Молли Райс - Свидание с прошлым
— Дерек, послушайте, возможно, мы оба правы. Никто не собирается меня убивать. Здесь вы, хотелось бы думать, правы. Но согласитесь, что кто-то пытается напугать меня.
— Зачем?
— Чтобы заставить уехать отсюда.
— Почему?
— Потому что… потому что этот кто-то не хочет, чтобы я узнала о прошлом своих родителей.
— Почему?
Раздражение взяло верх над спокойствием.
— Да не знаю я, не знаю! Я и собиралась просить вас узнать это для меня!
Не дожидаясь ответа, она сбросила с плеч куртку Дерека и выбежала на улицу, где ее снова поглотил туман.
* * *Пэм взяла трубку после третьего звонка, держа указательный палец в том месте бухгалтерской книги, где она остановилась.
— Да, — сказала она, обменявшись приветствиями со звонившим, — я получила ваше сообщение… Она все еще не вернулась, но, как только войдет, я вам позвоню.
Пэм слушала, постукивая наманикюренными ногтями по странице книги, пока с другого конца провода ей пространно напоминали, кому и чему она должна хранить верность и как опасно было бы позволить Стейси Миллман свободно копаться в прошлом.
— Мне все это известно, — напомнила в свою очередь Пэм, стараясь сохранить уважительный тон, так как ни на минуту не забывала о том, что Хантеры владели закладной на гостиницу.
— Ну, тогда позволь мне еще раз сказать тебе, Пэм: гостиница пока что не вполне твоя собственность и если ты не оправдаешь наших ожиданий, то можешь и потерять ее.
Пэм ощутила во рту горечь желчи. Она готова была убить Стейси Миллман. Ее приезд в город потряс до самого основания привычный мир Пэм. И если эта девчонка добьется своего, несмотря на все их усилия оставить ее в неведении, то именно Пэм обвинят в том, что она не выполнила свою часть плана. Она может потерять все.
— Не беспокойтесь, — произнесла Пэм в трубку. — Она живет под моей крышей. Я уверена, что смогу присмотреть за ней.
— Да уж, постарайся.
Пэм услышала щелчок и через несколько напряженных секунд положила трубку. Поднявшись с места, она подошла к окну. Туман, похоже, рассеивался, по крайней мере ей показалось, что в окно видна теперь несколько большая площадь переднего двора.
Куда могла отправиться эта Миллман в такую погоду? При густом тумане местные обычно не высовываются на улицу, потому что знают, чем чревата плохая видимость. Если бы она, Пэм, была начеку, то заметила бы, что девчонка ушла из гостиницы еще до завтрака. Но сейчас, до открытия сезона, повар у нее работал лишь в обеденные часы, так что ей самой пришлось на кухне готовить завтрак. Вероятно, как раз в это время Стейси Миллман и ушла.
Пэм вернулась к своему столу и попыталась сосредоточиться на цифрах в гроссбухе. Угроза, прозвучавшая в голосе ее телефонного собеседника, все еще отзывалась эхом у нее в голове, и в конце концов она захлопнула книгу и потянулась за сигаретой. Пэм знала, что ее беспокойство вызвано не только недавним звонком. Было еще одно обстоятельство: она видела эту Миллман в баре в обществе Дерека Чанселора. Она провела довольно беспокойную ночь, ворочаясь в постели и задавая себе вопрос, как эти двое так быстро нашли общий язык.
Она понимала, что у нее нет никакого права на ревность: Дерек ни разу не ответил ни на один из сигналов, которые она посылала в его адрес. Даже когда он говорил ей комплименты по поводу того, как она выглядит, это всегда звучало чисто по-дружески. Может, она сама вела себя слишком сдержанно, ожидая, когда он оценит ее и сделает первый шаг? Может, ей следовало просто-напросто соблазнить его, дать ему понять, что десятилетняя разница в их возрасте фактически не имеет никакого значения в этот период жизни?
Дело не только в том, что Дерек — последний подходящий холостяк в городе, но и в том, что она была тайно влюблена в него еще с той поры, когда он, восемнадцатилетний мальчишка, работал спасателем на городском пляже. Дерек тогда попросил ее натереть ему спину и плечи лосьоном для загара. При первом же прикосновении к его гладкой, нагретой солнцем коже, под которой ощущались твердые мышцы, она почувствовала спазм в животе, а в крови горячую волну желания. Ей достаточно лишь вызвать в памяти тот день, чтобы вспомнить, как она гладила его кожу, как хотела его, как мысленно приказывала ему почувствовать то, что чувствовала сама.
Он ни разу не ответил. Но это не значит, что не ответит вообще никогда. Разве что действительно интересуется этой сучкой Миллман.
Да, она бы с радостью убила эту девчонку. Пэм стряхнула пепел с сигареты и собиралась затянуться, как в дверь постучали.
— Войдите. — Она затушила сигарету и повернулась к двери. Невероятно, но это оказалась та самая персона, которая больше всего занимала ее мысли.
— Привет. Надеюсь, я не слишком помешала вам, Пэм. Просто хотела узнать, запираетесь ли вы на ночь.
Пэм выдавила из себя улыбку.
— Запираюсь ли я на ночь, мисс Миллман? А, вы имеете в виду входную дверь гостиницы?
— Пожалуйста, называйте меня просто Стейси. Да, я хотела узнать, существует ли для ваших гостей «комендантский час» или же мы получаем ключ от входной двери, если возвращаемся, когда дверь уже заперта.
Пэм засмеялась.
— Городок у нас очень маленький, Стейси. Здесь никто не запирает дверей. В этом никогда не было необходимости.
Хорошо, но куда в этом городе могла бы отправиться поздно вечером Стейси Миллман? Ответ напрашивался только один: к Дереку. От поднявшейся в груди ярости Пэм стало трудно дышать.
— Я как-то не подумала, — сказала Стейси, смеясь над собственной глупостью. — Да такое просто и не пришло бы в голову жителю Нью-Йорка.
Пэм заставила себя проявить что-то вроде дружеского интереса.
— Точно. Мне приходилось видеть в телепередачах по два и по три запора на дверях у ньюйоркцев.
Стейси кивнула.
— Наверное, это одна из тех вещей, по которым я не буду скучать, пока гощу здесь.
— Значит, вы собираетесь пожить здесь какое-то время?
— Похоже, это вас удивляет. Есть какая-то причина, по которой мне не стоит этого делать?
— Ну, почему же… нет, разумеется, нет. Помните, я говорила вам, что почти все комнаты у меня в гостинице бывают заняты в первой половине июня?
— Да, и я скоро сообщу вам, собираюсь ли остаться у вас на все это время. — Стейси окинула взглядом хорошо обустроенный офис, заметила пепельницу возле локтя Пэм и лежавший перед ней гроссбух. Улыбнулась. — Ну, не буду больше отвлекать вас от работы. Приду, пожалуй, к себе и отдохну перед ланчем. Утро у меня было довольно стрессовое.
Вопреки самой себе, Пэм заинтересовалась выражением.
