньги?» – успела подумать я.
– Присаживайтесь, – пригласил хозяин кабинета, и я с некоторой робостью присела к столу совещаний, оказавшись по правую руку от Максима Петровича.
События разворачивались чересчур стремительно для моего привыкшего к тихой незаметной жизни организма. В сознании не помещалось, что это воплощение мечты, темпераментный, харизматический мужчина, по предварительной оценке настоящий Король, – теперь мой начальник.
– Кофе? Чай?
– Кофе.
– Фаина Романовна, – подняв трубку, небрежно бросил Француз, – два кофе.
Мы переглядывались и улыбались друг другу: я – смущенно, Француз – покровительственно.
Когда в кабинете появилась полная дама средних лет, мы с Максимом Петровичем практически уже были близкими людьми.
– Здравствуйте, – кивнула дама, глядя поверх очков.
Максим Петрович принял поднос с чашками и с напускной суровостью распорядился:
– Оформите Витольду Юрьевну начальником лаборатории, оклад мы обсудим позже.
Я протянула документы, Фаина Романовна покинула кабинет.
Установилась вязкая тишина. Максим Петрович со значением поглядывал на меня, под этими взглядами сердце в груди било в набат, кофе не проглатывался.
– Ха! Вы уже тут кофе хлещете! – уличил нас Жуков, влетев в кабинет. – Есть еще чашка?
– С собой носить надо, – проворчал Максим Петрович.
Арсений плюхнулся с другой стороны стола, напротив меня и тут же принялся сверлить меня взглядом.
Не выдержав перекрестного огня, я поднялась с места:
– Схожу к Фаине Романовне.
К выходу я добиралась в полусознательном состоянии: мои ноги, которые, по утверждению Дашки, являются главным украшением моей фигуры, просто заплетались в косичку под беззастенчивыми взглядами мужчин.
Сирень выкинула первые метелки соцветий, в саду было полно работы, но вместо того, чтобы заняться участком, я определила Триша на постой к Дашке и уехала в командировку за оборудованием, посудой и реактивами.
Бывают в жизни моменты, когда тебя ведет судьба и все складывается почти без усилий с твоей стороны. Очевидно, это был как раз такой момент: не сделав ни одного лишнего движения и не потратив ни одной нервной клетки, я нашла все, что искала, и даже больше. Удалось уложиться в смету и сэкономить на мебели для химлаборатории.
Меня не покидало ощущение, что на моей улице перевернулся наконец грузовик с пряниками.
Даже на вокзале в кассу не было очереди, я сразу купила обратный билет и успела зайти в кафе перекусить.
Едва я устроилась за столиком, в заведении появилась девушка.